Время Ибларда

Посвящается Элеоноре Тигросской.

Представь себе… Да-да, отвлекись от своих кухонных забот и представь, что ветер сирокко, который итальянцы называют гибли, занёс тебя в твои детские сны. Сны, в которых мерцают светлячки, а вытянутые вверх тоненькие трамваи ездят по небу. Сны, в которых маленькие улочки извиваются молодыми луковыми побегами между домиками, парящими в небе с левитирующими островами. Сны, в которых ты, читая письмо для Момо, слушаешь шёпот своего сердца и по узкой перепонке идёшь к зелёной башне. Сны, в которых вода, которая только что была дождём, пёстро переливаясь, вдруг останавливает свой бег и взмывает ввысь, продолжая искриться…

Знаешь, а ведь наш мир продолжает существовать только лишь благодаря тому, что в нём есть дети и… И Иблард. «Ибларда время – сон предвечный. Японский пропуск в бесконечность. Из детства крылья - дар полёта. Сейджун амиго* - где ты? Кто ты?.. Иблард «до-дес-ка-ден»** земную сдвинул ось. Япония. Трамвай «Желанье». И время не остановилось…»

Впрочем, и не остановится. Не остановится благодаря именно детям, жизнь которых наполнена постоянными открытиями и яркими впечатлениями. «В детстве кажется мир бесконечным. Небо звёздным и тёплым дождь. В детстве веришь, что жить будешь вечно. Даже зная, что всё же умрёшь…»

Вот только со временем дети становятся взрослыми, и, упиваясь «взрослостью», начинают тыкать в окружающий мир вилкой своих воззрений, наматывая на неё этот самый мир, как спагетти. Подставляя под раздачу свою тарелку с надписью «Мне, любимому»…

И учатся бывшие дети не разговаривать, а перекрикивать друг друга. И тает их гармония со своим внутренним миром, а детскую безмятежность постепенно сменяет злость. И новые взрослые, барахтаясь в мясорубке реальности, погрязают в рутине обыденности, не заметив, как вокруг них останавливается время.

И забывают бывшие дети про Иблард. Про тот Иблард, в котором идеал стал нормой. Про Иблард, в котором все утопии построены и цели достигнуты. Про Иблард, который вне весомости. В котором нет косного и давящего. Про тот Иблард, в котором мечты и желания сбываются прямо сейчас…

Каждый из нас живёт в своём мире. У каждого из нас свой Лапута, свой остров мечтаний и надежд. Мы сотканы из обрывков воспоминаний, теплоты эмоций, доброты прошлого…

С экрана нам часто внушают, что человек, мол – это тело, и жизнь его – драма. Драма, в которой и на «первое», и на «второе», и на десерт – человеческие страсти. Как говорится, приятного аппетита, дорогие зрители!..

«Время Ибларда» эти постулаты не то, чтобы опровергает.  Нет, просто выводит на первый план не жизнь тела с его страстями, а душу человека. И выводит не в формате действия и хаотичных метаний, а в формате медитативной созерцательности на пути к внутренней гармонии.

«Время Ибларда» - это не аниме и не мультфильм. Нет, можно, конечно назвать «Время Ибларда» неким эксклюзивным блюдом нео-аниме, но это будет лукавство. По сути, мы имеем дело с экспериментом и проектом. Экспериментом, который студия «Гибли» в 2007 году провела над зрителями, и проектом Иноэ Наохиса. Проектом, который во всей красе раскрыл суть латинского слова «projectus», то есть показал, что стоит за понятием «брошенный вперёд, выступающий, выдающий вперёд».

Иноэ Наохиса – художник из стана сюрреалистов, движимый импрессионизмом. Иноэ проделал путь от школьного учителя рисования до профессора университета искусства и дизайна префектуры Сига в Японии. Проделал, создавая попутно фантастические земли Ибларда. «Трамвай с последнего трамплина неслышно едет по Ибларду. Горы спираль – обрыв за кадром…»

На одной из выставок Иноэ Наохиса Хаяо Миядзаки – да-да, тот самый! – купил одну из картин Иноэ и повесил в кафетерии студии «Гибли». Перед этим сформулировав для работников студии такие понятия, как «Глаз Ибларда» и «Путь Ибларда». Появление этих понятий – да ещё и из уст Хаяо Миядзаки – говорит о «культовом» воздействии образов Иноэ Наохиса и их колоссальной значимости.

Действительно, Иблард – это философия, некая смесь синтоизма и буддизма. И структурно аниме является только лишь составной частью мира Ибларда. Мира, пропитанного мифами и древними представлениями о структуре мирозданья. Все эти «острова в океане», «пчелиные соты», «многослойные пироги», образ «мировой горы» отражают не внешние черты мира, а отражают внутреннюю суть всеобщих основ сознания. Сознания, которым наделены все формы земной жизни – люди, животные, растения… И даже воздух и вода.

