Представьте себе, что в рождественский вечер в офисе службы психологической телефонной помощи (хотя «офис» — громко сказано, просто парижская квартирка) собирается компания, достойная того, чтобы перечислить всех поименно.

Мадам Мюскан — начальница службы. Серьезная дама, обожающая делиться с подчиненными своим мнением по тем или иным вопросам; даже если подчиненных это не особо волнует.

Пьер — сотрудник службы, ботаник. Носит костюм и галстук из неброской ткани в клеточку (этой же тканью обит

офисный диван). Педант. Прежде чем принять звонок, обязательно сначала записывает время. Все помещение службы увешано и уставлено самодельными табличками его авторства, призывающими по газонам не ходить, траву не мять и вытирать служебный телефон до и после смены.

Тереза — сотрудница службы, типичнейшая серая мышка. Любит, но не умеет вязать. Тайно влюблена в Пьера.

Феликс — классический клошар, зарабатывает тем, что рекламирует стрип-клуб в костюме Деда Мороза. Втихушку и в открытую ворует в магазинах, живет в какой-то жуткой хибаре на окраине.

Жозетт — беременная подруга Феликса, терпеливо сносит его побои (видимо, потому что «у него здоровенный»). Шепелявит, поэтому иначе чем «Зезетт» ее никто не зовет.

Катя — трансвестит. Страдает от непонимания окружающих и страстно желает самовыражения.

Мсье Прескович — болгарский иммигрант. Обожает готовить национальные блюда, при этом предпочитает нетрадиционные методы: например, вместо скалки использует собственные подмышки.

Стало быть, Пьер и Тереза дежурят в ночь, мадам Мюскан, рвущаяся с работы к семейному ужину с индейкой и прочими рождественскими атрибутами, регулярно застревает в лифте, Зезетт прибегает в поисках убежища от Феликса, Феликс заявляется в поисках Зезетт, Катя страстно ищет понимания и возможности самовыразиться, наконец, мсье Прескович всех уже окончательно задолбал рождественскими подарками в виде своих любимых национальных блюд.

Сами понимаете, что если все эти мирные, добропорядочные люди соберутся в одном месте, они не успокоятся, пока не раскатают Париж на дрова. Или хотя бы не пристукнут кого-нибудь…

К чему все это? Да к тому, что если и есть во Франции культовая комедия, которая спустя и двадцать с лишним лет после выхода регулярно пересматривается и переиздается, а диалоги цитируются с такой интенсивностью, которая Рогожкину не снилась даже в лучшие времена, то это именно он — незабываемый «Дед Мороз».

Именно в этом фильме каким-то волшебным образом постановщик Жан-Мари Пуаре нашел удачную комбинацию всех необходимых ингредиентов и получил то самое пресловутое целое, которое превышает сумму своих составных частей. Почти все роли сыграли великолепные актеры театра «Сплендид» (разве что на скромную роль аптекаря пригласили большую звезду тех времен Жана Франсуа). Причем сыграли гениально, даже в перерывах между съемками не выходя из своих образов: когда труппа выходила куда-нибудь пообедать в костюмах и гриме, Мари-Анн Шазель (шизанутая Зезетт) регулярно получала милостыньку от добросердечных парижан, а Кристиан Клавье (Катя) отбивался от назойливых ухажеров чуть ли не кувалдой.

Сценарий фильма писали всем табором; чем перечислять в титрах всех сценаристов, проще было бы указать, кто не внес свои пять сантимов в общее дело. И в итоге получилось то, что получилось: культовая комедия, которая… далее по тексту.

@ Thu, 12 May 2011 23:23:14 +0400 | Источник: http://www.filmoscope.ru/?id=1531