Черный лебедь

Реквием по мечте под музыку Чайковского?

Нет. Конечно это другой Аронофски. Лучше он или хуже - вам решать, я лишь попробую описать, почему мне впервые захотелось прорецензировать кинофильм.

Здесь кто-то сравнил этот фильм с Рестлером, кто-то с Бойцовским клубом, я не думаю, что эти сравнения удачны. В каждом фильме, практически в каждом, есть что-то знакомое, что-то, что мы уже видели: будь то актерская игра или режиссерские ходы, напряжение или легкость, порой сам сюжет говорит нам - это тот самый фильм, только актеры другие, другой режиссер, другие эмоции. Чувства, которые мы испытываем, не обманывают нас. Так и есть. Но не в этот раз...

Для меня Даррен Аронофски весьма противоречивый режиссер. Вернее моё отношение к его фильмам противоречиво. До сих пор моим любимым фильмом в его творчестве был Рестлер, за ним шёл Пи, потом Фонтан, и, напоследок - Реквием. Теперь им всем придется подвинуться. Даже немного жаль, совсем немного. 

Так что же меня могло настолько поразить в этом фильме? Игра актеров? Сценарий? Балетное закулисье? Нет. Всё чуть проще. Этот фильм приоткрывает двери в мир человека, такого как каждый из нас и, в то же время так отличающегося. В первые минуты мы с девочкой, в последние - с Женщиной. И в этом её крошечном мире каждый из нас найдет что-то о себе, что-то для себя, что-то, наиболее для него важное, о жизни. И правда: кому-то будет важнее обратить внимание на проблему воспитания, гиперопеку; кому-то - на жизнь в работе, самоотречение; кому-то на любовь, секс; а кто-то из вас посмотрит фильм на одном дыхании, под напряжением в 1000 Вольт просто чтобы насладиться всеми красками сумасшедшего стресса.

Местами фильм немного пугает. Реальность и вымысел всё время на грани, как радость и боль, как любовь и ненависть. Но именно это делает его столь необыкновенно органичным, чувственным, искренним. Это превращает фильм в картину. Картину из несуществующих цветов и красок. Сколь желанную, столь невообразимую. Вот откуда берется всё это напряжение, вот что рождает крик души балерины.

Кажется, после такого фильма ни один человек не отдаст своего ребенка в балет, но на самом деле это тот самый единственный Нерв, который может открыть для людей душу балетного искусства, показать, что такие полчаса на сцене стоят жизни, стоят целого человеческого мира.

Не переоценивайте этот фильм. Он стоит сказанных слов. Он стоит того, чтобы быть посмотренным.

Не переоценивайте актеров. Они сыграли так качественно и честно, как надо было для передачи всего, чего хотел режиссёр. Во всяком случае, я на это надеюсь. 

Напоследок вернусь к началу. Почему Реквием по мечте? Не пытайтесь связать это со сходствами или различиями. Мне просто показалось подходящим это словосочетание "Реквием по мечте", ведь это фильм о мечте, не так ли...

Господину Даррену Аронофски не хватило картины «Рестлер» для самовыражения, и он решил снять продолжение – «Черный лебедь». Очень много общего в этих двух картинах, оба фильма про самоотдачу героев своему делу, о целях и методах их достижения, и все это Аранофски снимает с позиции документалиста. Но если «Рестлер» – это фильм о силе воле и каменном характере, то «Лебедь» – это фильм о психозе и фобиях. Тем самым Аранофски пытается нам показать, что достигнуть заветной цели можно разными путями, но все они тернистые.

В «Лебеде» режиссер показывает нам и тему физического перевоплощения актера в своего театрального героя, и историю гадкого утенка и даже попытки раздвоения личности в обе противоположности по принципу Джекила и Хайда. Но сам он руководствуется вот этим принципом – «лучше, чтобы что-то хрупкое разбилось, когда оно небольшое, чем тогда, когда оно станет большим и значительным». Весь фильм Аранофски построил вокруг «теории черного лебедя», отводя тему балета на второй план.

Многие из вас читали отзывы интеллектуалов и любителей «кина не для всех» о том, как правдоподобно сыграла Портман балерину, они подтверждают свои слова недавним Оскаром для Портман, гордятся, что они чуть ли не лично знакомы с Аранофским, читают его мысли, но это не так. Кино не о балете.