Иноэ Наохиса не является заслуженным аниме-кашеваром. Его работы в анимации довольно скромны. Фактически до «Времени Ибларда» Иноэ полноценно участвовал в «тайной аниме-вечере» только один раз. Меню той «вечери» было озаглавлено «Мими о сумасэба», то есть «Если прислушаться». В 1995 году «тайная вечеря» Иноэ, Хаяо Миядзаки и Ёсифуми Кондо стала доступна всем под названием «Шёпот сердца». В этом аниме картины Иноэ Наохиса выступили в качестве иллюстраций к мечтам главной героини Сидзуку. Да, и ещё за год до появления «Времени Ибларда» Иноэ участвовал в одном небольшом фуршет-проекте студии «Гибли». Скромный вклад, не правда ли?

На самом же деле именно творчество Иноэ Наохиса оказало огромное влияние на формирование стилистики фильмов Хаяо Миядзаки. И не зря музыкальная тема седьмой части «Времени Ибларда» отправляет нас к аниме «Навсикая из долины Ветров». Именно при создании этого аниме в 1983 году и появилась студия «Гибли».

«Время Ибларда» состоит из удивительных картин Иноэ Наохиса, написанных маслом, которые были переведены в цифровой формат и дополнены компьютерной графикой. Свой фильм Иноэ разделил на восемь частей. Причину этого Мастер объяснил следующим образом: «Мне хотелось достичь гармонии с прекрасной музыкой, написанной Комуро Кадзуёси и Киёнори Мацуо. Музыка приносит поток времени в изображение. Поскольку изначально в моих картинах заключены некие истории, их можно легко понять, если на картине есть какой-либо персонаж. Я долго думал над картинами, где изображены лишь пейзажи, без людей. Надеюсь, вы сами вообразите себе какую-нибудь историю, происходящую там. Я не стал навязывать единственного решения – для того, чтобы зритель мог смотреть фильм снова и снова…»

Действительно, музыка дополняет мир Ибларда, фиксируя и отображая его настроение.  Оставляя при этом некую недосказанность. И отвечая на вопрос «Быть или не быть?» исключительно «Быть!»

Музыка «Времени Ибларда» сродни открытию, которое сделал Буратино, проткнув своим носом холст с нарисованным очагом. Гипнотическая музыка, не нагруженная вербальным смыслом, буквально на бессознательном уровне подводит зрителя к пониманию простой истины: смотреть на Иблард – это смотреть на обычный пейзаж из самого сердца. Прав творец Ибларда – «наш реальный мир интересен, потому что он простирается от кончиков наших пальцев в бесконечное окружающее пространство. Пейзажи из нашего реального окна и есть те окна, через которые мы смотрим на Иблард…»

Так утверждал  Иноэ Наохиса – живой преемник Сезанна, Дали, Шагала, Моне, Паркеса, Сесшу. Тот Иноэ, который создал Иблард и стал режиссёром «Времени Ибларда» - проекта, который, находясь вне литературной традиции, тем не менее, связан и с «Вином из одуванчиков» Рэя Брэдбери, и со смыслом романа Клиффорда Саймака «Всякая плоть - трава», и с «Маленьким принцем» Антуана де Сент-Экзюпери. Проектом, который связал реальность и Иблард. Тот Иблард, который, источая чистый глубокий свет, мягкими мерцаниями и переходными полутонами показал мир реализованного человека, мир совершенной гармонии.  

А теперь представь себе, что ветер сирокко, который адепты пиццы называют гибли, занёс тебя в твои детские сны. Сны, которые являются зеркалом человеческих душ. Сны, в которых распускаются бугенвиллии…

P. S.

«Вино из одуванчиков - пойманное и закупоренное в бутылки лето. И теперь, когда Дуглас знал, по-настоящему знал, что он живой, что он затем и ходит по земле, чтобы видеть и ощущать мир, он понял ещё одно: надо частицу всего, что он узнал, частицу этого особенного дня - дня сбора одуванчиков - тоже закупорить и сохранить; а потом настанет такой зимний январский день, когда валит густой снег, и солнца уже давным-давно никто не видел, и, может быть, это чудо позабылось, и хорошо бы его снова вспомнить, - вот тогда он его откупорит! Ведь это лето непременно будет летом нежданных чудес, и надо все их сберечь и где-то отложить для себя, чтобы после, в любой час, когда вздумаешь, пробраться на цыпочках во влажный сумрак и протянуть руку… И снег растает, из-под него покажется трава, на деревьях оживут птицы, листва и цветы, словно мириады бабочек, затрепещут на ветру. И даже холодное серое небо станет голубым.» - Брэдбери Рэй Дуглас, «Вино из одуванчиков».

«Через призму очищенных чувств посмотри на мир! Как прекрасна Земля, как восходит заря, как чудесны леса, города и моря… Только вот не хватает чуть-чуть доброты… Тёплых слов, умных глаз и возвышенных нас…» - Игорь Владимирович Тальков.

_____________________________________________

_{* Seishun amigo – друг; соединение японского и испанского слов с одним и тем же значением, название заглавной песни популярного в Японии молодёжного сериала «Продвижение Нобуты».}

_{** «Dodeskaden» - «Под стук трамвайных колёс», 1970 – название фильма японского режиссёра Акиры Куросавы.}