девушками  и занесенным для удара топором, ничего более примечательного не увидела, потому как юная “дева в беде” остаётся и в Африке “девой в беде”. К слову сказать, в фильме «Зильс-Мария» Стюарт как актриса была поинтереснее.

       В основу сюжета положено нашумевшее в конце XIX века жестокое двойное убийство в Фолл-Ривер, – преступление, ставшее  предметом бесконечных спекуляций и всевозможных домыслов, вот уже более 125 лет так и остаётся нераскрытым. Что касается самой Лиззи Борден, как одной из подозреваемых в убийстве своего отца и мачехи, то она не только навсегда вошла в историю самых громких и загадочных преступлений провинциальной Америки, но также превратилась в  персонаж, увековеченный в американском фольклоре.

       И нет ничего предосудительного и удивительного в том, чтобы посредством фольклора, прозы или кинематографии описывать страх людской перед неизвестным, непонятным и странным. Если какое-либо странное страшное событие, явление описать или отыграть, то оно становится чуть более понятным, и тем самым менее страшным, а порою даже в чем-то смешным. Вопрос лишь в том, насколько удачно подобрана форма под содержание.

       Авторы очередного проекта поэксплуатировали общеизвестные факты по делу Лиззи и преподнесли свою версию событий и мотивов, которая кому-то может показаться излишне надуманной, зато в следовании современным кино трендам ей точно не откажешь. Включение  лесбийской тематики  в канву повествования уже порядком набило оскомину, потому как вставляют все кому не лень, согласно стандартам фестивальной респектабельности.  Не спорю, случаются вполне себе удачные киноработы, но не в пример творению Макнейлли, созданному в соавторстве с Севиньи.

       С таким же успехом можно было провести интерпретацию от кровосмесительной связи между родным дядей и его племянницей, до фантастической истории о нашествии на Фолл-Ривер пришельцев, которым самоотверженно противостояла респектабельная старая дева. Как бы то ни было, “Месть Лиззи” в исполнении Макнейлли не сказала ничего нового и ценного ни в вопросе отношений отцов и детей, ни в особенностях общественно социальных устоев и межличностных отношений  на рубеже двух столетий.

       Криминальная драма, увы, не дотягивает до триллера, потому как ей не хватает ни чувства тревожного ожидания, ни нагнетания сюжетного напряжения, ни атмосферности, словом, нервы не щекочет, –  а значит, не справляется со своей работой.

       Лесбийская линия тоже пошла не в кассу. Как-то не убедительно выглядят дамочки в своих стремлениях найти отдушину друг в друге. Только скорбный тяжелый взгляд Стюарт и мимика боли на лице немного оживляют скучную картинку. Невысказанная мысль о том, что не стоит недооценивать женщин, отслеживается, конечно. И что от родительского диктата до топора  в руках протестующего чада – один шаг. Но кроме обнаженной девушки, исступленно орудующей топором, ничего особо сильно не способно ни встревожить, ни напугать, ни эмоционально откликнуться.

       Что в итоге авторы фильма хотели сказать своей работой, осталось для меня загадкой. Может быть, что родители бывают несправедливы по отношению к своим детям? Или о том,  где есть насилие, там нет места для любви? А может быть о том, что вот из таких кровавых историй рождаются сильные независимые женщины? Это тайна, покрытая мраком.