Для самого Аранофски Нина (Натали Портман) – это закомплексованный гадкий утенок с психическими отклонениями, а настоящие балерины – это самые простые девчонки из труппы, например, Лили (Мила Кунис), усердно занимается балетом, гуляет с мальчиками, ходит по клубам, свежее лицо и добрый взгляд. Полный антипод Нине, которая никуда не выходит из своего дома, где там же ведет непрекращающуюся борьбу со своей матерью (Барбара Херши). Нина все свои 20 с лишним лет живет со своей матерью. У них яростное непонимание, не смотря на то, что обе они профессиональные балерины, но подход у них совершенно разный. Не столь успешная в балете мама старается самовыражаться через дочь, а дочь ничего не хочет, кроме как танцевать. Нина живет в своем мире, в своей розовой комнате, где ее друзья – это два десятка розовых плюшевых мишек. А мама Нины всегда есть и готова прийти на помощь своей дочери в любую секунду. Нину не интересуют мальчики или мужчины. Не интересуют девушки и женщины. Ей интересен балет и тренировки, а ее мечта – это главная роль в новой постановке хореографа Тома (Венсант Кассель). Но роль эта «навеки занята» примой в возрасте Бет (Вайнона Райдер), и Нина ее панически боится, ее характер и ее образ жизни.

Вот он самый обычный сюжет про самые обычные будни актеров, театралов и даже спортсменом.

Но Даррен Аронофски усложняет задачу, и героине Нине придает целый букет комплексов вкупе с психическим заболеванием и физической неполноценностью. А мы зрители, вместе с героем Венсана Касселя наблюдаем весь фильм за потугами преображения Нины в черного лебедя, тем самым, мы наивно полагаем, что она излечится от всех комплексов и болезней.

Помним принцип режиссера? «Лучше, чтобы что-то хрупкое разбилось, когда оно небольшое, чем тогда, когда оно станет большим и значительным». Зрители и мастер Тома считают, что фильм про великолепное преображение, а Аранофски опять затягивает нас всеми силами в мир саморазрушения. Такая вот непростая задача стоит перед Натали Портман – играть больного человека, который хочет достигнуть поставленной цели, а не вылечиться.

За что Оскар?

«Оскар дают, если ты сыграл дибила, но не полного дибила, а что-то должно остаться гениальным, как-то: «Человек дождя» – он больной, но далеко не дибил, или «Форрест Гамп» - он то точно дибил, но сделал в жизни такое, на что не каждый нормальный способен». Это примерная цитата Роберта Дауни младшего, уже не помню откуда, но смысл его слов я запомнил надолго.

Академия очень трепетно относится к актерам, которые играют неполноценных людей. Надо сказать, это действительно сложно. По сути, что мы видим? Девочка с большой головой и маленьким телом, с неуклюжим лицом и уродливыми ногами, скрытным характером и архи застенчивостью. У нее нет друзей и подруг, есть только мама и плюшевые мишки. У нее есть цель, но она не может ее достигнуть, так как ее хореограф считает, что ее дуальность белого и черного лебедя не достаточно хороша. Партию белого лебедя Нина танцует на высшем уровне чисто за счет своего профессионализма, а партии черного лебедя у нее не получаются, но она сильно хочет эту роль. Что делать?

Еще до съемок фильма можно предположить, что если роль Нины сыграет «неполноценная» Портман – это Оскар. Добавить сюда просвет груди на тренировках, пару откровенных актов мастурбации, акт вымышленного «само-куннилингуса» – два Оскара.

Яркий фильм о шизофрении с элементами извращенного сексизма достоин как минимум одного Оскара, очевидно же.

Между прочим, весь фильм наполнен сексуальными издевательствами над Ниной (озабоченный дед в метро, секс с чертом, навязчивая мысль про мастурбацию, сексуальные влечения к Лили, картинные домогания и разговоры на интимные темы хореографа Тома), что по мнению зрителей и хореографа Тома, должно было ее раскрепостить и помочь раскрыться в роли черного лебедя. Но все это лишь усложняет жизнь Нины.

Нине мешают сосредоточиться и прима балерина Бет, чьи вещи из гримерки Нина тайком воровала, желая влезть в шкуру по истине «черного лебедя Бет», и талантливая Лили, к которой Нина чувствует сильное гомосексуальное влечение, и мама, которая просто мешает жить. Столько препон выстроилось. Но даже ее первый в жизни оргазм и выкинутые в помойку плюшевые мишки не разрушают этих искусственных препон. Именно Тома делал ставку на раскрытие сексуальности Нины, хотя он сам же вытеснял ее либидо непрерывными мазохистскими тренировками и «домашними заданиями с намеком». Бедная инфантильная Нина начинает сходить с ума от всей этой свалившейся на ее головку каменной плиты в виде стресса. Ее буквально преследуют извращенные галлюцинации, ее поведение все больше и больше подвержено психозу и дальнейшему развитию шизофрении, подмены реальности.

Как преодолеть себя?

Нина в панике, ей страшно, ее не покидает мысль «всех убить».

