безоговорочный зигзаг. А сам фильм – торжество зигзагов, возведённых в абсолют, закрученных в серпантиновые кольца и изрезанных на карнавальное конфетти…

     Я никогда не смогу сформулировать однозначно, о чём эта картина. Об инициации? О наивных мечтах провинциалки стать знаменитой актрисой? О дружбе и любви? О шишках и синяках, набив которые, ты постигнешь великую правду жизни и научишься ценить то, что имеешь? Наверняка знаю одно: лишь тот, кто, как героиня Ирины Муравьёвой, родился в заштатном городишке, где «ни одной незнакомой рожи – бандиты, и те знакомые», поймёт её стремление попасть в придуманную сказку. В «прекрасное далёко», которое манит слепящими карнавальными красками и нешуточными страстями с экрана кинотеатра «Горизонт» и о котором завистливо выдыхается вслух: «О господи! Ведь где-то же есть жизнь…»

     Не каждый из нас в силах идти к достижению поставленной цели с неослабевающим энтузиазмом. Напористый боевой танк в «Карнавале» олицетворяет собой Нина Соломатина. Зажигательная, неунывающая, бедовая. Способная заявиться с тремя полуживыми тюльпанами в чужую семью без лишних рефлексий и церемоний, зато со словами: «Я ж Нина. Дочка его. Из Оханска…» Мимоходом вопрошающая: «Где у вас здесь театральное какое-нибудь?» Гадающая самой натуральной цыганке и с лёту готовая отправиться хоть на покорение Москвы, хоть прямиком в табор. Ничего-никого не видящая и не слышащая (даже удава), проваливающаяся в параллельную реальность при виде медведя на роликах в Мюзик-холле или госэкзамена по танцу. Нина, к которой и звёздный час-то нагрянет по иронии судьбы тогда, когда у мишки-транссексуала (Кузя отчего-то предпочитает выступать в красном платье) случится приступ диареи. Но «Карнавал» не был бы комедией с лирическим окрасом, если бы образ главной героини выбили только на аверсе монеты 1981-го года выпуска, позабыв о многочисленных изгибах противоречивого Нининого характера. Та же самая Нина восприимчива к постижению новой информации. Не растеряла детский дар удивляться и говорить то, что думает. Умеет растворяться в любви и дружбе и не чурается самой непрезентабельной работы. Её дворничиха с метлой в руках и орехами во рту, оттачивающая «фефекты фикции» скороговорками, реабилитировала данную профессию в моих глазах до такой степени, что в детстве я мечтала стать не космонавтом или врачом, а подметать улицы.

     «Карнавал» – это фейерверк и по содержанию, и по форме. Это смех сквозь слёзы и песни вопреки прозе жизни. Это гимн простому советскому человеку, чьи беды и радости заключены в реалии из деревянных паркетных полов, спектра услуг фирмы «Заря», школьной самодеятельности, пирожков на морозе, восторга от полученной на 16-ом этаже квартиры и духовного единения при переезде всей коммунальной братии, давно ставшей семьёй…

     Хвала случайности, дарующей инсайты, за то, что на глаза Татьяне Лиозновой попался скромный рассказик Анны Родионовой и зацепил её. Хвала отваге режиссёра, не побоявшейся слухов о тиражировании образа и замечаний о перетекании Муравьёвой из роли Людмилы Свиридовой в Нину Соломатину. Хвала дерзновенному таланту Ирины Муравьёвой, сыгравшей 17-летнюю в свои за тридцать так, что её искристые глазищи, гиперактивность и заразительный смех превратились в хрестоматийный перечень примет для изображения девушек-выпускниц. Хвала фантазии тех, кто изобрёл афористичные диалоги и любовно поработал с текстом сценария, подарив зрителям россыпь юмора. Например, новые скороговорки в виде имён-отчеств героев картины: Вадим Артурович, Жозефина Викторовна и - венец творения! - Евдоксия Ардалионовна!

