человеческих связей, о последнем устремлении людей уцепиться за возможность сохранения иллюзии, что былую жизнь можно возвратить, если восстановить в духовном смысле или хотя бы в материально оформленном виде идею единения своей семьи под общим кровом.

Причём немаловажно, что герои оказываются невольными странниками на родине, как в «Возвращении», мучительно ищущими взаимопонимания друг с другом ради воссоздания ослабших уз за время длительного отсутствия отца семейства (кстати, первоначально сценарий был выстроен в качестве ретроспекции из жизни выросших сыновей, которые оказались в Америке). Или же являются словно внутренними изгоями, подобно молодой американке Кэти Николо, у кого остался только старенький дом на берегу моря — как воспоминание об отце и давно минувшей счастливой жизни. А в случае с иранцем Масудом Амиром Бехрани, другим главным персонажем «Дома из песка и тумана», добавляется к теме поддержания в неприкосновенности собственного очага также весьма существенный мотив обретения мира и покоя на чужой земле, вдали от своих корней. Ведь ему следует позаботиться о судьбе юного сына, раз уж взрослая дочь успела выйти замуж за другого иммигранта-соотечественника, но, прежде всего, надо окончательно врасти в американский образ жизни, пусть и хочется, чтобы было всё так, как на родине, на южном побережье Каспия.

Имущественный спор из-за недвижимости, который вполне мог бы состояться и между двумя типичными американцами, если бы они не пожелали уступить друг другу дом, памятный по прежней жизни или необходимый для дальнейших финансовых операций, приобретает иное измерение. Поскольку сталкиваются душевная неприкаянность Кэти и до сих пор не преодолённый «комплекс иностранца», который испытывает уже пожилой Масуд, вынужденный начать жизнь заново. Он был полковником при шахском режиме, жил явно безбедно, а в Америке должен смирить гордыню и втайне ото всех зарабатывать деньги в качестве простого дорожного рабочего, снося любые придирки прораба-янки. Но оба соперника, претендуя на владение собственностью, преодолевают крайнюю неприязнь и даже злобу, когда начинают ощущать… удивительное сходство своих судеб на нынешнем этапе развития.

Благодаря точной игре Дженнифер Коннелли и Бена Кингсли, а в немалой степени — из-за тонкого соответствия состоянию героев всего окружающего мира, запечатлённого камерой признанного оператора Роджера Дикинса, они сами производят впечатление неких перекати-поле, переносимых ветром колючек, которые из последних сил цепляются за зыбучие пески. И всё вокруг представляется зыбким, окутанным туманом, теряющим чёткие очертания и не поддающимся однозначному разрешению. Поэтому обострение внешнего драматизма в последние полчаса действия, как ни странно, не идёт на пользу картине, которая и без того наполнена энергией внутреннего конфликта, зреющего в душах персонажей: ведь они чувствуют себя посторонними и бесприютными в «мире из песка и тумана».