Жалею, зову, плачу
Режиссёр Дэвид Гордон Грин работает сейчас в режиме максимальной активности и уже готовит новый фильм. Главная роль в картине, получившей название «Мэнглорн» (Manglehorn), может достаться Аль Пачино, — по крайней мере, этого очень хотелось бы самому режиссёру, который также, совместно с Полом Логаном, выступил как автор сценария.
Если Пачино присоединится к проекту, ему предстоит сыграть заглавного героя. Казалось бы, это ничем не примечательный «маленький» человек, ведущий тихую жизнь в небольшом городке. Однако на самом деле всё иначе — герою не даёт покоя тёмное прошлое, которое он старательно от всех скрывает.
«Этот человек предал любовь своей жизни ради хорошего местечка в криминальной сфере, а теперь весь мир рушится у него перед глазами, — рассказал о персонаже Грин в интервью для Deadline. — Его профессия — специалист по замкам — символична: герой словно подбирает нужный ключ, который поможет ему вернуть смысл существования».
Продюсировать проект уже согласилась кинокомпания Worldview Entertainment, занимавшаяся «Джо», предыдущей работой Грина.
Архив RS: Аль Пачино: «В работе нет понятия счастья», 1984
Аль Пачино
Во вторник восьмого ноября, в 6:50 утра в квартире Аль Пачино зазвонил телефон. Актеру сообщили шокирующую новость: Джимми Хэйден, молодой актер, сыгравший наркомана Бобби — антагониста Тича, опустившегося персонажа Пачино в пьесе Дэвида Мамета «Американский бизон», — умер от передозировки наркотиками в своей квартире. Это известие опустошило Пачино. Он полюбил Хэйдена за время совместной работы над пьесой для трех актеров — высоко оцененной критиками драматической постановкой, периодически шедшей на протяжении последних трех лет.
Последние несколько лет они выступали со спектаклем в небольших нью-йоркских театрах и в Вашингтоне, Округ Колумбия, и наконец добрались до Бродвея, где пьеса шла уже третью неделю. Джей Джей Джонстон, плотный актер, исполнивший роль владельца лавки старьевщика, в которой происходит действие пьесы, был раздавлен новостью о смерти Хэйдена и сказал, что не сможет выйти на сцену этим вечером. Пачино понимал его чувства, но не мог с ним согласиться. Шоу должно было продолжаться. Не из показной бездушности шоу-бизнеса, а как дань уважения Джимми. Кроме того, Пачино понимал, что должен погрузиться в работу, чтобы не дать депрессии поглотить его.
В тот день Пачино приехал к своему дому в сорока минутах езды от города по трассе Пэлисэйдс-парквей, где его ожидала небольшая съемочная группа. Студия Universal планировала запечатлеть Пачино в домашних условиях: то, что он говорит о своем новом фильме «Лицо со шрамом», как дурачится со своими двумя собаками, как играет в стикбол в парке неподалеку, как прогуливается со своей сожительницей, актрисой Кэтлин Куинлен. Скрытный даже в обычных обстоятельствах, сейчас он был совсем не в настроении это делать. Но вместо того чтобы отменить интервью, он предпочел глубоко спрятать свою злость и появился перед камерами с видом, поколебавшим его имидж мрачного одинокого волка. Пачино еще не успел сесть и приготовиться к интервью, когда Арвин Браун, постановщик «Американского бизона», приехал к нему домой с опухшими глазами. Пачино встал, они обнялись. Браун рыдал. Пачино отвел его в свою спальню и закрыл дверь.
Сорок пять минут спустя он вернулся и попросил интервьюера не спрашивать его о Джимми: «Я любил его, понимаете? Еще слишком рано об этом говорить. Он был лучшим молодым актером из всех, кого я знаю».
