Зубы

Часть 1. «Если бы у бабушки был…»

Однажды, ещё будучи учеником начальных классов школы номер один посёлка Кливленд, Митчел Лихтенштейн перепутал школьные автобусы и случайно оказался в том районе, где проживали выходцы из России. Здесь малыш стал свидетелем семейных разборок средневозрастной русской пары, во время которых и услышал сакраментальное «Если бы у бабушки был..»

Долгие годы Митчелу Лихтенштейну смысл этих слов не давал покоя. Походы к психоаналитикам, практические опыты с пожилыми блудницами, которые пристёгивали к себе страпоны разных модификаций, не приносили душевный покой.

А однажды Митчелу приснился сон про то, что у бабушки появился не орган дедушки, а зубы. Да-да! Именно там. Психоаналитик Лихтенштейна Исаак Борисович Мениск толком ничего не смог объяснить своему клиенту, за что и был уволен. Новый аналитик от психологии оказался более подкованным в профессиональном плане и заявил: «Всё просто! Проживи сон в реальной жизни! Эка невидаль – зубы. Вот у одной моей знакомой…»

К тому времени Митчел Лихтенштейн решил посвятить себя кинематографии. Вон он, не мудрствуя лукаво, и решил снять кино про свой сон и назвать его без затей – «Зубы».

И стал присматривать Митчел - режиссёр, сценарист и продюсер будущего фильма – актрис на роль бабушки. Даже решил было Лихтенштейн подкатить свой сценарий к самой Ванессе Редгрейв!.. Но старшие товарищи-киноиндустриалы объяснили Митчелу, что зубы у бабушки, пусть даже и там – это довольно небольшая аудитория зрителей: кучка геронтофилов, пара-тройка средневозрастных извращенцев, нескольно молодых отморозков… Нет, понятное дело, целая армия эстетствующих пенсионеров, но на этом особых сборов не сделаешь. А кому нужен гешефт без профита? Другое дело – молодая девка с зубами!..

Часть 2. «Добро должно быть с кулаками»

На роль главной героини Лихтенштейн пригласил молодую сериальную девку Джесс Вейкслер. Имя своей героине Мичтел выбирал долго – ведь именно образ Джесс должен был поставить крест на фобиях режиссёра, ознаменовав этим начало его новой жизни. Лихтенштейн назвал свою героиню Дон – Dawn, то есть восход солнца, или, как говорится, зорька алая.

После чего Митчел вставил Дон зубы. Да-да, именно туда.

О чём же картина «Зубы»? Если отбросить форму подачи материала, то суть фильма можно описать одной фразой, которую я как-то услышал из уст моего знакомого муллы-язычника – «Добро должно быть с кулаками!». Митчел Лихтенштейн, киноперефразировав эти слова, заявляет: «Добро должно быть с зубами!» Да-да, именно то добро… Как пелось в одной песне, «что будут стоить тысячи слов, когда важна будет крепость», как говорится, зубов!

Впрочем, фильм Митчела поднимает и ряд других вопросов, например, негативное воздействие homo техногенного на окружающую среду. Режиссёр «Зубов» подмигивает зрителю и кивает в сторону атомной электростанции – дескать, добро Дон стало зубастым не просто так… Бойтесь, мол, homo от технологий, техногенной беды! Внимательно осматривайте себя по утрам, поклонники индустриализации! – предупреждает Лихтенштейн. Посмотри, не поселился ли где-нибудь в укромном месте твоего тела маленький гремлин…

Своими «Зубами» режиссёр пытается растормошить и нерадивых родителей. Посыл фильма к ним очевиден – ваши дети взрослеют и смотреть нужно не только к ним в дневники, но и туда…

Конечно же, фильм о взрослении, о том, что на этапе «и хочется, и колется, и мама не велит» необходимо поддержать подростка, и, заодно, попытаться выяснить, почему хочется, и почему колется. Может, подростка колят не метафоры с аллегориями, а банальные зубы?

И, разумеется, картина Митчела о том самом противостоянии добра и зла. Добра, которое ждёт трепетной ласки, но вместо ласки ощущает липкое дыхание первородного зла и хаоса насилия. «Ты сторонник злых сил? – спрашивает режиссёр. – Подумай, то ли тебя ждёт во влажной и манящей тьме!»

Не могу, анализируя работу Лихтенштейна, пройти мимо того, как противник атомных станций и сторонник Greenpeace Митчел Лихтенштейн поёт оду здоровому denta-феминизму, воспевая ту часть peace, которая с зубами. У индейцев вай-вай есть старинная песня про мифическую vagina dentata. В этой песне поётся о том, как активные фемины брали на гоп-стоп похотливых распоясавшихся самцов. Есть там такие слова: «Гоп-стоп! Теперь пощады не проси. Гоп-стоп! И на луну не голоси…»

Правда, спустя годы шовинисты от мужчин испохабили светлую суть вышеупомянутой песни и превратили её в ещё один яркий образчик мужского шовинизма, спев эту песню от имени брутального жеребца. Мол, «ты шубки беличьи носила, кожи крокодила, а теперь за это получай!» И апогеем мужского эго звучат в песне слова «Давай, кончай, Сэмэн!»…

Часть 3. «Как серпом по…»

«Есть ли у фильма недостатки?» - спросите вы. Конечно же, есть! Лично мне не хватило в творении Лихтенштейна эпичности, размаха, пронырливой «летающей» камеры, простора…

Как было бы замечательно, - думал я, если бы режиссёр снимал своё творение на просторах Новой Зеландии! С тем эпизмом, которым, например, наполнена трилогия Питера Джексона «Властелин колец». Вот бы где Дон могла развернуться со своими зубами!