     Вообще я бы выдала коллективу, работавшему над фильмом, комплект контрабандных «Оскаров». После написания музыки к «Мэри Поппинс, до свидания!» и «Карнавалу» Дунаевский-младший с чистой совестью мог бы оглохнуть, как Бетховен: свой вклад в искусство он определённо внёс. Ибо в «Карнавале» две вишенки на торте: один из первых видеоклипов в советском телевизионном пространстве на песню «Позвони мне, позвони!..» и цирковое выступление на роликах а-ля Фанни Брайс из «Смешной девчонки». И уж первая вишенка пьяняща на вкус и эксклюзивна на все 100%! Художники по костюмам и постановщики танцевальных номеров разделили вдохновение своих коллег. Постепенно минимизируемые наряды на танцовщицах, двигающихся под аккорды отчаянно-гипнотического призыва, в Стране Советов того периода выглядели не менее революционно, чем трансляция стриптиз-шоу из кабаре «Crazy Horse»! Спонтанный дуэт однофамильцев Рождественских - Роберта, автора текстов, и Жанны, их исполнительницы, - сделал песни из картины нетленными хитами. Не уверена, кто такой или такая Л.Гомберг, фигурирующий(ая) в титрах как мастер по причёскам, но сия загадочная личность – гений (я помню про «что написано пером» и всё-таки пишу это)! Два хвостика в дополнение к синему пластмассовому обручу, копна кудрей, как у Анжелы Дэвис, кокетливые косички с вплетёнными бусинками, а после – куцый сиротский хвостик наглядно демонстрируют зрителям жизненные вехи Нины.

     «Нигде и никогда, ни в одном городе мира звёзды не светят так ярко и пленительно, как в городе детства». Нигде и никогда, ни в одном фильме мира звёзды не светят так ярко и пленительно, как в «Карнавале». Ирина Муравьёва, Александр Абдулов, Клара Лучко, Юрий Яковлев, Екатерина Жемчужная, Александр Михайлов… их здесь хватит на целый Млечный путь! Хотя Ирина Муравьёва не любит видеть себя на экране, являясь полной противоположностью своим героиням в реальной жизни, её Нина Соломатина – солнечный луч комедийного таланта. Что до актёрского дуэта Муравьёвой и Абдулова, то это кинематографическое чудо. Настолько непостижимое и вместе с тем знаменательное, что будет повторено позже в картине «Самая обаятельная и привлекательная». Стройный, холёный мальчик-мажор, он же любимец дам, и фактурная, 48-го размера, берущая за живое непринуждённостью и бешеной позитивной энергетикой девица, не владеющая «московским диалектом». Пара, играющая на контрасте, провоцирует бурную химическую реакцию с гаммой чувств от любопытства до сопереживания. Как эффектен их рассветный танец в опустевшей после завершения «гулянки» квартире! И совсем другой танец дома у Никиты, в комнате с тревожными фиолетовыми стенами, на одной из которых висит его фото. «Насобачилась, артистка?» Без восхищения, что в родном Оханске вкладывала в последнее слово местная старушка, делясь сокровенным с козой Белкой. Звучащее оскорблением…

     За что я люблю «Карнавал»? Видит Бог, я сама стараюсь это осмыслить. Понять, почему Татьяна Лиознова загнала в мою грудь занозу не с помощью триумфа интеллигентного Тихонова, а посредством экзальтированной Ирины Муравьёвой в этой по-чеховски смешной и трогательной, местами безумной, а местами реалистичнейшей истории с открытым финалом…

     Как бы то ни было, когда от неистового ритма современной жизни, от постоянных усушки-утряски и разбазаривания себя в круглогодичном марафоне под названием Жизнь сбиваются мои внутренние настройки, я пересматриваю «Карнавал». Мой камертон – это Нина Соломатина. Моя заветная цель – её умение оставаться собой. Моё послание жизни – произносимая её устами, немного пафосная стихотворная благодарность:

Спасибо, жизнь, за то, что вновь приходит день,
что зреет хлеб и что взрослеют дети.
Спасибо, жизнь, тебе за всех родных людей,
живущих на таком огромном свете.

Спасибо, жизнь, за то, что этот щедрый век
звучал во мне то радостью, то болью;
за ширь твоих дорог, в которых человек,
всё испытав, становится собою.

За то, что ты река без берегов,
за каждую весну твою и зиму,
за всех друзей и даже за врагов –
спасибо, жизнь. За всё тебе спасибо!

За слёзы и за счастье наяву,
за то, что ты жалеть меня не стала,
за каждый миг, в котором я живу,
но не за тот, в котором перестану.

Спасибо, жизнь, что я перед тобой в долгу,
за прошлую и завтрашнюю силу.
За всё, что я ещё успею и смогу,
спасибо, жизнь, воистину спасибо!..