Зажегся свет, зажужжали камеры, и Пачино заговорил о своей карьере, начиная с ранних спектаклей и заканчивая премией «Оби», которую он получил за роль в постановке «Индеец хочет Бронкс», и премиями «Тони» за роли в спектаклях «Носит ли тигр галстук?» и «Основная тренировка Павло Хуммеля». Он рассказывал о фильмах, в которых снялся за последние пятнадцать лет, начиная от «Паники в Нидл-парке», «Пугала», двух «Крестных отцов», «Собачьего полдня» и «Серпико» — картин, которые принесли ему пять номинаций на «Оскара» и утвердили его в статусе одного из ведущих актеров своего поколения, — и заканчивая лентами «Бобби Дирфилд», «Разыскивающий», «Правосудие для всех», «Автора! Автора!» и «Лицо со шрамом». Когда съемки закончились, он не задержался, чтобы попрощаться, а немедленно отправился обратно в город, чтобы снова сыграть в «Бизоне». Перед тем как выйти на сцену в тот вечер, Пачино боролся с отчаянием. Он не мог нормально стоять на ногах. Он думал о Хэйдене. Состояние Джей Джея Джонстона было не лучше. Однако Аль, Джей Джей и дублер Хэйдена, Джон Шепард, отыграли великолепно. Зрители понимали, что для труппы это был особенный момент, и аплодировали стоя. Актеры вышли на поклон, но без улыбок.
Всего лишь несколько дней спустя мы сели у камина в загородном доме Пачино, чтобы провести это интервью. Из окна открывался вид на бассейн и корт для пэддл-тенниса, усыпанный желтыми с ржавчиной листьями. Сквозь ветви практически голых деревьев виднелась река Гудзон, прекрасная и тихая. В игровой комнате внизу один из его водителей смотрел старый фильм на большом телевизоре, а его секретарь разговаривала по телефону, сидя за столом в углу, напротив бассейна и столов для пинг-понга. Эмоции, пережитые на этой неделе сделали свое дело: 43-летний Пачино слег с температурой, насморком и чувством общего истощения. Когда Кэтлин Куинлан вернулась с репетиции спектакля, в котором готовилась сыграть в Нью-Хэйвене, его глаза загорелись. Она принесла ему горячего чаю с лимоном, медом и кайенским перцем. Они обнялись, и стало очевидно, что они испытывают друг к другу подлинные и нежные чувства.
«Знаю, вы обо всем этом напишите, не так ли?» — спросил он. Я был рад, что он не попросил этого не делать. Аль Пачино долгое время был одиноким волком.
Вас трудно разгадать. Вы думаете, что не привлекая к себе внимания, вы создаете определенную ауру таинственности?
Откуда мне знать, что люди обо мне думают? Мне не важно, что обо мне думают как о личности. Меня волнует работа, которую я делаю.
«Лицо со шрамом» — это отсылка к гангстерским фильмам прошлого. Почему вы захотели сделать римейк картины, снятой более пятидесяти лет назад?
Я давно узнал об этом фильме. Он стал эталоном для всех фильмах о гангстерах. Я знал, что Бертольт Брехт очень интересовался фильмами на эту тему. Помню, когда я был занят в спектакле «Карьера Артуро Уи, которой могло не быть», мы обратили внимание на старые фильмы тридцатых годов, и «Лицо со шрамом» был именно тем фильмом, который мы искали, но не могли найти. Позже, когда я работал над фильмом в Калифорнии, я наткнулся на небольшой кинотеатр на бульваре Сансет, где шел этот фильм. Я просто зашел и посмотрел эту великолепную картину: она была наполнена настоящим чувством, большим чувством, и Пол Муни сыграл великолепно. Он играл не так как все. Я подумал, что было бы интересно снять римейк этого фильма, но по-другому. Так что я позвонил продюсеру Марти Брегману, он посмотрел ленту и был очень впечатлен.
Кто предложил перенести действие картины в наши дни?
Сначала у меня была мысль воссоздать тридцатые годы. Но когда я переговорил с несколькими сценаристами, мы поняли, что это будет очень сложно, ведь тот фильм был слишком театральным. Я не хотел копировать его, я искал нужный стиль. Понимаете, то, что сделал Муни, стало для меня отправной точкой. Он создал прочный фундамент для этой роли, будто план, которому я мог следовать. Я понял, что хочу развивать именно этот образ. Затем Сидни Люмет предложил положить в основу сюжета события, происходящие сегодня в Майами, и это вдохновило Брегмана.
