Скрытое

Должен вам признаться, что в последнее время я как-то сильно увлекся творчеством режиссера Михаэля Ханеке, австрийца, который в себе одном как бы персонифицирует весь Европейский союз. В создании его фильмов принимают участие студии Франции, Италии, Германии и Австрии. Вдобавок у меня к нему возникла и личная симпатия, когда я узнал, что мы ровесники – он на один день меня моложе. Оба мы Овны – стало быть, упорные и упрямые.

Открывается фильм бесконечно длинным планом какого-то тихого парижского перекрестка. Минута, две, три – картинка не шелохнется. За это время на ее фоне пробегут начальные титры, потом и они закончатся, а в кадре - никаких перемен. Нет, это не фотография, не стопкадр. Вот, видите, велосипедист проехал. А потом из дома вышла молодая темноволосая женщина. Звякнула металлическая калитка. Слышны кое-какие уличные шумы. Никакой закадровой музыки. Этот Ханеке - просто музыкофоб какой-то! Впрочем, музыка в его фильмах звучит там, где она нужна по сюжету, когда включают проигрыватель в автомобиле или работает телевизор, или когда героиня по профессии - преподаватель музыки. Так Ханеке просто экономит на композиторах! А картинка все стоит на месте, может быть, ровно столько времени, сколько вы потратили на чтение этих двух абзацев.

В процессе напряженного созерцания перспективы улицы, как-то, само собой, запомнилось ее название – Rue des Iris. Красивое имя – Ирисовая улица. Находим ее на карте Парижа. Совсем узенькая, короткая улочка упирается в улицу Брийан Саварин. Вот на этой улице и стоит дом, на который нацелен объектив. 14-й аррондисман (округ). Хороший, спокойный район. Левый берег. Южнее кладбища Монпарнасс. Рядом парк имени Жоржа Брассенса, который долгое время жил в этом районе, в тупичке Флоримон. К чему это я? А картинка тем временем дернулась, по ней побежали параллельные полосы. Так это ленту перематывают назад! Так это была видеозапись! Помнится, в его же «Забавных играх» был шокирующий прием – обратная перемотка. Но там это был режиссерский трюк, а здесь просто просмотр полученной от какого-то неизвестного видеокассеты. Смотрят ее обитатели того самого дома, который находится под наблюдением.

Дом, по-своему, особенный. Два этажа с мансардой. Особнячок. Даже есть крохотный палисадник. Так кто же в этом домике живет? Интеллигентная парижская семья. Он, Жорж Лоран – литературный критик и телеведущий. Ведет на парижском канале «Культура» что-то вроде передачи «Апокриф» нашего Виктора Ерофеева. В его роли - самый известный в наши дни актер Франции, Даниель Отёй. В роли его жены Анны - также самая известная француженка, Жюльет Бинош. Мадам Лоран работает в книжном издательстве. Их сын – Пьеро, школьник 12 лет, увлекается плаванием. Престарелая мать Жоржа доживает свой век в деревне, в помещичьей усадьбе. В ее роли великая Анни Жирардо. Так кто же этот таинственный соглядатай, который недвусмысленно заявил обитателям парижского особнячка: «За вами, господа, постоянно следят!»? За этой кассетой последуют другие, плюс корявые детские рисунки с отрубленной куриной головой… с перерезанным горлом…

И снова история с географией. Кассеты продолжают регулярно приходить. На них тот же дом, снятый и днем и в темное время суток. А затем шоссе где-то в сельской местности, и большой дом - не ферма, а дом помещика. «Это дом, где я родился» - признается Лоран. Супруги сами начинают расследование, так как полиция не видит причины как-то вмешиваться. На следующей кассете, снятой на ходу из машины в каком-то парижском пригороде, им удается прочитать на указателе: «Avenue de Lenine» - улица Ленина, а точнее, Ленинский проспект. Ничего странного в этом нет. Большинство парижских пригородов - так называемый красный пояс Парижа. Мэрами многих из них были коммунисты. Население большинства из них - иммигранты из бывших французских колоний, из заморских департаментов. Там Жорж Лоран обнаружит алжирца Маджида, с которым он в детстве жил под одной крышей в усадьбе своих родителей. Нерадостная для обоих, встреча.

