бытовухи, где ненависть неотличима от любви, гениальность – от маразма, а верность идеям – от дешевой клоунады. Окончательно путает картину открывшегося юноше мира участница толстовской коммуны, красавица Маша (Керри Кондон), которая уже в первую ночь прыгает к нему в постель.

Начальные титры фильма готовят неосведомленного зрителя к худшему. Белые буквы на черном фоне патетично сообщают, что «Лев Толстой – это великий писатель, написавший «Анну Каренину» и «Войну и мир», причисляемый многими последователями к лику святых». Кадр открытия – туманное утреннее поле и серая церквушка на дальнем плане – и вовсе не оставляет сомнения: сейчас будет бородатый граф Толстой в косоворотке с балалайкой в одной руке и матрешкой в другой, вокруг пляшущие цыгане с медведем, водка, скоморохи и прочая клюква.

Удивительное дело, но все выше обозначенные артефакты «ля рюс» на протяжении фильма так и не появятся. Мало того, режиссер Майкл Хоффман отодвинул казалось бы стопроцентного главного героя на второй план, предоставив ему бубнить свои философские изречения вперемешку с воспоминаниями об отнюдь небезгрешной молодости в густую бороду, в то время как яснополянским оркестром единолично дирижирует его властная супруга, а за партию ритм-секции отвечает не по толстовским учениям хваткий редактор и самый верный идеолог.

Хоффман, самым заметным фильмом которого в России стала семейная мелодрама «Один прекрасный день» с Джорджем Клуни и Мишель Пфайффер, вновь тщательно препарирует узы Гименея и все проблемы с ними связанные. В его интерпретации Лев Николаевич уже не глыба мировой литературы, а простой русский старикан, запутавшийся, то ли в силу преклонного возраста, то ли из-за излишней рефлексии в вопросах любви и семейного долга. И упомянутые ранее титры про «великого писателя и святого» в таком контексте уже не кажутся лишним напоминанием.

Пламмер, в гриме толкиеновского Гендальфа в русском дубляже говорящий голосом Алексея Петренко, честно тянет свою роль второго плана, чему подтверждения многочисленные премии, в том числе и номинация на «Оскар». Но все лакомые актерские кусочки достаются Хелен Миррен, которая вжилась в роль Софьи Андреевны не хуже, чем в привычный для себя типаж английской королевы, что, впрочем, для актрисы, урожденной Елены Мироновой, кажется само собой разумеющимся. Тут тебе и лазанье по карнизам, и стрельба из пистолета по портретам, и битье тарелок, и обмороки, и попытка самоубийства, и задушевное признание в любви у постели умирающего мужа.

Если верно, что короля играет свита, то «Последнее воскресенье» – самый яркий биографический портрет последних дней великого русского писателя Льва Толстого, на котором сам писатель почти не заметен. Вот он, смотрите, во втором ряду третий справа.

Лучшая роль: Софья Андреевна – Хелен Миррен

Лучшая сцена: попытка самоубийства Софьи Андреевны

Лучшая цитата –

Лев Толстой: Я любил тебя всю жизнь, но видит бог, это было нелегко.

Софья Андреевна: А кто сказал, что это должно быть легко? Ты работа всей моей жизни, я работа всей твоей жизни. Это и есть любовь.