И почему на роль стоматолога режиссёру было не пригласить нашего знаменитого актёра Николая Валуева?

А как бы было здорово, если бы роль похотливого старика в «Зубах» сыграл Джек Николсон! Эх, мечты, мечты…

А что имеем в итоге? Имеем, как следствие отсутствия всего перечисленного выше, главный недостаток картины – скуку.

Впрочем, фильм Митчела Лихтенштейна «Зубы» обязательно должны посмотреть те, кто противник утверждения «до свадьбы – ни-ни!». И, конечно же, в «Зубы» должны обязательно посмотреть те, кто страдает прокрастинацией.

Часть 4. «Сделал дело – гуляй смело»

Чем же заканчивается триллер о добре от Митчела Лихтенштейна? А заканчивается он как красивая баллада ВИА «Яд», или, как говорится, «Poison», в которой поётся о том, что у каждой бэйбы есть зубки, то есть о том, что у каждой розы есть шипы, короче, «еvery rose has its thorns»… И открытый финал даёт зрителю… Впрочем, даёт не только финал, даёт и главная героиня. Что характерно, Дон даёт во имя добра…

P. S.

«Мы оба тихо лежим без сна посреди ночи… Я что-то не то сказал или сделал? Мои слова неправильно прозвучали? Я пытался не ранить тебя, я пытался... Но, думаю, не зря говорят: у каждой розы есть шипы, как у каждой ночи есть рассвет, как каждый ковбой поет свою печальную, печальную песню… У каждой розы есть шипы. Вот только шрам, шрам остаётся навсегда…»

P. P. S.

Из черновых набросков баллады ВИА «Яд» «Every rose has its thorns»:

У дома Атома есть пруд, шипы на розах там растут. И розы эти там цветут… Кого где ловят – там и прут…

_{Вместо эпиграфа.}

_{Девушка приходит в кабинет к стоматологу, спокойно, деловито и весьма методично снимает юбку, не глядя в округлившиеся от удивления глаза дантиста, невозмутимо снимает колготки и, наконец, избавляется от трусиков. Затем, наплевав на все протесты доктора, влезает в кресло и раскидывает в разные стороны ноги. Сделав несколько глубоких вздохов и немного придя в себя, доктор спрашивает:}

_{- А вы уверены, что вам нужно ко мне? Гинеколог в соседнем кабинете...}

_{- Это Вы Петрову на прошлой неделе вставную челюсть делали?}

_{- Угу.}

_{- Вытаскивайте!}

_{(бородатый анекдот)}

Ох, не хотела я смотреть этот фильм, честно признаюсь. Описание меня несколько шокировало. Да и компания для просмотра все никак не собиралась. В итоге собралась только я да мои силы и мысли, которые на собрание приходить долго не спешили.  Ожидая увидеть нечто омерзительное, я запаслась салфетками и чистящим средством для экранов, если вдруг мне придется плеваться. Однако я увидела совсем  не то, чего ожидала. И была удивлена.  Эта картина словно снята студентами-девственниками психолого-теистического факультета, следующих  лучшим традициям интеллектульных ужастиков молодого Дэвида Кроненберга и бестолковой вульгарности фильмов студии Трома.  Как вам такая смесь? Правда, с довольно низким бюджетом.  Вот  если бы Кроненберг или даже Трома взялись за реализацию этого любопытного и интригиующего сюжета, то, я полагаю,  они бы справились с куда большим шиком.  А так мы имеем студентов (или уже не студентов), которые в процессе подражания мастерам данного жанра, забыли, что за своими съемками не посмотрели ни одного фильма своих «учителей». Это, конечно, хорошо, что они идут непроторенной дорогой, но ведь лучше учиться на чужих ошибках, чем на своих.

О сюжете.

