отгородившись от окружающего мира ворохом пустых бутылок из-под пива, младший — наркоман, пытается воспитывать сына. Героя, еще не опытного актера Петера Плаугборга, младшего брата, обделили именем, его называют или «брат Ника», или «отец Мартина». Такое ощущение, что создатели намекают, мол, не привязывайтесь к герою. Братьев абстрактно окунают в воду, ждут, пока они начнут задыхаться, вытаскивают, дают отдышаться и — снова на дно. Секунды, проведенные над поверхностью воды, это надежда, что все изменится, что герои выбрали правильный путь: «брату Ника» неожиданно в руки попали деньги, Ивану, другу детства Ника (Мортен Роуз), встретился человек, который попытался его понять. Разумеется, все оборачивается не так, как хотелось бы, даже концовка вполне может являться лишь кратковременным вдохом перед погружением. При этом назвать кино социальным у меня язык не повернется, все поступки персонажей в попытке выплыть исходят скорее от самих персонажей. Нам показаны пороки как следствие, без объяснения причин, от этой недосказанности возникает ощущение мифологичности происходящего.

Режиссер, довольно известный, Томас Винтерберг снимал по сценариям Ларса фон Триера. Он является ярким представителем скандинавского кинематографа. Вся скандинавская суровость, холодность и эмоциональная сдержанность в самом ее правдивом изображении воссоединилась в «Субмарино» и особенно в его главном герое — Нике. У актера Якоба Седергрена довольно специфическое лицо викинга, закаленное холодами и сражениями с медведями, суровое, но не лишенное воинского благородства. Вот и получается, сами они холодные, и кино вдобавок получилось холодное. Ничего нового, оригинального, тема все та же — о неустроенном человеке — такая «фестивальная» тема, повторяющаяся из года в год. Но драма-то получилась! И весьма сильная. Этот ребенок, Мартин, заставший своего отца с иглой в вене — вот эта ужасная случайная гибель, произошедшая в самом начале. А как хороша сцена крещения под одеялом.

Само название фильма никак не обыграно в самом фильме, без «погуглить» тут никак не обойтись, а ведь пытка является главным замыслом режиссера: сначала глубоко утопить зрителя, а потом достать в конце.

Когда тебя будут топить, ты будешь ненавидеть режиссера-садюгу и всю Швецию вдобавок, а когда тебя вытащат — ты уже будешь благодарен мучителю за спасение, хотя именно он, садюга, тебя и топил.