Война — дело молодых, лекарство против морщин.

     1992 год, на Кавказе начинается война за спорные земли, на которых  живут грузины и абхазы, а ещё несколько сотен эстонцев и растут фруктовые сады. Не буду вдаваться в исторический экскурс, не буду судить, кто прав, кто виноват в многолетнем конфликте. Во-первых, я не знаю. Во-вторых, это не имеет значения. И, в-третьих, “Мандарины” - не об этом. Это вообще не исторический фильм, несмотря на вполне определённый хронологический и географический фон.

     Исторический фильм — это эпос и героизм, широкая панорама событий, портретная галерея персонажей, массовка, батальные сцены, съёмки с вертолёта.  “Мандарины” же — фильм очень камерный, простой и спокойный. Героев по большому счёту всего трое, в заглавной теме одна незамысловатая мелодия, диалоги коротки, без лишнего пафоса. Камера выставлена с очень простых ракурсов, почти как в любительской съёмке, не выше уровня глаз, не поднимаясь над общей картиной.

     Действие сосредоточено в одной долине, где стоит несколько домиков, лесопилка и цитрусовая роща. Внутри долины ещё теснее: всё самое важное происходит в белой мазанке, где только тонкие крашеные двери разделяют двух кровных врагов. Ещё вчера  они не знали о существовании друг друга, а сегодня уже готовы убить, ножом ли, из автомата, голыми руками.

     С одной стороны большого деревянного стола сидит чеченец Ахмет, “тот, кто постоянно благодарит бога”. Кто он: хладнокровный наёмник, убивающий по контракту, или заботливый отец, который пытается прокормить семью как умеет? С другой стороны — молодой грузин Ника, доброволец.  Вдохновенный патриот или не менее вдохновенный идиот?

     Человеку сложно убить другого человека, просто потому что в нас заложен древний инстинкт сохранения рода, который не позволяет уничтожать себе подобных. Как обмануть инстинкт? Убедить себя, что напротив - не люди, а собаки, которых не хоронить нужно, а бросать вдоль дорог.

     Между врагами — эстонец Иво, нейтральные воды, плотник и спаситель. Он приносит чуть живых бойцов в свой дом, бинтует их раны, даёт им свою одежду. Наливает полные тарелки супа, посыпает зеленью, нарезает большие ломти серого хлеба. Предлагает чай. Он закрывает двери и калитки, чтоб не выпустить тепло, хотя какой толк от деревянной доски перед автоматом или миной. Кто он: выживший из ума одинокий дед или отец, для которого все дети?

     Несмотря на все различия, у мусульманина Ахмета и христианина Ника общего больше, чем может показаться. Они не противники, а братья, рождённые от одной матери, имя которой Смерть. Они говорят на одном языке, — на лающем матерном языке ненависти. И существуют только ради того, чтобы убивать или быть убитыми.

     А на другой стороне — миротворец Иво, человек Жизни, который ценит не абстрактные идеи и возвышенные речи, а запах стружки, тепло хлеба, добрый урожай. И такую сущую безделицу — человеческую жизнь, кому бы она ни принадлежала. Ведь когда умирает человек, а умирает он необратимо и навсегда, умирает целый мир. Одна черта разделяет всё и ничто. И эта черта — смерть.

     В метафорическом смысле “Мандарины” — это фильм о противостоянии между Жизнью и Смертью.  Тема не нова, но от этого не менее важна. Иво, Иван, Иоанн, это куст ивы, он гнётся под напорами ветра, но не ломается. Куст, на котором выросли мандарины спасённых душ.

     Горы безмолвствуют. Жужжит пилорама. Седой старик медленно распиливает доски и сколачивает деревянные ящики для золотых мандаринов.

P.S. Вы уж, пожалуйста, не подумайте, что режиссёр такой же пафосный чудак, как я. У Заза Урушадзе очень ироничное чувство юмора, которое живительными ростками пробивается сквозь серьёзный кинематографический материал.

“Кино — сплошной обман”, — говорит Иво и сбрасывает разбитый пазик в овраг.