Почему место режиссера занял Брайан Де Пальма? Что произошло с Люметом?
Я не знаю всю подоплеку. Я в этом не участвовал. Я подумал, что Де Пальма — это интересный выбор. Он привнес в картину четко выраженный стиль, почти брехтианский, в некотором смысле. У него было четкое видение картины с самого начала работы.
Как вам удалось передать характер такого своеобразного персонажа? Это совсем не похоже на все, что вы делали прежде — сыграть кубинца с сильным акцентом.
Сначала в моей голове была смесь из всего, что я знал: я выходец из Южного Бронкса и сам латиноамериканец, в каком-то смысле, так что я немного понимаю, что значит быть латиноамериканцем, хотя кубинцы все же другие. Я не работал над ролью в одиночку, мне много помогали.
Когда я начал, я встретился с людьми, работавшими над костюмами, гримом и прическами героев фильма. У меня дома мы подолгу обсуждали, каким должен быть человек, которого я собирался сыграть. Тогда я впервые раскрыл своего героя перед множеством людей, что мне очень помогло. Я интенсивно работал над ролью вместе с другом, Чарли Лоутоном, и тренером по акценту Бобом Истоном. Я работал с экспертом по ножевому бою и спортивным тренером, который помог мне обрести форму, необходимую для роли.
Вы использовали настоящие прототипы?
Пожалуй, я взял немного от Роберто Дюрана. В характере Дюрана было что-то от льва, и я придал эти черты своему персонажу. Еще меня очень вдохновила работа Мэрил Стрип в «Выборе Софи». Я подумал тогда, что она подошла к исполнению роли человека из другой страны и другого мира особенно тщательно, увлечено и... бесстрашно.
Вы много знаете о наркоторговле в нашей стране? Что, по вашему мнению, «Лицо со шрамом» рассказывает об этой проблеме?
Судя по фильму, вокруг полно кокса. (Делает паузу) И все это благодаря Тони Монтане. (Смеется) Все это его рук дело!
Большую роль в развитии вашей карьеры сыграл Марти Брегман, продюсер «Лица со шрамом». Он, в некотором смысле, открыл вас, не так ли? Он стал вашим менеджером во время съемок ваших первых пяти фильмов, но потом вы разошлись. Какие отношения у вас с ним сейчас?
У нас с Брегманом установились отношения, которые я не могу понять. Они практически стихийные. По некоторым вопросам мы близки. По другим же — мы на разных полюсах.
Он может вас сильно разозлить?
Да.
Как Брегман нашел вас?
Все началось, когда я играл во внебродвейских постановках. Марти пришел взглянуть на меня на сцене и сказал: «Если тебе что-нибудь понадобится, я все устрою». Он говорил, что поддержит меня. Он был настроен очень благосклонно.
Так же было, когда я учился в актерской студии. В какой-то момент я испытывал финансовые затруднения и попросил у студии пятьдесят долларов на оплату аренды жилья. Они взяли средства из Мемориального фонда Джеймса Дина и помогли мне.
Еще два человека помимо Брегмана сыграли значительную роль в вашей карьере, оба учителя актерского мастерства: Ли Страсберг и Чарли Лоутон. Чему вас научил Ли?
Это очень личный опыт. Человек находит отклик в твоей душе и может повлиять на тебя и помочь лучше делать твою работу, и для этого не нужно формальное обучение или что-то подобное. Но Ли был очень близок мне как друг. Вместе мы много слушали музыку, разговаривали...
Он был для вас образом идеального отца?
Я бы так сказал.
Чему вас научил Чарли Лоутон?
