Человек идет за солнцем

     В Международный день защиты детей посвящается каждому ребёнку – по возрасту или состоянию души…

Дитя, беги, не сетуй
над Эвридикой бедной
и палочкой по свету
гони свой обруч медный,
пока хоть в четверть слуха
в ответ на каждый шаг
и весело и сухо
земля шумит в ушах...

Арсений Тарковский

     За сорок лет до появления «Песен со второго этажа» и «Тебя, живущего» Роя Андерссона, «Русского ковчега» Александра Сокурова, «Натюрморта» и «Платформы» Цзя Чжанке Михаил Калик даровал публике артхаус высочайшей пробы. Его «поэтическое кино», выпущенное в период хрущёвской оттепели, показывает окружающий мир глазами ребёнка, но предназначается взрослым. Тем, которые призывают «воспитывать молодёжь морально чистой, цельной и нравственно безупречной», а между тем разучились рисовать барашков и видеть зелёное солнце – пусть даже через цветное стёклышко. Или никогда не отважатся обойти всю землю и вернуться на исходное место с другой стороны.

     На пути за дневным светилом малыш Санду встречает самых разных людей: пафосных и доброжелательных, пустых и мудрых. И, как его разноцветные стёкла, мелькают перед нами в небольших, но веских ролях юная и обворожительная Лариса Лужина, Евгений Евстигнеев, Валентин Зубков, Анатолий Папанов. Последний неожиданно хорош в амплуа злостного бюрократа, уничтожающего цветок, который, к своему несчастью, не роза и не хризантема, а «недоразумение».

     Есть герои, чью принадлежность к лагерю хороших или плохих определить нелегко, и в них – особая прелесть. Таков персонаж Евгения Евстигнеева, бесстрашный мотогонщик по вертикальной стене Николай Черных. Вне аттракциона он предательски лыс, застенчив и робко противостоит жене, отстаивая от её нападок керамическую статуэтку. Реалии бытия развеивают в пух и в прах восхищение проявленной им на арене сноровкой, и двое малолетних друзей отказываются от повторного похода на номер. Очевидно, существует отрезок детства, когда Санта-Клаусы должны оставаться Санта-Клаусами и за пределами дымоходных труб, иначе рискуют превратиться для ребёнка в колосса на глиняных ногах…

     На дорогу Санду фирменным гагаринским жестом точно благословляет работник института Солнца. Солнечный круг, выступающий для мальчика провожатым, повсюду разбросал свои подобия-ориентиры. Это катящийся обруч с ручкой, мяч-глобус, арбузы, подсолнух, каменная сфера у основания ступеней, зеркальная конструкция в ночном кафе, диск полной луны, большой надутый мяч у девушек-гимнасток, крутящийся земной шар возле касс аэрофлота, три воздушных шарика, автомобильные колёса, мыльные пузыри. Символично, что в один долгий и насыщенный впечатлениями день парадоксальным образом вместилась целая жизнь – от рождения до смерти…

     Предыдущая работа Калика, «Колыбельная», внезапно оказалась первой ласточкой, выпорхнувшей из поэзии не альбомных страниц, а кинозалов. Вдвойне поразительно, что утончённый художественный язык изобрёл тот, кто чудом избежал крайностей своей эпохи. «Человек идёт за солнцем», тоже снятый в Молдавии, стал одой оптимизму, движению, жизни. Его выразительные средства максимально просты, но выверены: наполненность кадра, взаимодействие природы с человеком и музыка, словно отразившая полёт аиста с зажатой в клюве виноградной гроздью, – плавность, реалистичность, прохладу эфирных струй, шумы и звуки вокруг. Мальчуган уверенно подставляет лицо потокам солнечного света, а тень бежит позади, пытаясь догнать, победить, вырваться вперёд, но не успевая…

     «Мы – Дети света. Золотая Благодать. Крылья, созданные для полёта. Мы тонки и наполнены добродетелью. Каждый из нас сотворён из такой тишины, что вся Вселенная слышит нас. Единственное, что когда-либо происходит, – это цветение, раскрытие. Всё остальное – лишь мысли, леденцы для ума. Мы – Дети света, притворившиеся Человечеством». (Эм Клиер)

     Мастерство Вадима Дербенёва после выхода фильма принесло ему мировое признание и поставило на один уровень с легендарным Сергеем Урусевским. Камера оператора неугомонна: окрашивает улицу и деревья в самые непредсказуемые цвета, взлетает вверх, следует за героями, выхватывает их лица крупным планом, отпускает за линию горизонта (гипнотически прекрасен эпизод с тёмным силуэтом мальчика на фоне красного неба).

     Образы насыщает эмоциями экспериментальная музыка Микаэла Таривердиева. Как то, что мы услышим здесь, не похоже на его более позднее творчество! Построение звуковой партитуры по принципу «лейттембров», соединение шумовых композиций и собственно музыкальных, порой – задорных, порой – откровенно стиляжных, задают ритм сюжету. До чего грациозно и весело спешит на свидание очаровательная девушка с воздушными шарами, за которой зачарованно, как бандерлоги за Каа, наблюдают малец и юноша! А песня на стихи Семёна Кирсанова «У тебя такие глаза» в исполнении Майи Кристалинской ошеломительна и конгениальна примерно в той же мере, что и постановка театром Колумба «Женитьбы» Гоголя.

     В картине Калика предостаточно авангардизма, органично вплетённого в ткань повествования. Детское восприятие добавляет удивления и восторга каждому увиденному человеку или происшествию. Например, сон Санду ещё невероятнее, чем у Кости Иночкина из «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён». В нём смешались чистильщик обуви с парой отличных ног взамен потерянным на войне, похороны подсолнуха и проволочные фигурки, среди которых затесался коварный ответственный работник, противник любования техническими культурами. Танец девушек на стадионе с огромным надувным шаром-солнцем напоминает загадочные вакхические или ритуальные пляски.

     Новаторство картины стяжало ей лавры успеха с большим опозданием. Изначально она жёстко критиковалась и могла вообще не попасть в прокат. К тандему Хрущёв-Молдавия обязательным компонентом нужно было присоединить ту самую «царицу полей», возглавлявшую концерт в упомянутом ранее фильме «Добро пожаловать...». Кроме того, что кинолента не предлагала методов повышения кукурозоспособности Молдавии, она ещё и прокладывала путь не на Восток, а на Запад…

     Сегодня роуд-муви о Санду смотрится на одном дыхании. Утратив наносную шелуху требований советской идеологии, покрывшись благородной патиной времени, творение Михаила Калика засверкало только ярче. Идут года, а большеглазый парнишка на экране всё так же катит свой железный обруч прямиком к лету, приключениям и лучам света, а зрителю хочется тихонько шепнуть ему вдогонку: «Если можешь, всегда оставайся солнцем; обещаю, что встречу с тобой восход!».