Премьера новой версии «Планеты обезьян» (первая была создана тоже американцами ещё в 1968 году) состоялась у нас 12 сентября 2001 года в московском кинотеатре «Прага», то есть на следующий день после трагических событий в Америке, в результате чего в ряде западных стран срочно отменяли самые разные мероприятия — от культурных до спортивных. Здесь можно спорить о том, насколько необходимо это было делать, однако несомненно, что после свершившейся катастрофы многое в реальной жизни и в кинематографе стало восприниматься уже в ином свете.

Как раз в один из моментов фильма Тима Бёртона, ближе к финалу (когда космический аппарат с американским лётчиком на борту начал стремительно приближаться к Вашингтону, а наземные службы стали допытываться, откуда он вообще взялся), наша публика сильнее заволновалась, углядев явную перекличку с тем, что буквально днём раньше лицезрела на экранах телевизоров. Поди разберись, что за непрошеный гость явился, да ещё из другого времени и пространства… Хотя тут-то всё поставлено с ног на голову, и куда более страшное открытие ожидает того, кто приземлится аккурат подле известного каждому американцу здания со статуей сидящего в кресле Авраама Линкольна.

Именно этот заключительный тревожный аккорд своей кинематографической антиутопии усердно скрывал режиссёр «Планеты обезьян», впрочем, оказавшись верным в данном случае первоисточнику — научно-фантастическому роману французского писателя Пьера Буля, созданному в 60-е годы. И действительно — эффектнее и убийственнее по мысли не придумаешь! Правда, и создатели современного киноварианта тоже постарались внести собственную лепту, прежде всего, удивив весьма изобретательными и непостижимо индивидуализированными масками обезьян (жаль, что художник по гриму Рик Бейкер не получил свой седьмой «Оскар»), умело скопированными повадками различных приматов и, конечно же, облачением обезьяньих воинов. Они, несомненно, напоминают конкистадоров, которые завоёвывали Америку пять столетий назад, искореняя аборигенов, даже за людей их не считая.

Разумеется, Бёртон, познавший за четыре года до этого весьма кислый приём язвительного фарса «Марс атакует!», постарался в «Планете обезьян» умерить свой сарказм, а также не дал волю богатой визуальной фантазии, чем прежде поражал во многих лентах. Он сделал качественный кинопродукт, который пользовался большим спросом (фильм привлёк почти 32 млн. зрителей в США, а в мировом прокате внушительный стомиллионный бюджет был превзойдён в 3,6 раза), интеллектуалам же подкинул на раздумье пару будоражащих мыслей относительно эволюции цивилизации, по поводу чего ныне следовало бы побольше беспокоиться. Не превратилась ли Земля (может, уже давно и без какого-либо вмешательства извне) в своего рода «планету обезьян», где уничтожение неугодных правительств, народов и рас ничуть не лучше выдуманного диктата приматов над «хомо сапиенсами»?!

И так соблазнительно трактовать именно сверхактуально данную картину Тима Бёртона — в прямом сопоставлении с последними проявлениями неоварварства в Америке. Но надо, тем не менее, признать, что эта дикая акция, осуществлённая, по всей видимости, арабскими смертниками, прошла не столько под лихим лозунгом «Обезьяны атакуют!» (здесь впору скатиться на дискриминационно-шовинистические позиции). Существеннее, что она выявила взаимозависимость между государственным, якобы законным терроризмом США в качестве международного жандарма и лишённым внешней легитимности индивидуально-групповым анархизмом так называемых изгоев цивилизации.

Ведь и в «Планете обезьян» иерархия отношений обезьян и людей тесно связана с тем, как эволюционируют эти родственные виды. Грубо говоря, вовсе не пришли бы к власти резко модифицировавшиеся приматы, если бы разумные существа это им не позволили сделать, сами теряя контроль над окружающим миром и по-своему деградируя. Регресс — оборотная сторона прогресса. И то, что в начале XXI века (кстати, действие в «Планете обезьян» датировано 2029 годом) самая высокоразвитая и супертехнологичная страна мира оказалась совершенно беспомощной перед разрушительными выпадами террористов, подтверждает: всё решает только человеческий фактор или, если хотите, обезьяний. Процесс расчеловечивания приходит на смену «разобезьяниванию», о котором долго и упрямо твердил Чарльз Дарвин.