Ну... Я знаю его с восемнадцати лет, ему тогда было около двадцати девяти. Сначала я начал учиться у него актерскому мастерству. Он познакомил меня с другими мирами, с определенными сторонами жизни, с которыми я бы иначе не столкнулся. Он мой самый близкий друг, он работает со мной над всеми ролями. Я все еще помню момент, когда у меня было пятнадцать долларов, я ночевал в витрине магазина. Той ночью, видимо, я немного набрался, потому что, проснувшись утром, я не обнаружил в кармане ни цента. Я знал, что Чарли был с семьей на пляже в Фар-Рокавей. Чтобы добраться туда, нужно было дважды заплатить за проезд пятнадцать центов, и чтобы получить эти тридцать центов, мне пришлось пообещать парню, с которым мы работали в компании по перевозке вещей, пустые бутылки из-под эля «Баллантайн», за которые он мог выручить несколько пятицентовых монет. В итоге я сел на поезд и доехал до Рокавей. Там, у воды, я нашел Чарли с женой и ребенком. Он увидел меня. И вот я тащусь к нему, продираюсь сквозь кучи зонтиков, весь в черном — в черной рубашке и черных брюках. Он посмотрел на меня, и я сказал: «У меня совсем нет денег». Он достал пятерку — это, должно быть, была половина всех его денег — и отдал ее мне. Я пошел назад через толпу, вверх по лестнице и обратно домой. Я знал — Чарли позаботится обо мне.
Поначалу вы с Чарли вместе выпивали, но он не дал вам утонуть в бутылке, верно?
Я не люблю разговаривать о пьянстве, потому что не до конца понимаю его природу. Я бы хотел понимать ее лучше. Иногда мы живем и делаем какие-то вещи, при этом не осознавая, что делаем их. Чарли указал мне на это: на то, что я начинал жить по схеме «работа-выпивка», а это, в каком-то смысле, классика. Когда я понял это, мне понабился год, чтобы все осознать, и еще год, чтобы завязать.
Вы не притрагивались к алкоголю уже многие годы, верно?
Да.
Как думаете, вы бы вообще выжили без Чарли?
Не знаю.
Вы много об этом размышляете?
Я знаю одно — если ты жив, любой опыт тебя обогащает.
Так и должно быть, но в мире так много подавленных людей.
Включая меня.
Что подавляет вас?
Не знаю: может быть, депрессия приходит, когда осознаешь, что всем нам выдан билет в один конец? Я еду в машине, смотрю в окно, вижу всех этих людей, и вот что я скажу: люди не хотят жить в этом мире. Поэтому они прибегают к наркотикам или алкоголю, чтобы сбежать от него. Они готовы на что угодно, лишь бы не быть здесь. Это очень легко понять.
А то, что произошло с Джимми Хэйденом, можно понять?
Всегда трудно смириться с такими вещами, когда они случаются с твоими близкими. На это может развиться аллергия. Думаю, именно это происходит, когда ты взрослеешь. Это нужно пережить.
Газета New York Post вставила ваше имя в свой громкий заголовок: «АЛЬ ПАЧИНО ОПЛАКИВАЕТ ДРУГА». Вас это не раздражает?
Я спокойно к этому отношусь. Такие вещи помогают газетам хорошо продаваться. Когда-нибудь это прекратится. Когда большинство людей на планете станут знаменитыми, такого дерьма больше не будет. Вот чего я жду. Времени, когда незнаменитые люди станут знамениты только благодаря своей безвестности!
Ваша собственная жизнь изменилась коренным образом с приходом славы?
Радикально, но не коренным образом. Я не хочу казаться наивным и говорить, что не осознаю, что весь мой мир изменился. Он изменился. Раньше я любил ходить на стадион Юношеской христианской организации и играть в баскетбол на большом поле, но моя известность росла, и справляться с ней, с тем, как ко мне относятся люди — что вполне естественно, — стало крайне тяжело. Я был вынужден выбрать менее людное место.
Как успех и слава повлияли на ваш подход к выбору ролей и отношение к риску, на который вы готовы или не готовы пойти?