Под властью невообразимого страха и феерической паники, Нине удается партия черного лебедя на премьере, путем физического превращения одного героя в свою противоположность. В буквальном смысле Аранофски показывает нам, как у Нины выросли черные крылья прямо на сцене. Еще немного, и она полетит.

Но какой ценой?

Лучше она умрет совершенной сейчас, чем позже превратиться в монстра.

9\10

Как о самом Д. Аронофски, так и о его работах сказано многое. Но для меня всегда оставалось неизменным убеждение в том, что это режиссер, который в лучших своих картинах достиг феноменальной выразительной точности, гармонии между красками видимого и мощным звучанием эмоций и мыслей, облекаемых в тонкий многоцветный шелк музыки. Эти ленты обращаются к нам не словом,  и потому говорят именно с нашей душой. Фабула и мораль вторичны, важны ощущения. Они и есть истинный сюжет, истинное лицо с множеством мимических оттенков. Каждый кадр – мельчайшее движение на этом лице, каждая минута – упругий, готовый сжаться нерв, вечный поиск. Эти лучшие его фильмы звучны и объемны, постигнуть их и легко и невозможно. Они гипнотизируют тех, кто видит весь танец и переплетение красок – музыкальных, зрительных, эмоциональных. Работы эти сродни пейзажам Моне.

Рядом мы видим еще одну картину, которой режиссер хотел, возможно, показать мучительное противостояние личности истинной и мнимой, их взаимную обратимость и обреченность на совместную жизнь. Речь не о раздвоении, а о постоянной и стремительной изменчивости. О том, что Пушкин и Есенин назвали «черным человеком», а Высоцкий – « вторым Я». И везде этот человек не двойник, – он враг.
 
Если это так, то возникают противоречия и вопросы. В начале фильма мы видим мечту, мечту, которой с восторгом и волнением упивается  Нина (Н. Портман). Это не просто сновидение, это, в понимании Аронофски,  конечная цель, состоящая в цельности героини, отсутствии мнимых и реальных  оков. Поначалу Нина тревожна, но затем наступает вспышка, приятие победы над собой, наслаждение совершенством.

Теперь, согласно логике, должен быть показан поистине драматичный и тернистый путь к этой кульминационной точке борьбы. Мы видим пока что достаточно тонкие аллегорические  намеки на душевное состояние танцовщицы. Встречи с двойниками, порезы на плече, все более и более нагнетаемое волнение. Первое подозрение вызывает внезапный переход на «балетные интриги», а созерцая актерскую
игру «солисток», попадаешь как бы в молодежный сериал. В значительной  мере это определение относится и к игре М. Кунис. Все больше настораживают реплики Тома (В. Кассель) – «ты сможешь, отпусти себя».

Первое грубое упущение – это глупое смещение акцента в сторону простой закомплексованности, хрупкости и скромности героини как причины происходящих с ней провалов сознания и все более сильных галлюцинаций. Тогда цвет сюжета либо неуместен, либо нелеп. Первое являет собой слабую и нелогичную взаимосвязь всех этих разнородных видений с простым комплексом неполноценности. Да и факторы давления на личность балерины никак нельзя назвать разрушительными. Второе и худшее из двух – отсутствие в картине магнетической сложной личности, природа которой есть пребывание на грани безумия и отчаянная схватка с целью собрать себя воедино.

Далее следует череда плохо вплетенных в картину эротических видений и сцен, истерик, разбавленных грамотно и со вкусом поставленной балетной хореографией. Комично выглядят галлюцинации о буквальном перерождении в черную лебедь, сцена со сросшимися пальцами ног вызывает улыбку, превращение рук в крылья во время танца – легкий смех. Картина не является сильной настоящей драмой, а немалая часть использованных в ней метафор – пошлы и неуместны. Это небольшой набор блеклых,  разрозненных отрезков, которые очевидно не выстраиваются в красивую линию.  

Кульминация ленты – драка в гримерной с мнимой соперницей. Этот эпизод либо смягчен, либо не доработан. Но склониться стоит все же в сторону второго, так как происходящее в нем отрицает идею о губительной болезненной одержимости и оставляет лишь желание себя преодолеть и раскрыться, ведь на некоторое время Нина видит саму себя. Слишком все бездыханно, особенно после того, как обнаруживается ранение зеркалом (предсказуемый и ненужный ход).

Даже красивая гибель со словами о совершенстве не вызывает никакого душевного резонанса, поскольку все уже испорчено многочисленными «недоделками». Гармоничная, но не броская игра актеров, как всегда лаконичный сценарий, хороший монтаж, но трагична и сильна здесь лишь музыка. В ней все и растворяется, не оставив и следа.

Посвящается Сюн.