это один из моих любимейших фильмов, который я с самого первого своего открытия не устаю пересматривать, как только чувствую, что "аккумуляторы моего организма" и сознания нуждаются в подзарядке. Отмеченный несколькими наградами на Каннском фестивале в 1991 году, фильм, однако, не бросился в глаза многочисленных любителей кино, не стал "триумфально шествовать" по экранам. Скорее только чуткие кинокритики и знатоки сразу оценили его по достоинству. И лишь постепенно он завоевывает все большее число своих поклонников.

Как и другие фильмы Коэнов. этот имеет неочевидную на первый взгляд "абстрактную идею". Если сократить весь "сократимый остаток" (интереснейших диалогов, деталей, драматических и комических событий), то мы выйдем к основному - к тайне творчества. К тайне взаимодействия творца с силами. которые настолько императивно  повелевают ему творить, что как будто человек - только лишь приложение к этой игре и не более того! Они способны  разрушить на своем пути любые обстоятельства. Принести человеческие жертвы на алтарь чего-то большего, грандиозного и невыразимого, как Святой дух, такого безжалостного "единого прекрасного", что лишь мимолетными отблесками  улавливается нами через произведения искусства.

Известно, что Коэны на собственном опыте основали абстрактную фабулу этого фильма. Когда они пребывали в творческом тупике во время работы над сценарием «Перекрёстка Миллера». И как в параллельных зеркалах в фильме отразилась хорошо наверное знакомая каждому писателю или любому творцу ситуация - невозможности начала из человеческого обывательского состояния, из "обычного" сознания.. 

Что-то должно состояться. какая-то вспышка сверхновой в голове, что бы открылись иные двери разума и зазвучали сами собой слова. Помните у Булгакова в "Театральном романе" герой был на грани самоубийства и только тогда перед ним открылась волшебная шкатулка в которой самостоятельно жили и действовали персонажи его пьесы.

Начинающий писатель Бартон Финк наверное и предполагать не мог какую игру сил он вызывает к жизни. прикоснувшись к "волшебной скрипке" подлинного творчества.  Он был замечен. Он им понравился! (прекрасная параллель с репликой Гейслера про Липника "хуже быть не может, ты ему понравился!")

Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.

Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.

Разгул провиденциальных сил, ведущих неведомую участникам Большую игру не знает жалости и пощады к людям, вставшим каким-то образом на пути их намерения. 

Все. кто каким-то образом пытался преградить или "заземлить"  кумулятивную силу желающего воплощения "энергетического импульса", зреющего в бесконечности ТАЙНОЙ ВСЕЛЕННОЙ нейронных связей   писателя,  были развеяны как пыль на ветру.

Присутствие игры "высших сил" постоянный лейтмотив братьев Коэнов. Но в этом фильме так тонко все сделано, что эта мета-идея вовсе не навязывается за блестящей и ювелирной полифонией событийной фактуры. 

Эта событийная ФАКТУРА - предмет особенного наслаждения тех, кто способен воспринять. Вс е настолько крепко и логично связано, перекликается  изысканным эхом ритма элементов, деталей. что смотреть можно бесконечно и находить все новые и новые мастерские детали.

Но странный все-таки вывод следует из всего что стряслось с Бартоном Финком. Неужели это было необходимо лишь, что бы сдвинуть его сознание в такое состояние. в котором проявляется эта надмирная мета-реальность?

Тогда получается, что и маньяк убийца  Карл Мундт (актер Джон Гудмен) и  расчлененная  Одри Тейлор (Джуди Дэвис) и Чет, и сама гостиница, и обстоятельства,  и все все - были фигурами или предметами, привлеченными неким НЕБЕСНЫМ РЕЖИССЕРОМ для чудовищно расчетливо спланированной постановки, в которой человеку остается лишь одна свобода воли - исполнить предназначенную роль?

Нет! Мы упрямо будем относить все на стечение обстоятельств, какой бы целостный замысел за всем этим не угадывался.  Этого не может быть! Это наше сознание соединяет клеем детерминизма чреду случайных и произвольных деталей.

И все-так, и все-таки. Нет, нет...  что-то вдруг говорит нам, что ЗАМЫСЕЛ ЕСТЬ!  Вот это постоянное открытие Бога, нашим человеческим сознанием не дает нам покоя. Но не дастся нам подтверждений. Только на веру. Все только на веру. А картина на стене "знала"  все заранее.

*название статьи и цитированные фрагменты - стихотворение Н.С. Гумилева "Волшебная скрипка"