излившейся потоками проливного дождя на изрезанный берег неназванной страны в Южной Америке, вселяют в сердце лишь тревогу, не предвещая ничего хорошего…

     А в уединенном доме, стоящем особняком у моря на берегу фьорда, тихо и мирно. Через окно дома зритель подглядывает за одинокой девой, размеренно занимающейся приготовлением ужина в ожидании кого-то. Это видимое спокойствие…

     В застенках её души всё время бушует неутихающая гроза: страх, ненависть, чувство несправедливости и жажда мщения затаились в глубине её сердца и прощением их не прикроешь, как навозную кучу розами. Много лет эти чувства нарастали, захватывали её душу, обостряя её ощущение себя как жертвы, руководили её мыслями и поступками, и, став сосредоточением демонов внутри, наконец-то вырвались потоком стремительной всеразрушающей лавы, когда она услышала голос случайного гостя, появление которого всегда ждала…

     Мрачный гений Романа Полански, прибегнув к излюбленной сюжетной расстановке, создал замкнутое кинопространство, поместив в него троих героев, оказавшихся в непростой ситуации: Паулину (Сигурни Уивер), мучимую отголосками прошлого, жертву политического насилия, её мужа, известного адвоката и либерального политика Херардо Эскабар (Стюарт Уилсон), и доктора Роберто Миранда (Бен Кингсли), их соседа, в котором Паулина узнаёт своего насильника и палача. Стягивая актерское трио тугими моральными путами и создавая атмосферу клаустрофобной напряженности, режиссер продолжает свой путь киноизысканий, сводимый к поиску границ человеческой личности, к поиску человеком человечности в самом себе.

     Главная героиня определяет повествование, обретя контроль над ситуацией при помощи пистолета и подвергнув жесткому психологическому давлению, как незваного гостя, так и своего мужа. Паулина бескомпромиссна в своих действиях, ею движет жажда мести за боль, издевательства и унижения, испытанные ею во время тюремного заключения при режиме военной хунты. Позволит ли ей доведенная до конца месть преодолеть психологическую травму от пережитых мучений, отпустив боль и обретя внутренний покой и возможность жить не только прошлым? Избавиться от кошмаров и внутренних демонов не так-то просто, ведь «камера пыток» Паулины находится в ней самой и пребудет с ней вечно…  Удастся ли ей победить фантом, прочно укоренившейся в её памяти, отказавшись переносить кошмарное прошлое на настоящее?

     Струнный квартет Франца Шуберта сопровождает кинокартину на всем её протяжении. Это же произведение стало музыкальным фоном мучений главной героини: её палач ставил “Смерть и деву” во время пыток, после которых Паулина уже не в силах воспринимать эту музыку иначе, как в контексте её неутихающей боли и сдерживаемого гнева. Она желает вернуть себе музыку её любимого композитора, желает вернуть себе своего Шуберта.  

     Как бы то ни было, напора и маниакального упорства, с которым она вынуждает доктора Миранду признаться в свершенных им злодеяниях, дамочке не занимать! Однако, служит ли это доказательством вины доктора Миранда или паранойи Паулины? Режиссер вплоть до титров держит ситуацию неоднозначной, оставляя на откуп зрителя трактовку финальной сцены – безмолвную встречу двух взглядов. Показывая многоликое зло, не будучи при этом пафосным и деликатно отходя в сторону, Полански в который раз подтверждает силу преобразования некогда пережитого автором травматического опыта в искусство.  И в подтверждение этому в финале картины дева снова слушает музыку Шуберта, ставшую для неё источником и боли, и исцеления.

Мы видим вещи не такими, каковы они есть, а такими, каковы мы сами. 

Кен Кейес

Законодатель предписал – око за око не для того, чтобы мы друг у друга вырывали глаза,

но чтобы удерживали руки свои от обид; ведь угроза, заставляющая страшиться наказания, 

обуздывает стремление к делам преступным.

— Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Евангелие от Матфея, XVIII.1

_______________________________________________________________________________________________________________________________________

“Роза это роза это роза это роза” – одна из известных цитат Гертруды Стайн, которую часто интерпретируют как "вещи являются такими, какие они есть".