Наша героиня Дон (Джесс Вейкслер) – хорошая, аккуратная и приятная во всех отношениях девушка, которая не только сама придерживается принципа «до свадьбы - ни-ни», но и других наставляет на путь истинный, отвращает от грязных помыслов , рассказывает как это плохо «дарить свой дар первому встречному». И прочие сектантские прелести для старшеклассников.  Возможно, так на ее социальном поведении сказалась психологическая травма детства, когда рука (вернее, палец) сводного братца Брэда (Джон Хенсли) неудачно попыталась познакомиться с вагиной прелестной девчушки лет пяти отроду, чему мы – зрители – были свидетелями в самом начале повествования. Увы и ах, но великая миссия – оставаться богиней девственниц и девственников среди школьников – рухнула в тот самый момент, когда взгляд Дон встретился с взглядом милого мальчика Тоби (Хейл Эйплмен). Сердце ее затрепетало, а ночью затрепетали ее ручки, когда в ее романтические мысли пробрался юный чаровник. Суть да дело, пригласила наша героиня своего Тоби на прогулку на озеро. С посещением пещеры, у которой весьма пикантная слава. Влажная кожа и сладкие поцелуи сделали свое дело с неокрепшей психикой и окрепшим органом юнца, который «с самой Пасхи» даже со своим кулаком на свидания не ходил. Не удержался Тоби и попробовал «разбить кувшин» Дон.  И поплатился. Несколькими сантиметрами своей драгоценной плоти. Кровище, крики, визги, краб.  Разумеется, девица в шоке.  И на следующий день побежала к очень нелицеприятному гинекологу. Тот после утвердительного ответа на вопрос живет ли она половой жизнью, не долго думая, решил провести ряд научных изысканий, засунув в девушку ЧЕТЫРЕ пальца. Если честно, мне было смешно наблюдать эту сцену.  Да-да, лишился дохтур своих пальцев. Четырех.

После таких насыщенных дней Дон решила выяснить что же с ней не так. И выяснила. Оказалось, что девушка является живым воплощением некоего божества «вагина дентата». Существовало поверье, что у некоторых женщин ТАМ имеются зубы, которые являются некой системой безопасности. В общем, зубная фея, только для взрослых и не оставляет доллары под подушкой. Ох, не зря нам в самом начале показали две трубы атомной электростанции. Не зря.

В душевных терзаниях и угрызениях совести Дон приходит к своему другому однокласснику Райану (Эшли Спрингеру).  В процессе утешения у них случился секс. И, о, чудо, никто ничего не лишился. Но когда Дон узнала, что Райан затащил ее в постель ложью, она решается на второй заход. И вот тут для Райана все оборачивается совсем нехорошо. Если вы понимаете о чем я.  

И теперь, когда она поняла как контролировать свою обретенную силу, она избирает для себя новый путь:  наказать всех обидчиков. И начнет она со своего противного сводного брата Брэда.

О "Зубах"

«Зубы» - сценарно-режиссерский дебют  Митчелла Лихтенштейна (да-да, это сынок того самого Роя Лихтенштейна)  и благодаря смеси секса, насилия, треша, социальной сатиры и психологии, его можно считать весьма амбициозным началом для продолжения карьеры на кинематографической  ниве.  Однако, проблема Лихтенштейна в том, что он своим фильмом попытался укусить больше, чем смог прожевать. Снять достойное кино в жанре комедии и ужаса в одном флаконе – очень сложная задача. Особенно, если учитывать, что имеются такие примеры как «Крик», «Американский оборотень в Лондоне». И если это сделать неправильно, то можно легко вылететь в трубу, если кино окажется слишком унылым, чтобы расмешить или слишком скучным, чтобы напугать. Поэтому почему бы не добавить к уже снятому видеоряду элементы социальной сатиры и психологии, - думает Лихтенштейн. Да, амбиций полно, но вот реализация несколько скудновата ибо рука еще не набита у молодого режиссера.  Комедия у него по большей части не очень забавна, а ужасы могут напугать только мужчин, которые весьма солидарны в ощущениях, касаюющихся их «хозяйства». 

Очень затянуто начало: от первых титров до первого так сказать осознанного ультиматума Дон проходит почти 45 минут.  А ведь это время можно было использовать для комедийной составляющей кино.  Ну, прежде, чем начнется весь ужас.

Сам сюжет основан на индейских мифах о зубастой вагине, в которых обладательницы сих чресел были хитростью или силой лишены своего дара.  Довольно сексистский сюжет, не так ли? Извечный мужской страх быть кастрированым женщиной четко прослеживается и в этом фильме.  Множество работ написано на эту тему, многие ученые фольклористы собирают памятники народной мудрости об этом, а вот режиссер так и не определил своей позиции в этом вопросе. А может, все дело в том, что Лихтенштейн просто снял длинный ролик против ранних половых связей? Или это ролик в поддержку закрытия атомных электростанций?  Не понятно.

 На мой взгляд  единственный приятный момент картины – главная героиня Дон, чью роль сыграла молодая актриса Джесс Вейкслер.  Вот кто на все сто процентов справился со своей задачей. В какой-то момент я даже сравнила переживания Дон с переживаниями Керри в одноименном фильме 1976 года. Возможно, сама Вейкслер изучала работу Сисси Спейсек, чтобы затем воплотить боль, волнение и дальше гнев, играя Дон. А может и нет. И это просто совпадение. Тем не менее, было интересно наблюдать превращение скромной активистки клуба целомудрия в роковую блондинку, вышедшей на тропу войны.

В целом впечатление от фильма не сильно плохие. Но просмотра во второй раз, уверена, не предвидится.