жизни в Берлине времён Веймарской республики в начале 1930-х с раскованными, вольными нравами, и постепенный приход к власти нацистов в 1933 г. с их политикой реваншизма, диктатуры  и тотального физического уничтожения всех  недочеловеков". "Кабаре" изначально прогремел на Бродвее и стал всего лишь вторым фильмом Боба Фосси, который перенёс успешную театральную постановку на большой экран, блестяще подтвердив, насколько талантлив он был во всем, за что брался.  Актёр, хореограф, танцор, режиссёр театра и кино, чей жизненный и творческий пути подобны падению яркого метеорита, Фосси был в искусстве ниспровергателем святынь.  Его кипучая энергия и стремительный ритм поражали и заражали. Ему принадлежат слова: «Живи так, как будто ты умрешь завтра, работай так, как будто тебе не нужны деньги, и танцуй так, как будто никто не видит», и он следовал этому завету до скоропостижной и внезапной смерти.

Фосси революционизировал постановку танцев в мюзикле и создал джазовый стиль хореографии. Вместо присущей им театральности, Фосси привнёс в танцевальные номера дразнящую грациозность и вызывающую сексуальность, достигаемые, с одной стороны, экономичными синкопированными движениями всего лишь пальцев рук или лёгкими покачиваниями бёдер танцорами и, как резкий контраст, стремительными передвижениями, гротескными и ассимeтричными позами, бросающими вызов законам физики.

 Достаточно вспомнить "выходную арию" Салли Боулз и её, воистину, акробатический этюд на высоком стуле с узеньким сидением или её проходы - скольжения по сцене кабаре  Kit Kat Club.

В "Кабаре", полностью снятом в Берлине и большей частью в клубе«Kit Kat Club», давшем ему название, Фосси использовал условную театральность замкнутого пространства  фривольного кабаре для полного погружения зрителя в фантазийно-карнавальный мир мюзикла. Погружению способствует и монтаж, умышленно искажающий очертания предметов и перспективу, и выбор горячечной, бьющей в глаза цветовой палитры, и хлёсткие, яркие музыкальные номера, в которых блистают две звезды "Кабаре", Лайза Миннелли в роли певицы Салли Боулз и Джоэл Грей в роли конферансье.

Миннелли вложила столько энергии, харизмы и избыточности в роль Салли, что она стала визитной карточкой актрисы,  заявкой на кино бессмертие. Её  огромные в пол-лица глаза распахнуты и опушены  густыми  ресницами такой длины, что они без труда царапали противоположную стену комнаты.  На веки щедро наложены ослепляюще неоновые тени, которые, похоже, фосфорически мерцают в темноте, безошибочно  возвещая о ее присутствии.  Тёмно-зеленые, в тон векам ногти, вполне можно считать опасным оружием.

Работая над образом Салли, Минелли советовалась с отцом, режиссёром Винсентом Минелли, взять ли ей для подражания немецкую гламурную кинозвезду и певицу, роковую блондинку, секс символ 1930-х, Марлен Дитрих? Отец отговорил дочь и предложил ей узнать как можно больше о Луизе Брукс. Брукс считается родоначальницей образа невинной и роковой кино-Пандоры, Лулу, который она создала в фильме "Ящик Пандоры"(1929), классике немецкого кино эпохи Веймарской республики. По сей день, Брукс-Лулу поражает естественностью исполнения и откровенной сексуальностью. В ней органично соединялись фатальная женщина и наивный ребенок.

Причёска Салли, каре чёрных как вороново крыло волос  с чёлкой до глаз - намеренное подражание и оммаж Луизе Брукс.  Салли бросает миру вызов своей боевой раскраской, но в ней, как и в Лулу,  причудливо сплелись вульгарность и уязвимость, эгоизм и привлекательность, легкомыслие  и одиночество.  Салли талантлива, но не вырваться ей из второсортного кабаре Kit Kat Club, где каждый вечер улыбчивый конферансье приветствует посетителей обещанием того, что музыка здесь никогда не умолкает и жизнь всегда прекрасна.  

Конферансье - самый загадочный и запоминающийся персонаж,  чей образ Боб Фосси использовал на всём протяжении фильма в качестве властителя дум посетителей Кабаре и невольного комментатора социально-политических проблем, затягивающих и улицы Берлина, и пивные в пригороде под открытым небом, и Германию, и континент, и в конце концов, весь мир.   Он постоянно балагурит,  развлекает и завлекает в кабаре, где царят смех и музыка, а девушки улыбчивы и доступны.  Комичный и бездушный, обаятельный и подвижный, джокер с  блестящими глазами и ярко накрашенными губами, сложенными бантиком, на лице, бледном от грима, он - змей-искуситель, глушитель дурных снов, улыбчивая марионетка притворной радости. Есть что-то бесовское в его жизнерадостности, и с каждым его новым появлением нарастает предчувствие неизбежности надвигающегося и всепоглощающего зла.

«Кабаре» принёс Бобу Фосси громкий успех со множеством заслуженных наград и вошёл в число лучших кино-мюзиклов в истории. Кроме художественных и актёрских достижений, важную  роль сыграла оригинальность режиссёрского видения, позволившего Фосси распахнуть двери театра и выпустить мюзикл со сценических подмостков в жизнь. Максимальное использование возможностей движущейся камеры и динамичный монтаж сделали танцы и песни не просто вставными, хотя и эффектными номерами, замедляющими действие фильма, но неотъемлемой его составляющей, движущей сюжет. «Кабаре» - смелый, правдивый и в чём-то эпатажный фильм с двусмысленно-неопределённой атмосферой, возвещающей обречённость  грядущего и вызывающей страстное желание удержать краткий миг сейчас и здесь,  и не думать о том, кому принадлежит завтрашний день и что он с собой принесёт. Помещая героев в замкнутые пространства ночного клуба и в тесные удушающие клетушки их временных пристанищ, тесно заставленных мебелью или отражённых в зеркалах, Фосси сгущает удушающую клаустрофобию, порождённую нагнетанием зла, подавленностью и явной зловещностью происходящего. Мрачные неотвратимые перемены и безоглядная вера в фальшивые идеалы ожесточают ясные взоры юных фанатиков и уродуют звериным оскалом лица почтенных бюргеров, коротающих вечер в популярном клубе. Ни до, ни после Фосси, никто не смог так воссоздать на экране потерянный мечущийся мир, сжавшийся до размеров скандально-гротескного кабаре в центре Берлина начала 1930-х, где каждый вечер публика лихорадочно и отрешённо пирует и веселится, не понимая, что  коричневая чума уже окутала мир. Это ей принадлежит и завтрашний день,  и десятки миллионов сгинувших жизней.