балет, само словосочетание пугает и вызывает у меня похожие эмоции. Балет смотрится как диковинный зоопарк, где разные важные животные, шествуют от одного конца вольера в другой. Я бы сидел со своим зоопарком и помалкивал, если бы не фильм «Пина: танец страсти в 3D». Режиссер Вим Вендерс и ставшее уже родное слуху, псевдо волшебное 3D. Это кино, уже не балет, подумалось мне – можно и крикнуть, если что.

Пина Бауш режиссер танцевальных постановок, совсем недавно она ушла от нас, но успела поучаствовать в создании документального фильма о своей труппе. Оговорюсь сразу, это не биографическая картина, те люди, которые хотели узнать больше, о своей любимой постановщице не узнают ничего нового. Скорее это кино для тех, кто не знаком ни с ней, ни с миром танцев вообще.

Труппа Пины весьма интересна, всем ее участником за тридцать, многим за сорок, некоторым за пятьдесят. Они профессионалы, прошедшие тяжелейшую школу балетного мастерства. Они из разных стран, говорят на разных языках. Кино начинается очень оригинально: зала открывается, женщины и мужчины, следую не сложной вереницей, друг за другом, совершая несколько смешные и забавные движения руками, символизирующие времена года, и эти сезоны, складываясь в года, проходят мимо нас. Это завораживающее, но крайне не понятное сначала действие, сменяется агрессивным танцем группы девушек и группы мужчин. Босые ноги грозно с остервенением стучат, каждая сторона, будто силится что-то доказать. На красном песке происходит противоборство полов, постоянное и неразрешимое. Оно даже пугает на одну минуту своей энергией, но ни на секунду не отпускает.

В этот самый момент я понимаю, что все, что я смогу придумать здесь, ничем не лучше пустоты скомканной белой бумаги. Может в этом есть направление? Отвечать на вопросы некогда, действие переносится со сцены, на улицы промышленного городка Вупперталь, в нем расположен театр Пины. Общественный транспорт, автострада, парки, стеклянные дома – все это становится частью эмоции, даже не танца, а движения, выражающего эмоцию. Демонстрация широты возможностей впечатляет. Каждый танец маленькая история, одно единственное движение рукой - огромное чувство.

Женщина в пачке выходит в центр камеры, сжимая в руке, над головой кусочки телятины и кричит, вслух, чтобы было слышно максимальному количеству человек - «Это телятина!». Кладет по куску в пуанты. Встает на носочки, как делают примы на сцене Большого театра и танцует, семеня на пальчиках. Мясо! Зачем мы ходим в зоопарк, чего мы ждем от льва? Чтобы он рыкнул, чтобы сделал агрессивный выпад в нашу сторону, чтобы мы почувствовали зов природы, увидели ее творение. Чтобы девочка, изогнувшись дугой, сделала сложное па, чтобы мускулы под белым обтягивающим трико двигались в ритме оркестра. Мы хотим мясо, и нам показывают мясо – не более того. Это бунт, отрицание какой-либо духовности в условностях, в приличиях и правилах.

Действие прерывается на воспоминания участников труппы, разных деталей о Пине, как о хореографе и организаторе. Ничего не подразумевающие под собой маленькие признания любви. Сцены скорее показывают крупно лица тех, кем ты невольно начинаешь восхищаться, чьими номерами проникаешься. Многие лица покрыты морщинами. Это их кинематографические портреты.

Двое, влюбленных, стоят в обнимку, он, уткнувшись ей в волосы, она ему в плечо. Приходит другой, бесполое в данный момент существо. Оно разъединяет, расцепляет их объятия, как куколку берет и вкладывает женщину в руки мужчины, так, новоиспеченный муж торжественно вносит невесту на кровать первой брачной ночи. Но он не способен ее удержать, он роняет ее. Приходит оно и повторяет свои движения, в той же последовательности, выставляя правильно руки и положение головы, вручает девушку в руки мужчины и он снова ее роняет, и снова, и снова. Она готова стоять с ним, в полный рост, на своих ногах, уткнувшись носом в его плечо, но оно желает, чтобы все было в рамках приличия и оно не даст им стоять так, оно поставит их по-своему.

Особенно запомнилась потрясающая сцена: старики и молодые люди, подходящие к краю сцены, выстраиваются в стеночку, будто на расстрел. Убрать волосы назад, продемонстрировать белые зубы в улыбке, проверить прямо тут наличие груди, подставить под прожектора зад. Каждый день, всматриваясь в морщины в 20 лет и все так же подставляя зад в 50.

Вим Вендерс отказался от какого-либо повествования, только танец, за танцем. Танец по Пине Бауш – это эмоция, уход от гармонии и поиск совершенно иной гармонии, может даже не достижимой. Одно движение, предмет на сцене, стул или целое подножие скалы – это есть танец.  Делает рукой вот так, и тысячи людей, падая на колени, умирают.