Жорж понимает, что некто хочет пробудить в нём чувство стыда за совершённую им в далёком детстве подлость по отношению к мальчику-алжирцу Маджиду, которого собирались усыновить отец и мать Жоржа после того, как родители парнишки погибли во время разгона демонстрации эмигрантов в 1961 году. Это был позорный, так называемый, парижский погром 17 октября 1961 года, когда полиция жестоко избивала дубинками и сбрасывала в Сену с мостов безоружных мужчин и женщин. Официально было признано 40 погибших, в реальности - жертв было в пять раз больше. Такова историческая подоплека событий фильма. Такова - долгое время скрываемая правда.

Вот как сам М. Ханеке раскрывает идею: «Некоторое время назад я посмотрел документальный фильм о массовых убийствах алжирцев во Франции в 1961 году. Я долго не мог поверить своим глазам, настолько неправдоподобным казалось то, что еще совсем недавно такое могло происходить в столь цивилизованной стране! Многие об этом до сих пор ничего не знают. С другой стороны, я не считаю «Скрытое» политическим фильмом. Картину о чувстве вины я легко мог бы снять и в Австрии, рассказав о периоде национал-социализма. В истории любой страны есть темные эпизоды, которые могут служить источником коллективного чувства вины». Поэтому можно взять и перенести происходящее в фильме на ту страну, в которой проживаете вы: ибо все страны одинаково похожи в своем стремлении казаться благополучными, и в первую очередь – перед самими собой».

Вынужден прервать дальнейшее описание, чтобы не допустить появления спойлера. Фильм заявлен, как психологический триллер, и я не стану вам мешать самим бороться с приступами подступающего ужаса. Ужаса, который рождается на фоне вполне благополучной действительности. И даже когда самый ужасный момент минует, недоумение останется. И ответа не получит никто. Даже автор фильма. В одном интервью он заявит на вопрос о том, кто же посылал эти кассеты: «Не важно. Но не сумасшедший, это точно. Пусть каждый, кто посмотрит фильм, включит воображение. Я специально не даю никаких разгадок, ни на чем не настаиваю, чтобы у зрителя возникла возможность собственной интерпретации».

Ханеке уехал из Австрии, когда там избрали в парламент неонацистов. Актер Даниэль Отёй, больше, чем кто-нибудь другой, понимает режиссера. Он сам родился во французском Алжире и вынужден был покинуть родину после признания Алжиром независимости. В его герое глубоко спрятан, скрыт комплекс вины. Эту спящую совесть способен пробудить, казалось бы, простой вид со стороны на собственный дом или корявый рисунок. Часто так бывает, что самые важные и значимые события в жизни человека, зачастую неприятные и позорные, вытесняются куда более приятными событиями в глубины подсознания, в его тайники. На этом вытеснении и держится спокойствие и благополучие каждого человека.

И месье Лоран вынужден извлечь из тайников души то, что он прятал не только от самых близких, но и от себя самого. Михаэль Ханеке умеет мастерски нащупать эти тайные пружины, которые глубоко сидят в душе у каждого. Одного точного нажатия бывает достаточно, чтобы запустить механизм и спровоцировать в человеке самые неожиданные ассоциации и опрометчивые откровения. Может быть, некоторая надежда на положительный исход этой семейной драмы содержится в последнем, так же сильно затянутом кадре в финале фильма? Там, на многолюдном школьном дворе мы сможем, пристально вглядевшись, заметить мальчика Пьеро, который оживленно разговаривает с юношей-алжирцем, сыном того самого Маджида. Мы не расслышим о чем они говорят, но они говорят, а не кричат друг на друга и даже пожимают друг-другу руки при расставании. Возможно, самым точным завершением этой статьи могла бы стать цитата из Антуана де Сент-Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили!».