Это сложно. Нужно смириться со своим положением. Часто ты обладаешь определенной властью. Даже несмотря на то, что иногда твое имя не соответствует твоим возможностям, твое положение заставляет людей считаться с твоим мнением. Поэтому ты должен держать себя в рамках. Должен научиться как-то контролировать силу, которой наделен. Чем успешнее становишься, тем сложнее становится поддерживать этот успех и в то же самое время сохранять первоначальный энтузиазм. Именно необходимость заниматься работой, ремеслом, ежедневное погружение в него, исполнение ролей, которые не всегда тебе подходят или в которые ты не можешь легко вжиться, делают тебя сильным. Не хочется это потерять. Однако есть и другая сторона: становясь знаменитым, ты становишься «прибыльным», ты можешь сделать картину успешной. И иногда ты нужен создателю фильма именно по этой причине, в то время как ты сам хочешь быть нужным из-за того, на что способен, а не из-за того, что можешь обеспечить кассовые сборы. Так что, здесь легко запутаться. Поэтому иногда ты оказываешься в ситуациях, в которых не должен оказываться.
Работа в фильме «Автора! Автора!» с режиссером Артуром Хилером была одной из таких ситуаций?
Иногда в этом бизнесе люди, которым действительно не суждено поладить, приходят к согласию на короткое время. И это большое несчастье для всех участвующих сторон.
Так что же заставило вас сняться в легкой комедии?
Я подумал, что мне понравиться участвовать в фильме о парне с кучей детей, который пытается справиться с Нью-Йорком и миром шоу-бизнеса. Я подумал, что это будет весело.
И было?
Нет, хотя мне понравилось работать с детьми. «Автора! Автора!» успешно прошел по кабельному телевидению. Он лучше смотрится по телевизору, потому что это фильм о доме — ты можешь пойти на кухню, вернуться и смотреть его. Нам следует это признать. Почему бы нам не снимать отдельно фильмы только для кабельного и фильмы только для кинотеатров? Пусть большой экран останется, кинотеатры должны жить.
Один из ваших фильмов, не получивший успеха ни на большом, ни на малом экране — это «Разыскивающий». Как вы отреагировали, посмотрев его?
Куда мне идти теперь? Что делать? Я подумал, что достиг дна, но... здесь все не так уж и плохо. (Неуверенно смеется) Я не думаю, что Билли Фридкин использовал в фильме весь сценарий. Он порезал все сцены. Он убрал из них все самое лучшее.
Из всех ролей, которые вы сыграли, ваш персонаж в фильме «Жизнь взаймы» — сосредоточенная на своих мыслях, немного холодная звезда гонок — нередко считается наиболее точным отражением вашей истинной личности...
Кто это сказал?
Так говорят...
Может быть, так говорят у вас дома. В вашем районе. (Широко улыбается) Да, там есть сходство. Из-за него эта роль мне трудно далась, как ни странно.
Критики не были благосклонны к этому фильму, так же как и к некоторым другим фильмам, о которых мы говорим. Вы стали более толстокожим?
Нет. Это все еще ранит. Они задевают меня, потому что я хочу нравиться.
За годы работы вы отказались от участия во многих фильмах — «Крамер против Крамера», «Без злого умысла», «Принц города» — достигших немалого успеха. Вы когда-нибудь говорили себе: «Господи, может быть, мне стоило это сделать»?
Есть один фильм, в котором я хотел сняться, но не мог, поскольку его снимал Джордж Рой Хилл. Это был «Удар по воротам». Я должен был принять участие в этом фильме. Это был мой персонаж, хоккеист. Пол Ньюман великий актер, и дело не в этом. Я прочитал сценарий, пошел к Джорджу Рою Хиллу, чтобы поговорить с ним об этом, но все, что он сказал, было: «Он умеет кататься на коньках?» Вот и все, что его интересовало — могу я кататься на коньках или нет? Это была своего рода критика. Он не хотел больше ни о чем разговаривать. Все равно, как если бы он сказал: «Какого черта, да кто угодно подошел бы на эту роль». То, как он отреагировал, сказало мне, что он не был заинтересован во мне.
