ежесекундно общается с нами даже вне слов и понятий.
Похожее происходило и в религиозном контексте сознания, в чем -то схожем с "реальностью" искусства. Так, чума для далекого прошлого времени - не просто эпидемия болезни, а глас божьего гнева, пишущего свои послания изъязвленными телами. Смерть не просто факт физического прекращения жизни, а иногда собеседник и даже соперник в странной и окончательной игре, полной смысла и ловушек.
Да и сами поступки человека - это некие неизречимые слова в Книге жизни.

Борхес как-то утверждал, что все сюжеты сводятся всего к четырём вариантам:
о штурме и обороне укреплённого города, долгом возвращении, о поиске,... и о смерти бога.

Все эти темы Бергман удивительным образом воплотил в своем фильме, оставив "за кадром" только первую из них. Но и она зримо присутствует в фильме в том тотальном опустошении, которое герой привез из крестового похода. Какие муки и испытания вынес в своем сердце благородный рыцарь Антониус Блок из своего десятилетнего похода мы не знаем... Но он явно вернулся на Родину совершенно другим, как если бы получил другую, совершенно пустую, взрослую, необитаемую душу с исходным, дарованным Богом несократимым остатком человеческих качеств. Он не рефлексирует, он видит мир, как тот есть, почти глазами новорожденного ребенка, ничего не боясь, радуясь тому, чему нужно
радоваться - рассветному солнцу, ласковому ветру, морскому прибою, улыбке ребенка, человеческой доброте и красоте богосозданного мира.

Он ушел в свой поход в пору молодости любви и счастья, с чистой верой в своем сердце в то, что его поступок послужит торжеству веры и божественной славе Создателя. Что его, душа, его счастье и любовь к молодой жене - это должно быть быть даром служения Богу.
Что тут сказать... 14 век все-таки.

И вот возвращение, "долгое возвращение" по Борхесу...
Мы тут не будем пускаться в пересказ и "толкование". Настоящее произведение искусства столь цельно и многозначно, что любая из произвольно прочерченных по его телу миллиона линий зацепит новую смысловую и идейную "непрерывность". Это все равно, что толковать словами сонату Шопена.

Нет нужды состязаться и с сотнями искусствоведов и кинокритиков, написавших тысячи страниц о творчестве Бергмана и давно составивших подробнейшие "киноведческие" разборы его картин, их композиции, сюжетных линий. художественных приемов.
Любой интересующийся более глубоким анализом творчества и фильмов Бергмана может воспользоваться возможностями современных интернет коммуникаций и библиотек, в которых есть эти.. как их, - книжки.
(Мое мнение - скорее, обывательское, усредненно-зрительское.)

"И когда он снял седьмую печать, на небеси сделалось безмолвие как бы на полчаса."
Это безмолвие перед началом Страшного суда.
Это и безмолвие сознания рыцаря Антониуса, позволившее ему увидеть мир таким, каков он есть. Увидеть ту реальность, в которой Смерть персонифицирована, а Божественное присутствие столь зримо разлито в мире простых ценностей и людей, нуждающихся в любви защите и спасении, вроде семьи и ребенка простого комедианта, что именно за ЭТО - "за любовь к ближнему и защиту его" и нужно идти каждому в свой "крестовый поход".
Поиск этого, вечный поиск... не лежит в долгих походах и войнах с "сарацинами"...
Все гораздо ближе, жесточе и трудней.

Со смертью сознания, в нем умирает и мысль о Боге. Но, когда боги умирают, это почти всегда обещает нам ВОСКРЕСЕНИЕ.

Этот фильм никогда не исчезнет в душе посмотревшего его, он будет давать ростки воспоминаний и мыслей, образов и настроений.