повеситься можно. 

Такова “внешность” этого фильма. За каждый тщедушный луч солнца и лишнее световое пятно в кадре ты благодарен создателям до гробовой доски. Чтоб сосчитать улыбки на лицах жителей здешней деревушки хватит пальцев одной руки. Средь этой тоскливой красы и разворачивается история о невинной, но фатальной лжи, людской узколобости, глупости и жестокости. 

Главному герою "Охоты" слегка за сорок. Его зовут Лукас, и он в разводе. Скучает по сыну, который остался с матерью. Работа у Лукаса тоже не предел мечтаний — он трудится в детском садике то ли помощником воспитателя, то ли еще кем-то. Хотя судя по всему эта стезя ему по душе. Выпивает с друзьями, встречается с девушкой — короче, как может, налаживает свою жизнь после развода. И это хрупкое, едва трепещущее крылышками равновесие, в два счета разрушает маленькая белокурая девочка. Она с ангельской улыбкой топчет жизнь Лукаса сандаликом, толком не понимая, что творит.  

Редко на горизонте появляется кино, которое заставляет настолько погрузиться в сопереживание тому, что происходит на экране. Кино, которое выворачивает восприятие наизнанку. ”Охота” как раз то самое. Оно возмущает, будоражит, удивляет, нервирует, понуждает к неудобным эмоциям и лишним движениям души.  

Казалось бы, ну кто будет спорить с тем, что дети это прелестные и невинные цветы жизни, или что дружба зиждется на доверии и взаимопонимании? Кто будет спорить с тем, что педофилы — гнусные извращенцы, которым гореть в аду? Да никто. Это из серии очевидных истин. Однако Томас Винтерберг предлагает взглянуть на эти всем известные очевидности немного с другого ракурса. Что если невинный цветочек детсадовского возраста умеет лгать, совсем как взрослые? А что если охотник на самом деле жертва? А если в охоте педофилии обвиняется ваш друг, которого вы знаете с детства? 

Вообразить такое в своей системе координат очень сложно. Ведь в теории ответы на эти вопросы кажутся абсолютной аксиомой. А на деле сочувствие обезумевшим от “красноречивых” аргументов родителям смешивается с осознанием того, что Лукас не виноват. Но его уже осудили и вынесли приговор на основании туманных свидетельств маленького палача в шапочке с помпоном. 

Поступок Клары тоже не то, чем кажется на первый взгляд. Родители то и дело скандалили и забывали о ребенке, брат-подросток пихал под нос айпад с порнографией. И только добрый дяденька с собачкой уделял внимание и понимал с полуслова. Но когда простодушная Клара поцеловала Лукаса, тот оттолкнул ее. Ревность, обида, а также полная неспособность ребенка спрогнозировать последствия привели к самой настоящей драме. Однако наибольший гнев и возмущение все же вызывают взрослые линчеватели, неспособные услышать слабый голос невиновного. Сонный социум с какой-то кровожадной что ли готовностью подхватил фантазии ребенка, паранойю директора детского сада, умствования детского психолога с глазами прожженного перверта и немедленно вынес вердикт.

Так часто ли мы задумываемся о верности своих суждений? Ряд исследований утверждает, что человек склонен прежде всего верить в плохое и искать негатив и виноватых практически в любой ситуации, нежели оправдания или положительные стороны. А если дело касается ювенальной юстиции, соображение отказывает даже у самых адекватных. 

Говорят, Винтерберг создал несколько концовок к своему остросоциальному фильму и долго выбирал подходящую. Не знаю, та ли она самая, по мнению режиссера, но по моему разумению, она идеальна — благопристойное и бдительное общество параноидально вскинуло свое ружье. Охота продолжается. И так ли уж важно, кто спустил курок? Ведь за этой размытой эфемерной фигурой мог стоять любой из нас.