мол, куда пастух погонит – туда пойдут стада. Нет-нет, ни слова и про Стругацких! Ни слова про то, как НИИЧАВО превратилось в Научный Универсальный Институт Необыкновенных Услуг. И ни слова про то, как брюки превращаются… Брюки превращаются…Тьфу ты! Как Электроник превратился в халтурных чародеев. И ни слова и про то, как Александра Яковлева, воспевшая в «Чародеях» оду двойственности натуры своей героини Алёнушки, перессорила всю съёмочную бригаду фильма. И с которой Гафт отказывался быть в кадре… Будем говорить только про двухсерийную «синему» «Чародеи». Говорить с высоты кучи брома.

Борис Стругацкий: «Мюзикл получился недурной. Сначала он мне, признаться, не понравился совсем, но посмотревши его пару раз, я к нему попривык и теперь вспоминаю его без отвращения…»

Когда я смотрю на Аполлона Митрофановича Сатанеева, одного из героев картины, мне всегда стыдно за Валентина Иосифовича Гафта, который исполнил сего «чародея». Например, за Абдулова не стыдно. Что, ему впервой «мебель» играть? А вот за Гафта стыдно…

Гафт: «Сначала мне фильм не нравился. А спустя годы смотрю на себя в нём, как на чужого человека, и даже удивляюсь - неужели это я?! Ничего, вроде бы… Впрочем, если бы мне сейчас сказали: «Повтори», - я бы не смог…»

Нет, я не буду отрицать, что в фильме «Чародеи» что-то есть. Конечно, есть! Есть Михаил Светин и Эммануил Виторган. Есть песни Евгения Крылатова на стихи Леонида Дербенёва. Есть! Есть, как говорится, шерсть. Жаль, что местами. Согласен, урывками проскакивает заметное и яркое. Слишком заметное для того, чтобы его можно было проигнорировать. В «Чародеях» чувствуется потенциал фильмов «Формула любви» и «Обыкновенное чудо». Потенциал, например, мультфильма «Падал прошлогодний снег». Потенциал, например, песен «В лесу родилась ёлочка» и «Снежинка».

Собственно, «Снежинка» - это песня из фильма «Чародеи». Песня, которую нельзя не заметить. Равно как нельзя не заметить в фильме Бромберга и халтуру*. Классическое её проявление – техническая сторона картины.

Комбинированные съемки… Есть в русском языке замечательные слова. К сожалению, их прилюдное употребление с недавних пор запрещено законом. Поэтому вряд ли я прямо сейчас смогу выразить всё своё восхищение комбинированными съёмками в «Чародеях»! А так хочется... Колдовство в избушке-музее, полёт Алёны на метле – это просто шедевры! Шедевры той самой халтуры.

Ладно, если бы халтура ограничивалась только техническим исполнением фильма. Так дело-то всё в том, что ржавчина халтуры попала в самое святое для синефилов – в актёрские работы. Гафт, Яковлева, Абдулов, Золотухин, Фарада… Я прямо-таки вижу, как среди съёмочной бригады «Чародеев» бродит призрак Станиславского… Побродит-побродит, а потом как завоет! «Не верюууу!..» И после этого горько заплачет. Впрочем, Мейерхольд ему судья… Да разве ж главное «верю-не верю»? Главное - чтобы костюмчик сидел! И плевать, что он секонд-хенд! Плевать, что его носил Джон Траволта, когда его лихорадило субботним вечером…

Тут ведь Бромберг в другом порылся! Царевич ты иль дурак? - вот в чём вопрос!..

«Кстати, а что Бромберг-то?» -спросите вы. Так это… Он сейчас в США живёт. И в этот самый, как говорится, и не дует.

P. S. «Смотри с надеждой в ночную даль, не крепко ладонь сжимай. Затихнет всё и замрёт вокруг в преддверии новых дней… И обернётся снежинка вдруг Жар-птицей в руке твоей!»

__________________________________________ 

* - от латинского «chartula». Изначально использовалось в значении «записка, в которой указывались имена покойников, поминаемых в церкви». К концу XVII века приобрело значение «поминки», то есть «даровая еда». В современном значении – небрежная, сделанная наспех работа, порой недобросовестная или неквалифицированная.