чем это обычно бывает. На этом, конечно, их привилегии не заканчиваются. Здорово, правда? Повезло же Эндрю Никколу попасть в этот список!

Его “Время” было одним из самых ожидаемых лент этого года. Естественно! Ведь у него такой классный актерский состав и крайне занимательный синопсис. Заставить переосмыслить фразу “time is money” путем буквального превращение первое во второе – это действительно круто! Нет, серьезно! Это настолько круто, что даже некоторые киношники (например, М. Найт Шьямалан, который, кстати, тоже входит в уже упомянутый список мечты) не удержались и назвали эту идею “гениальной”, а тот факт, что она в списке самых дорогих голливудских затей занимает на данный момент второе место после “Внедрения”, говорит только в пользу данного утверждения.

Но вот появляется сей текст, автор которого с широкой улыбкой на лице и застывшими на губах матами говорит, что идея в принципе не может быть гениальной, она может быть интересной, оригинальной, имеющей большой потенциал для дальнейшего развития, а гениальной может быть или, как в данном случае, не быть реализация этой самой идеи, согласны?

Как бы там ни было, есть у меня подозрение, что Никкол своими же торопливыми и небрежными руками похоронил одну из самых амбициозных картин последнего времени… Блин, после этого фильма слово “время” даже в этом контексте звучит двусмысленно. Ну да ладно, сейчас я начну рассказывать вам про свои болячки и про то, как Эндрю жестоко и с такой же улыбкой на лице разбил мои часы.

Сказать, что у этого кинопроекта был огромный художественный потенциал – ничего не сказать. Но режиссер-сценарист забыл, что время – это одно из основных понятий не только в физике, но и в философии. Мне как-то довелось прочитать в одной рецензии мнение, согласно которому в этом фильме время имеет в основном физический аспект. Это было единственное, что правильно подчеркнул автор того текста. И все бы ничего, но есть одно “но” размером с Сатурн: один аспект не может рассматриваться без другого.

Никкол решил наплевать на то, что у него в руках проект, потенциал которого при умелом подходе способен трансформировать банальное “Мне пора.” в новое “Остановись, мгновение, ты прекрасно!”. Да, как уже было сказано, Эндрю не упустил шанса добавить в бытовые фразочки двусмысленность, которая переплетается с основным замыслом всего кинополотна, но это лишь крошки того хлеба, что он мог бы испечь.

Вы простите мне мою заумность, но, поскольку это творение очень многими воспринимается до неприличия серьезно, я решил провести глубокий анализ. Ну так, где Лейбниц? Где время как субъективный способ для восприятия монад? Где Гегель? Где время как одна из двух категорий абсолютного Духа? Где, наконец, Кант, отрицающий эмпирический способ познания времени? Да блин, где хотя бы личная точка зрения на эти вопросы? Вы, конечно, можете мне сказать, что в этой ленте нет и человека с гамбургером вместо головы и колой в руке, который пукает и отрыгивает под “Марш тореадоров”, но я вас попрошу воздержаться от этого умного замечания и не портить мне мою дальнейшую жизнь.

Здесь один только плохо переработанный, оформленный и упакованный диалектический материализм, подающийся режиссером то в виде минимал-арта, которому, помимо всего прочего, не хватает сдержанной утонченности “Гаттаки”, то в крайне детализированной форме, стремясь показать как можно больше характерных особенностей выдуманного им мира, чем не только освещает недокрученные болты и гайки в своем механизме, но и в какой-то степени жертвует огранкой тех или иных сцен, что также сказывается на исполнителей в кадре, каждый из которых тащит с собой два мешка, в одном из которых его собственные клише, а в другом – чужие.

Хотя, должен сказать, что актерский ансамбль в чем-то обвинить довольно-таки сложно, ибо от них никакого экстраординарного мастерства не требовалось для того, чтобы отработать свои минуты экранного времени. Шаблонность всех персонажей без исключения исключает необходимость анализа актерской игры. Достаточно лишь сказать, что кастинг проведен качественно, клише соответствуют шаблонам.

А теперь вернемся к постановке. Она слишком проста, никто не говорит, что это плохо, но в наши дни простота практически в любой сфере искусства требует тщательной художественной обработки, особенно в кинематографе, особенно в жанре научной фантастики. Это необходимо, чтобы сюжет картины не перетекал в фабулу, напоминая кинообразцы данного жанра середины прошлого века. Времена меняются, дамы и господа.

Беда “Времени” в том, что плюсы и минусы расположены очень близко, они исключают друг друга. Например, Никкол молодец, что отодвинул систему в широком понимании этого слова на второй план и сконцентрировался на характерных явлениях внутри нее. 4 минуты за кофе, 59 лет за машину, возможность определить материальное благополучие человека по быстроте его походки – это, безусловно, очень занимательно.

Способ передачи минут, излишняя и неравномерно распределенная по разным областям декоративность, слишком сильно очерченные идеалы, делающие картину чересчур пафосной и наигранной (вспомните хотя бы смерть героини Оливии Уайлд, и не вздумайте обвинить меня в спойлере, так как этот момент пихали чуть ли не в каждый ролик/тизер/трейлер к фильму) – все это, мягко говоря, не особо хорошо.

Не могу не отметить атмосферу ленты до первого катализатора. Вроде бы побежден самый большой страх человека, найдено лекарство против морщин, и это не война! Теперь он имеет теоретическую возможность жить вечно, но окружающий мир напоминает постапокалиптический! Это мне очень понравилось, отличный ход!.. А теперь снова к грустному.

Если никколовская эпистемология умиляет своей узкостью, то общественно-социально-экономическо-политические подтексты раздражают своей наивностью и откровенным идиотизмом, перетекающим в кретинизм. Налицо незнание автором основ макроэкономики и общая недалекость персонажей. Лицо Тимберлейка, когда он узнал “страшную правду” про политику системы, меня сперва улыбнуло, а затем я чуть ли не впал в истерический хохот. Глупее его в тот момент мог быть только избиратель, который 4-го декабря шел на выборы с целью повлиять на их исход.

Подумать только, ведь Никкол мог копнуть в сто раз глубже, сняв действительно умное и сильное авторское кино с хорошо прописанными абрисами авторских мыслей, которые зритель потом сам бы наполнил теми красками, которыми захотел бы. Тема бесценности человеческой жизни, на которую мы сами добавляем ярлык с ценой, тема неизбежности смерти, от которой мы бежим с таким отчаяным упорством, что не успеваем жить, тема безликости вечной жизни в условиях неготовности человека к ней и еще многое другое – Никкол порхает вокруг всего этого, но цепляет лишь изредко, да и то лишь крылом. Обидно.