Малхолланд Драйв

автор: Леда Тимофеева

Сон во сне. Так бывает – после крепкого сна. Просыпаешься, откидываешь одеяло, идешь на кухню, наливаешь воду в чайник. Просыпаешься, откидываешь одеяло, идешь на кухню, наливаешь воду в чайник… снова просыпаешься, откидываешь одеяло, идешь на кухню… и понимаешь, что ты все еще спишь. Мучительно пытаешься проснуться и уловить, наконец, ту линию, которая между сном и явью. Сон как жизнь, или жизнь как сон.
Так и у Линча в «Малхолланд – драйв», танцы, сбивчивое дыхание, долгожданная подушка и сны: череда множества воспоминаний, символов, эмоций, зашифрованных в немыслимые и, на первый взгляд, нелогичные образы. Ты спишь дольше, чем живешь – ночь кажется всегда короче твоих сновидений. Невозможно пережить столько за несколько часов сна, если не учитывать того, что мысль, быстрее секунды жизни.
У сна свой язык, «поэтическое своеобразие» - гротеск, антитеза, метафора, оксюморон. Все перевернуто с ног на голову, увеличено до безобразных размеров – кривое зеркало, призма со множеством отражений и трансформированных образов. Поэтому все герои фильма будто на грани: напряжены, настроены на трагедию, на боль. Кульминация страха, кульминация страсти, любовь, доводящая до самоубийства. Как-то немножко искусственно, преувеличенно… театрально.
Как вам понравится такое сновидение? Девушка (Рита – Камилла) попадает в аварию, очнувшись, заходит в чужой дом, а потом, подружившись с хозяйкой квартиры (Бетси – Дайана) и заручившись ее поддержкой, пытается вспомнить свое имя, адрес, профессию, в общем, все то, что было до. Весь этот замысловатый сюжет предстает перед кинозрителем сразу же после того, как он уткнется в красную бархатную подушку. И как подготовка к сновидению, затягивающему так, что невозможно проснуться, несколько сцен, в одной из которых мужчина рассказывает о своем страхе – вдруг «оно» сбудется. Сон, в котором он подошел к стене, а из-за нее выглянула… горилла. Такой вот банальный образ кошмара, совсем не страшного вне ночной иллюзии, но пугающего до обморочного состояния, когда видишь его во сне.
Еще бы не страшно! Наедине с самим собой целую ночь, открывая шкафы собственного подсознания, вздрагивая каждый раз от очередного внезапно выскочившего скелета. Страшно заглянуть в свои вещи, искать свою квартиру. Страшно интересно пытаться прожить чужую жизнь – поэтому первая героиня Наоми Уотс Бетси – милая, веселая, добродушная девушка - просто загорается идеей поиска прошлого своей новой подруги Риты (Лора Харрингтон)– таинственной роковой красавицы, с мягким, тихим голосом - поэтому, открыв синий куб (ну просто образ-загадка), они меняются ролями. Какие еще глубины в подсознании, сколько еще можно примерить масок?
Метафора сна-иллюзии в кольцевой композиции фильма. Не запутаться бы… То самое не наступающее пробуждение: первая часть обусловлена второй, вторая - первой – стерты грани между ночной грезой, иллюзией и реальностью. История первого знакомства девушек, наиболее гротесковая и полная разнообразных символов, со знаменитой сценой в «Силенсио», раскрывает весь смысл мастерски созданной линчевской иллюзии. Истории можно поменять местами и получится замкнутый круг, кольцо: первая доказывает фантастичность второй и, наоборот, естественно.
Гротеск и театральность. Это загадочное «Силенсио», куда попадают подруги в поисках прошлого: кулисы, отовсюду звучит музыка, сами музыканты появляются практически из ниоткуда. «Думаете, это играет музыкант? Нет, это иллюзия». Фонограмма. Жизнь – сон, иллюзия – звуки теряют смысл, стоит музыканту убрать от губ инструмент, хотя труба все равно продолжает петь.
Луч света и на сцене богиня с размазанной по лицу тушью и стразовой слезой в уголке глаза – Ребекка дель Рио. Еще один загадочный образ-символ Дэвида Линча с голосом такой невероятной энергетики, что хочется вместе с уже влюбившимися друг в друга героинями рыдать навзрыд. Кульминация чувств. Так бывает, когда кричишь во сне.
Примерить чужую жизнь. Во сне? Легко. Бетси со своей жаждой актерской профессии, с неуемным интересом к судьбе потерянной Риты, надевая на нее парик, повторяет «как будто кто-то другой». Поменяться ролями – как жизнями, как судьбой.
Весь сюжет связан с искусством кино. Голливудская мечта и трагедия Бетси-Дайаны, такие же киношные приключения режиссера Адама Кешера (Джастин Теру), блестящая карьера актрисы-потерпевшей (Риты-Камиллы). Кинематограф еще большая иллюзия, чем театр: на самом деле фильм существует только в сознании режиссера и на пленке (на DVD-диске, если хотите).
Де-жа-вю. Когда кажется, что это все уже было. Известно даже то, что произойдет в ближайшие секунды. Какой-нибудь знакомый образ-символ вызывает кучу ассоциаций о скором будущем. Как в сцене первой встречи Бетси-Дайаны с молодым режиссером, который после смены масок уведет у нее Риту-Камиллу – взгляд глаза в глаза не отпускающий и пронизывающий, сулящий новую встречу, и это знакомое чувство из прошлого.
Странная штука, хотя чему уже удивляться, язык Линча в «Малхолланд-драйв» чрезвычайно прост, но фильм смонтирован так, что каждый новый эпизод несет с собой новые догадки. Правда, все те же оттенки синего («Синий бархат»), та же тема снов (в «Твин Пиксе» только с их помощью и расследуется убийство) и, конечно же, знаменитые линчевские красавицы.
Сложно разгадывать чужие тайны. Интересно в них проникать, но разгадывать их - глупое и неблагодарное занятие. И все же главная разгадка самого загадочного фильма Линча именно в этих образах синего куба и пронзительной певицы с размазанной тушью на щеках и голосом, разрывающим все языковые барьеры - однако это подлинно ясные только для режиссера символы. Как для кого-нибудь созвездие Ориона и Луна. А у Линча – синий куб, Ребекка дель Рио, кулисы и его собственные сны.
Может «Малхолланд-драйв» об иллюзорности жизни и о невидимых гранях между сном и реальностью. Может о безграничной силе искусства кино. Может просто о любви. А может и обо всем этом вместе. Разгадывайте, если хотите. Хотя в этом, видимо, и есть магия кино – не вглядываясь пристально в "приемы и методы", верить каждому режиссерскому слову, не требуя ответов на вопросы, проникая в чужой мир, воспринимать каждый кадр как вещий сон. Потому что сон, чаще всего, лучше, чем реальность.
Синий занавес, микрофон. «Silencio» - а «остальное – молчание»...
А может - Silencio, дамы и господа, актеры уже готовы к новой игре, а вы?