Антон Адасинский

Антон Александрович Адасинский – российский актёр, режиссёр, хореограф и музыкант. Поклонникам рок-музыки известен благодаря участию в концептуальной поп-группе «АВИА».
Он один из лидеров европейского «театра движения» (physical theatre), основатель и столп питерско-дрезденской труппы DEREVO.

КиноПоиск: http://www.kinopoisk.ru/name/307290

Антон Адасинский – постановщик спектаклей, создатель перформансов, генератор парадоксальных идей, человек легендарный.
В восьмидесятые Адасинский работал в труппе Вячеслава Полунина. Приятельствовал с Сергеем Курёхиным и Виктором Цоем.
Участовал в съемках документального фильма Алексея Учителя «Рок» (1987).
С 1985 по 1988 годы выступал в составе группы АВИА (вокал, пантомима, труба, гитара).

В 1988 году организовал в Ленинграде театр «Дерево» (DEREVO), руководит которым и поныне. После нескольких лет работы в Ленинграде-Петербурге, театр DEREVO базировался в Праге, Флоренции, Амстердаме. С 1997 года DEREVO имеет постоянную репетиционную базу в Дрездене (Германия). Именно 1997 год Антон Адасинский считает годом настоящего появления группы DEREVO, когда был сделан проект «Серая зона». В Дрездене, с тридцатью танцорами.
Тогда сложилось ядро компании, появился определённый стиль. «До этого многое было сделано, но всё это были поиски, поиски, поиски…»

Попробовал силы в кино – сценарист, режиссёр и исполнитель главной роли в фильме
«Юг. Граница» (2001), где занял и танцовщиков своей труппы.
В 2001 году Антон Адасинский исполнил роль Дроссельмейера в авторской версии балета «Щелкунчик» Мариинского театра (постановка Михаила Шемякина).
В последние годы возобновил выступления в составе «АВИА» в роли солиста, трубача, басиста и гитариста.

Его театр

Группа «Дерево» и ее руководитель Антон Адасинский 15 лет назад произвели в России революцию. Каждое выступление пластического театра было аншлагом. Каждый спектакль – сенсацией. На гребне этой волны Антон и единомышленники отправились завоевывать мир. Кажется, звание «самой нестандартной иностранной постановки», призы за «выдающееся мастерство и новаторство», приз жюри критиков на французском фестивале пантомимы и другие титулованные награды, встречающиеся в его коллекции не по одному разу, Адасинский собирает как бы шутя. Интерес к нему в мире огромен. За «Дерево» зритель готов платить любые деньги.

«Пространства, в которых мы работаем, нейтральны. Пустые огромные комнаты, просторные залы, цеха фабрик.
Мы избавляемся от излишеств, обнуляем пространство. Так удобней импровизировать. Важно, чтобы ничто не давило на нас, не диктовало условий. Ни пространство зала, ни страна, где мы оказались, ни язык, который звучит вокруг.
Так мы работали в Берлине, в Барселоне, в Италии. Возникают разные спектакли. Но всё, что мы делаем, идёт у нас изнутри. Потому и пробуем отгородиться от всякого «шума», живём закрытым сообществом, замкнуто.
Нас называют сектой. Как только не называют. А это — всего лишь форма защиты от всей той суеты, что сыплется на нас ежедневно.

От ненужной информации из ящика, от музыки, звучащей некстати. Мы стараемся принести на сцену тот мир, который вроде бы не существует. Он есть, но пощупать его нельзя».

Многие называют его кудесником. Кто-то шарлатаном. Но даже те, кто никогда не видел спектаклей Адасинского, наверняка слышал хоть что-нибудь про странную «коммуну» танцовщиков (обоих полов) с выбритыми наголо черепами. Выходят на публику нагими, ограничивая гардероб минималистскими бандажами.

У «Дерева» нет актеров, режиссеров, сценаристов. Все в театре курсанты. «Курсант – это понятие, близкое к армии, службе, может, даже монастырскому заточению. Для нас реальная форма жизни довольно тюремна. Мы обязаны так жить – жестко, скромно, не думать об одежде, достатке, еде, чтобы выход на сцену был праздником, как выход из тюрьмы в жизнь. Тогда это взрыв и свобода».

Многие вообще не называют их театром, потому что они не вмещаются в привычные рамки. У них нет готового материала: пьесы, сценарии. Сплошная, буквально тотальная импровизация: «Есть группа людей, которая создает свой творческий материал. И если в какой-то момент это превращается в кино, мы делаем кино. Если нам кажется, что нужно это выносить на сцену, мы делаем спектакль. Все зависит от ощущения момента. Мы применяем разную технику реализации языка тела. Это и модерн дэнс, и клоунада, и японский танец буто, и всевозможные виды пантомимы – классической, французской или «грязной». Но главное – это то, что в теле есть душа. Поэтому все наши номера, спектакли, акции основаны на использовании той душевной силы, которая рвется из нас наружу».

Антон Адасинский полон творческих идей и замыслов, в его голове множество задумок, желаний, мимолетных импровизированных образов и персонажей, которые, безусловно, в определенный момент обязательно появятся на сцене в его неподражаемом исполнении.