Кого из режиссеров вы уважаете и с кем хотели бы однажды поработать?
Джон Хьюстон и Роберт Альтман. Мне нравится Альтман. Я мало знаю о его карьере, знаю только, что у него есть свое видение. Когда он создает фильм, можно почувствовать, что происходит что-то важное. «Маккейб и миссис Миллер» — прекрасный фильм. Еще один человек, который мне нравится, это Сэм Пекинпа. Не знаю, что с ним случилось.
Вы снялись лишь в десяти фильмах за пятнадцать лет. Вы бы хотели сниматься больше?
Я бы хотел сниматься в одном или двух фильмах в год, но, к сожалению, так я подвергну свою карьеру риску. Синдром успеха может быть очень истощающим, очень утомительным. Это вредит профессиональному росту, действительно вредит.
Я бы хотел видеть Роберта Редфорда в новом фильме каждый год, но для этого приходится ждать четыре года. Или Уоррена Битти. Я этого не понимаю.
На чью еще актерскую работу вам нравится смотреть?
Я всегда хожу на фильмы с Мэрил Стрип. Крайне редко появляются актеры подобные ей, обладающие таким рвением. Мне всегда нравилась Джули Кристи. И Дайан Китон — она самая выдающаяся актриса. Я смотрю на Барбру Стрейзанд и был бы не против поработать с ней. И с Жераром Депардье. Мне нравится этот парень, он, наверное, один из моих любимых актеров. Мне в голову не приходит ни один плохой актер.
А что вы скажете о Ричарде Гире?
Когда я его впервые увидел, я понял, что он кинозвезда, у него это на лице написано. Он необыкновенно харизматичен.
Уильям Херт?
Бил Херт участвует в театральных постановках, и у него получается, у него действительно хорошо получается. Он крупный актер, так же, как и Кевин Клайн.
Джон Траволта?
Я видел не так много его работ. Я видел его в «Лихорадке субботнего вечера». Он был хорош. А еще он отлично танцует.
Вас бы задело, если бы другой актер сказал что-то плохое о вас?
Меня это всегда задевает. Знаю, что Берт Рейнольдс сказал обо мне что-то. Я расстроился. Не знаю, почему он это сказал.
Как вы думаете, вы достигли всего, чего хотели на данном жизненном этапе?
Иногда я представляю, что вступаю в труппу Театра Гатри и каждый день занимаюсь одним и тем же. Но при этом я понимаю, что это не то, чего я хочу. То, что я делаю — вот, чего я хочу.
Вы считаете себя скорее театральным актером, который снимается в кино, чем киноактером, который еще и играет в спектаклях?
Я не отношу себя ни к одной из этих категорий. Но мое предпочтительное отношение к театру объясняется просто тем, что с этой жизнью я был ближе всего знаком, эта жизнь привлекла меня к профессии актера, этот стиль жизни доставляет мне наибольшее удовольствие. Дело не только в игре на сцене: когда ты участвуешь в жизни театра, в твою жизнь входит все, что с ним связано: стиль жизни, рабочий график, твое отношение к людям, энергетика.
А съемки фильмов проходят намного медленнее и не так последовательно?
Я помню первый фильм, в котором снялся: это была роль в массовке. Я начал работать в семь утра. У меня было всего две реплики, и в той сцене мы все время танцевали. К семи вечера мы все еще танцевали, и я произносил все те же две реплики. Прошла пара лет, прежде чем я принял участие в следующем фильме.
В последнее время много говорят о национальном театре. Что вы думаете по этому поводу?
Важность и полезность объединения наших актеров и режиссеров в некий союз становится все очевиднее. Так, режиссеры и сценаристы могли бы экспериментировать в небольших театрах и привлекать зрителей, не посещающих бродвейские постановки из-за высокой стоимости билетов. Думаю, такая ассоциация должна базироваться в Нью-Йорке, может быть, в Линкольн-центре, поскольку требуется три театра. Но прежде всего необходим лидер. Джозеф Папп — великий театральный деятель. Такой человек, как он, смог бы возглавить движение. Понимаете, нужна фигура именно такой величины, новый Орсон Уэллс, который был бы способен заразить окружающих энтузиазмом.
