Джульетта

В свои 66 знаменитый киноскандалист Педро Альмодовар, прославившийся эпатажными гротескными комедиями о постфранксистско-постмодернистской культуре, видимо, решил сбавить обороты и остепениться. Его «Джульетта» – это медитативный детектив с последовательной повествовательной линией и почти без резких эмоциональных движений. Альмодовар  наконец успокоился и задумался о деформации семейных ценностей, которую тоже можно трактовать как излюбленную режиссером социальную девиацию. Только теперь этот озорник не глумится, не надрывно плачет и не истерически хихикает, а скорее утирает платком слезы матери.

Из фильма в фильм испанский режиссер с кропотливостью юного натуралиста исследует женщину и пресловутую загадку. На этот раз в линзу его микроскопа угодила тема отношений матери и дочери, давших трещину, основанную на чувстве вины. Казалось бы, тема для режиссера-мужчины сомнительная, но Альмодовар подготовился и предварительно изучил творчество современной канадской писательницы Элис Манро, лауреата Нобелевской премии по литературе. На трех ее рассказах, тематически объединенных одним персонажем, и основан сюжет «Джульетты».

Дочь главной героини в 19 лет уехала в некое «религиозное убежище» и больше не попадалась на глаза матери, забыв о всяческой ответственности и долге. Спустя 12 лет Джульетта (Эмма Суарес) случайно встречает на улице детскую подругу дочери, которая недавно видела ее, живую-здоровую и с двумя детьми. Это событие в корне меняет планы взрослой женщины, уже научившейся жить без дочери, и вынуждает ее сесть за мемуары. С этого места начинается большой флэшбэк длиной в целый фильм.

Нечто отдаленно похожее мы уже видели в картине «Все о моей матери». Только там мать изучала дневник погибшего сына, мучимого вопросами об отце. Теперь же Альмодовар приглашает нас заглянуть в этот дневник с другого ракурса: мать сама рассказывает об отце пропавшей дочери в дневнике-письме.  Под нагнетающую саспенс музыку зритель внимательно следит за тем, как Альмодовар дрожащими пальцами распутывает этот биографический клубок, в который натыканы эмоциональные иголки.

В новом фильме, увы, не будет ни любимых режиссером трансвеститов, ни проституток. Но это не делает «Джульетту» слезливой мелодрамой для похода в кино с родителями. Альмодовар остается верен себе и добавит перцу даже в классическую игру в дочки-матери. Героиня с литературным именем Джульетта – школьная учительница словесности. Но выглядит она скорее как группи или молодая Мэг Райан, на то и лихие 70-е: кожаная миниюбка, яркие колготки, обтягивающий свитер с геометрическим принтом,и – непременный атрибут женщин Альмодовара – красная помада.

Сценарий фильма – квест для тех, кто не прогуливал уроки литературы в школе. Своим ученикам Джульетта  с упоением рассказывает об Улиссе, променявшем вечную молодость нимфы Калипсо на море с приключениями – характеристика самой героини. С будущим мужем она знакомится в метель, в поезде, который сбил человека: мы-то еще со времен «Анны Карениной» знаем, что такие встречи не предвещают ничего хорошего. Да и само имя героини облечено литературным смыслом. Шекспировская Джульетта, если помните, пыталась убедить всех, что она мертва, а в итоге из-за нее погиб Ромео. Это очередная подсказка для внимательных.

Не заскучают и визуалы, азбуке предпочитающие палитру. Известный эстет, Альмодовар смакует краски и планы, в которых угадывается то Дали и Пикассо (режиссер неплохо пиарит земляков), то Климт и Мондриан. В фильме очень много красного цвета, выражающего не то страсть, не то опасность. Фактически вся эмоциональная истерика уходит в цвет, в обои под хохлому, на фоне которых разворачиваются события. Режиссер-художник не ограничивается колористикой: на экране то и дело мелькают треугольники. В сюжете герои тоже скомпонованы по трое, в зависимости от социальных ролей: Джульетта, ее дочь и мать; Джульетта, дочь и муж; любовный треугольник с подругой мужа, Джульетта, дочь и подруга дочери… Все эти острые углы и неравнобедренности создают драматургическое напряжение в фильме. Вина перед матерью переходит из поколения в поколение: сначала Джульетта забросила мать, потом ее дочь отплатила тем же. Измены мужа жене – тоже задвоенный в фильме мотив.

Но ведь это и есть наша жизнь, которая так поразила Альмодовара, привыкшего рассказывать о трансвеститах и проститутках. Детективная загадочность и психологический надрыв, когда озадаченный зритель начинает кусать ногти, потому что не может четко сказать, что произойдет дальше, досталась «Джульетте» по наследству от «Кожи, в которой я живу». А весь фарс Альмодовар, похоже, истратил на «Я так возбужден», в котором критики увидели пародию на политическое устройство европейского общества. Теперь для Альмодовара пришло время поговорить серьезным языком о делах семейных. С любопытством мальчика, который наковырял в земле жука и разглядывает его, держа за крылышко, режиссер рассматривает обыденность, подкрашенную в Призме. Без истерик на экране, без инфарктов в зале, режиссер уже не так возбужден (все-таки возраст солидный), а женщины больше не на грани нервного срыва, а научились как-то справляться со своими чувствами. В фильме много детей и мало психов, хотя загадок и странностей хватает. Оказывается, и такая жизнь может представлять интерес для испанского повесы. А нам, зрителям, посмотреть на себя со стороны, в интерпретации Альмодовара, интересно вдвойне.