объектами, изображения которых будут зависеть от выбранной  аксиоматики. Можно даже, уподобившись Пуанкаре, закрутить прямые  кино в кудри Лобачевского. Но применительно к мэшап-проекту «Гоголь» делать этого нет смысла. «Гоголь» - это классическая часть прямой кино в формате луча. То есть, нечто, что имеет начало, но не имеет конца.

Началом мэшапа «Гоголь» послужили идеи Александра Цекало, выпускника Ленинградского технологического института целлюлозно-бумажной промышленности, которые трансформировались в «Гоголь. Начало». По сути, «Гоголь. Начало» - это пилот первого российского кинопрокатного сериала «Гоголь». Вторая серия «Гололь. Моголь» Второй фильм - «Гоголь. Вий» должен выйти в прокат 5 апреля 2018. После чего, на годовщину «Гоголь. Начало», то есть, 31 августа 2018, зрителям будет представлен «Гоголь. Страшная месть». После этого все эти три фильма должны трансформироваться в телесериал, который будет закрыт финальным 2-серийным фильмом «Гоголь. Заколдованное место». Вот тебе, как говорится, бабушка Хавронья, и первый сезон.

Мэшап «Гоголь. Начало», продолжая линию кино в формате «Авраам Линкольн: Гордость и предубеждение и зомби Охотник на вампиров», в очередной раз уверенно доказывает, что кино в России есть, а Александр Цекало не может не есть.

Конечно, ни для кого не секрет, что фильм «Гоголь. Начало» своим появлением обязан, по сути,  Лолите Милявской, разрыв с которой до сих пор очень болезненно, даже имея под боком Викторию Галушку, переживает тот самый натурщик авангардной выставки «Оргия гуманизма», которого многие знают сейчас как продюсера Цекало.

Именно образ Лолиты Александр Цекало воплотил как в образах  ведьмы Ганны и Тёмного Всадника, так и в образе насмехающегося над Гоголем Пушкина. Именно Лолите Милявской можно сказать спасибо за атмосферу фильма «Гоголь. Начало». За тот сочный забористый трэш-фантом, который щедро сдобренный многочисленными фобиями Николая Васильевича Гоголя, отлично сыгранного Александром Петровым. За галлюцинации и припадки юного судебного писаря III отделения Собственной Его Императорского Величества Санкт-Петербургской канцелярии, за тех преславногрудых юных талантливых актрис, которые приходят в откровенные сны этого самого юного писаря. За боязнь улиток, погребения заживо, за манию жечь. За ту свою собственную ночь в формате безысходности личного ада и экзистенциального отчаяния, которую проживает Гоголь от Цекало, записывая в бессознательном состоянии, казалось бы, бессмысленные слова.

Понятно, что Гоголь – это некий рефлексирующий наместник Цекало, его альтер эго. Равно как и образ городского штриха, знаменитый следователь Яков Петрович Гуро, которого величественно и идеально сыграл Олег Меньшиков. Александр Цекало образом Гуро как бы говорит Лолите Милявской – вот, мол, смотри кого ты потеряла. Конечно, перед следователем Гуро в исполнении Меньшикова не устоит ни Лолита, ни сама Лилит…

«Гоголь. Начало» разговаривает со зрителем не на каком-то там алфавите Бен-Сиры. Зритель, наблюдая за происходящим, не нуждается в аггадических комментариях. От чётко понимает – вот это красная свитка, а вот это – свиная голова. А все попытки  упрекнуть «Гоголь. Начало» во вторичности, соннолощизме или, например, в гайриччизме, разбиваются о первичность как Цекало и Меньшикова, так и о первичность Гоголя с Пушкиным.

Царство мрака, сырость кладбищенской почвы, безрадостное существование в краю теней. Путешествие по тайным закоулкам русского ада. Нас нет, мы умерли давным-давно…

Критерии истинности, причины, знаки, возникновение, существование добра и зла… Пора уж набраться смелости и признаться самим себе: прошлое – это всегда реконструкция из настоящего. Достоверного прошлого не существует! Ибо уже через пять минут любое событие начинает бытовать как интерпретация. Но не нужно предъявлять претензии к фильму «Гоголь. Начало», что он, мол, элиминирует саму возможность познания Гоголя. «Гоголь. Начало» - это не познание Гоголя, «Гоголь. Начало» есть непосредственно процесс познания кино. Яркого, весёлого, задиристого и забористого. «Гоголь. Начало» - это альтернативная мифологическая реальность, критерием истины в которой является не корреспондентность, а особый вариант прагматики кино. Кино как игры, как яркого зрелища, как красочного аттракциона, как китайской шкатулки с аллюзиями и реминисценциями.

Конечно, «Гоголь. Начало» лишён гоголевской лирики и поэтики. Но зато в нём есть современное намеренное и понятное. Да, в «Гоголь. Начало» нет гоголевских интонаций.  Но если кто скажет, мол, эх, тройка! Птица тройка!.. И спросит меня, куда ты, мол, Русь, несёшься, то я спрошу в ответ: а чуткое ли ухо горит у тебя, зритель, во всякой твоей жилке? Слышишь ли ты, как чудным звоном заливается колокольчик кино? Как гремит и становится ветром разорванный в куски воздух? Как летит это наводящее ужас движение? И что за неведомая сила заключена в сим свете экрана? А это просто кино. Это bucephala clangula*, детка.

P. S.

«Со злым тараканом один на один ты бьёшься, бесстрашен и прост; среди осьминогов, моржей и сардин, прекрасный, как Охтинский мост…»

____________________________________________________

* - обыкновенный гоголь, лат.