Для воплощения идеи необходимы выдающиеся личности, не так ли?
Именно. Нужно пропитать воздух этими идеями, заставить мир вокруг вибрировать от волнения, тогда можно будет чего-то добиться. Сейчас многих таких людей притягивает мир кинематографа.
Вы когда-нибудь чувствовали себя виноватым за миллионные гонорары, которые получаете за съемки в фильмах?
Никогда. Я чувствую себя виноватым за многое, но не за это. И меня не особо волнует, если кто-то получает в два раза больше меня. Понимаете, когда я начинал в театре, я получал сто двадцать пять долларов в неделю. В то время, имея такие деньги, я мог съедать по стейку каждый вечер. Сколько стейков можно съесть? Когда мне было двадцать шесть или двадцать семь лет, я начал получать зарплату. Но до того я не всегда знал, где взять денег на еду. Когда я начал зарабатывать, я не стал намного счастливее. Хорошо, конечно, что появилась возможность нормально питаться, не ходить голодным. Но мне удалось не поддаться соблазнам материального мира. Прошло много времени, прежде чем я купил загородный дом. Я знаю, что если бы взглянул на комнату, где жил ребенком, на жизнь, которую тогда вел, то был бы сильно поражен.
Хорошо, давайте поговорим о вашем детстве.
Прекрасно... Было приятно с вами поболтать.
Это же не поход к стоматологу.
А зачем нам углубляться в эту тему?
Очевидно, вы этого не хотите. Тем не менее, ваши родители разошлись, и большую часть жизни вы провели с бабушкой и дедушкой. Ваша бабушка все еще жива. Сколько ей сейчас?
Не знаю. Однако, она все еще с нами.
Она хорошо себя чувствует?
Она неплохо себя чувствует и хорошо соображает. Я приглашаю ее на свои спектакли, она приходит и смотрит их все. Иногда после спектакля я встречаюсь с ней и ее дочерью, моей тетей, в каком-нибудь ресторане.
Что она думает обо всем, что с вами происходит?
Это для нее очень много значит.
Она вас критикует?
Нет, никогда. Единственное, о чем она может сказать, это одежда моих героев. В некоторых случаях она хотела бы, чтобы я оделся для роли более элегантно.
У вас остались живые родственники кроме бабушки и тети?
Мой отец живет в Калифорнии.
Вы часто с ним видитесь?
Нет.
Что происходит, когда вы все же встречаетесь?
Он говорит со мной о своей жизни. Мы проводим вместе час или около того.
Он вам нравится?
Конечно.
Вы чувствуете себя неловко при встрече с ним?
Не обязательно. Так же, как и с любым человеком, которого не очень хорошо знаешь. Я действительно не очень хорошо его знаю.
Вы когда-нибудь обсуждали с ним, почему он бросил вас с матерью?
Я бы никогда не упомянул об этом в разговоре с ним — вы думаете, я кто, предатель? (Смеется) Я думаю, все не так просто. Кроме того, он не бросал нас. Люди все время расходятся. Это был один из таких случаев. Они переживали настоящий экономический кризис. Они были очень молоды, когда поженились.
Вас злило то, что произошло в вашей семье?
А кто бы не злился? Ведь сегодня процент разводов составляет шестьдесят-семьдесят процентов.
Но в 40-х цифра была не такой высокой. Многие из ваших друзей росли в неполных семьях?
Нет, не очень многие. В одном мне повезло. У меня были дедушка и бабушка по материнской линии, мои мама и тетя. В моей жизни было несколько очень любящих людей, в том числе мать моего отца, которая была просто замечательной женщиной.
Вы когда-нибудь выступали для кого-либо из родителей, когда были маленьким?
Помню, когда мне было пять или шесть, я встречался с отцом — к тому времени они уже разошлись. Он брал меня с собой в компании и просил изобразить парня из «Потерянного уикенда» в поисках бутылки. И я начинал шарить по полкам и все такое, показывая, как отчаянно этот парень искал ту бутылку. Но все они смеялись над этим. Еще они говорили: «О, сынок, спой ту песню, так же, как ты пел ее в тот раз». И я делал это, чтобы привлечь внимание. Таким образом, я получал какое-то одобрение, людям нравилось, когда я это делал.
Вы ходили в кино в детстве?
Моя мама водила меня в кинотеатры, когда мне было три или четыре года. Но только став актером и увидев в кино Марлона Брандо и Джеймса Дина, я взглянул на актерскую работу другими глазами. И не я один: миллионы людей по всему миру отреагировали на то, что делал Брандо; у него был новый, инновационный подход.
За многие годы у вас были неудачные отношения с несколькими женщинами, в основном актрисами. Как вы думаете, отчасти это можно объяснить отношениями между вашими родителями?
Да что с вами? Что это значит — отношения с актрисами? Я завожу отношения с людьми. Мужчины заводят отношения с женщинами, женщины — с мужчинами, это часть жизни. Стэн Лорел был женат шесть раз. И вы собираетесь говорить с ним о его матери и отце?
Но ведь вы никогда не были женаты. Вы жили с женщинами; что помешало вам сделать следующий шаг?
Скажем так, если бы я знал какую-то последовательность шагов, то я сказал бы, что могу сделать следующий шаг. Но я не смотрю на отношения с такой точки зрения. По крайней мере, я могу сказать, в моей биографии уж точно нет развода. Это говорит об определенной зрелости.
Вы все еще надеетесь найти идеальную женщину?
Знаете, что происходит с возрастом? Твоя борода начинает редеть, белки глаз темнеют, и ты начинаешь выглядеть как Барбара Уолтерс. (Смеется)
Мы можем поговорить о Кэтлин?
Почему я должен говорить о ком-то, с кем провожу все свое время? Ведь очевидно, что я чувствую.
Очевидно для вас, но не для остальных.
Это женщина, с которой я все время рядом. Я не люблю говорить о ней. Я не хочу выносить наши отношения на публику, обсуждать ее. Мы не хотим этого. То, что существует между нами, прекрасно. Зачем это портить?
Что вы можете сказать о ней как об актрисе?
Посмотрите на нее в фильме «Я никогда не обещал вам розового сада» — это, наверное, самая яркая и потрясающая актерская работа из всех, что я видел. Такой талант нужно использовать.
Работая над ролью, вы можете достичь состояния, когда вам уже не нужно играть?
Это именно то, к чему я стремлюсь все время — инстинктивно почувствовать моего героя.
Вы счастливее, когда заняты в проектах, чем в перерывах между ними?
В работе нет такого понятия, как счастье. Есть только концентрация. Когда ты сконцентрирован, ты счастлив. И еще, обычно счастлив тот, кто не думает о себе слишком много.
Итак, в чем ваша мотивация сейчас? Что побуждает вас двигаться дальше?
Ну, прямо сейчас мне нужно идти в ванную. (Улыбается) Когда мы встретимся в следующий раз, я прочту вам что-нибудь из Шекспира.
rollingstone.ru
Аль Пачино со своей молодой подругой на Венецианском кинофестивале
В пятницу вечером в рамках проходящего Международного Венецианского кинофестиваля Аль Пачино был награжден специальной премией Фонда им. Мимо Ротелла.
На мероприятие 74-летний актер явился со своей молодой подругой, 35-летней Лусией Соло. Надо заметить, что несмотря на почти сорок лет разницы в возрасте, пара уже вместе четыре года.
Что интересно, актер никогда не был официально женат. Однако, это не помешало ему иметь троих детей - тринадцатилетних близнецов Антона и Оливию от актрисы Беверли Д’Анджело и 24-летнюю дочь Джуди Мари от Янн Тэррант.
probomond.ru