Тот самый Мюнхгаузен

Данная картина является уникальным творением гениев!
Сценарий Г. Горина и режиссёрская работа М. Захарова вывела повествование о бароне Мюнхгаузене на уровень фильма-притчи. Каждая минута фильма держит зрителя в ожидании лавины тонкого и житейского юмора, поражающей глубиной, а фразы и диалоги так полюбились зрителю, что многие из них ушли в народ и цитируются.
По моему мнению, уникальность фильма в том, что он одновременно весёлый и грустный, а эти два фактора неотъемлемая часть русской души. Главный герой, барон Мюнхгаузен, эксцентричный и весёлый человек, но при этом всего один человек по-настоящему его понимает, его слуга Томас, даже его друг и возлюбленная Марта не могут до конца постичь неуёмный оптимизм и красоту души барона. Он от всей души старается расширить взгляды окружающих его людей, но это так непросто, ведь людям легче жить, когда всё подчинено определённым правилам и обозначено нормами морали. Безусловно, в такой компании обывателей барон много шутит, иронизирует и придумывает новые способы, как взбудоражить умы людей, погрязших в быту.
Данная картина затрагивает самые важные аспекты в жизни человека! Достаточно остро показано отношение в судьбах людей представителей церкви, установивших чёткие рамки, за которые ни при каких обстоятельствах не стоит выходить, тем самым обрекая себя на духовную близорукость.
События вокруг брака барона и баронессы занимает большую часть фильма, а меж тем в кадре они вместе почти не появляются, зато так узнаваемы ситуации, в которых пребывают пары, не рождённые друг для друга!
Но особое впечатление вызывают трогательные отношения барона к его возлюбленной, Марте! А прекрасная музыка Алексея Рыбникова только добавляет изрядную долю романтики!
Актёры, собранные в картине, не менее гениальны, чем сценарист и режиссёр, а количество столь именитых лицедеев не может не радовать!
Трудно представить кого-то другого в роли Мюнхгаузена, кроме Олега Янковского, как впрочем нету ни одного актёра который был бы неудачно подобран под персонаж. Роль инфантильного сына Мюнхгаузена сыграл Л. Ярмольник, его каждое появление в кадре вызывает немало положительных эмоций. Нет смысла перечислять всех персонажей и актёров, они все достойны самых высоких эпитетов, и вообще лучше 1 раз увидеть, чем сто раз услышать.
Я смотрел фильм раз восемьдесят, и ещё буду! И вам того же желаю!

Красиво, изящно, с легкостью во всем свободного человека тот самый Мюнхгаузен живет, сочиняет, и, не исключено, что действительно летает на Луну))). В этой его свободе присутствует первозданная красота, не обремененная условиями. Он живет как есть, без «если» и «в случае». Тем и берет. Уверенно и без лишней суеты.

У Горинского юмора совершенно неповторимый характер. В целом – без подтекста, но всегда в точку, и всегда с эдаким своеобразным послевкусием, позволяющим посмаковать весь абсурд экранного действа. Где-то на грани каламбура, где-то с горьковатой правдой до боли знакомой действительности. Возможно, что-то от Зощенко, что-то от Ильфа и Петрова, но, все же что-то такое… очень, очень… Горинское))). Переписанный на новый лад барон – один из лучших его героев.

«Тот самый Мюнхгаузен» - печальная повесть об умении быть свободным и невозможности сие умение применить. Барон теперь уже не просто балагур-рассказчик из произведений Распе, но страстный борец за свободу своего личного слова, воплощенного, в том числе, и в образе жизни. Создав собственное «Писание», он намеренно бросает вызов общественному ханжеству. Все это с хорошей шуткой-прибауткой и привычкой говорить «правду». Невольная аналогия с Чацким. Тот, правда, всем открыто заявлял – «вы – дураки», а Мюнхгаузен все больше: «Улыбайтесь, господа!». Что, в принципе(если не брать во внимание погрешности перевода), есть то же самое.

«Верьте мне, люди!» - декламирует он, потрясая перепиской с Софоклом. Но нееееет!!! Ему вовсе не нужно, чтобы ему верили. Мюнхгаузен возможен только в борьбе. Когда все ему верят, и потакают, т.е. когда отсутствует сопротивление, то он всего лишь садовник Мюллер. Ведь понятие «свобода» возможно только тогда, когда есть понятие «несвобода». И когда полет на Луну становится для всех привычной правдой, смысл его тут же теряется. По крайней мере, для вечного сопротивленца Мюнхгаузена. Ведь в тот момент, когда он победит – он и проиграет, потому как, кому нужны его байки, если эти байки станут правдой? Если больше не с кем воевать?..

«Свободный художник» Мюнхгаузен – одна из лучших ролей Олега Янковского. Это «его» герой. Саркастические роли шли его изысканной фактуре так же, как исторические костюмы его красивому лицу. За многогранной улыбкой – загадочная неоднозначность содержания… За усталым взглядом – вся мудрость жизни… Нигде и никогда не знаешь, говорит ли он правду. Ну, чем не Мюнхгаузен? Ах, Олег Иваныч, Олег Иваныч…

Помимо прочего, у фильма совершенно особенные интонация и стиль. Герои не совсем общаются. Они, скорее, декламируют. Мюнхгаузен говорит лозунгами, иногда, когда припрет, сбиваясь на скупую констатацию фактов. Все остальные, словно подхватив его манеру речи, не столько говорят, сколько утверждают. Зачастую абсурд в устах героев приобретает свойства аксиомы – окончательно и неоспоримо. Это, конечно, свойственно не исключительно «Мюнхгаузену», это яркая, неповторимая Захаровская режиссура в целом.
Порой возникает ощущение, что Захаров – заложник собственного стиля. Он так и не снял ни одного по-настоящему «кинофильма». Возможно, «Формула любви» более других близка к кино, но и только. В основном, все это «киноспектакли»(не путать с телеспектаклями!). Захаров не использует на полную огромные возможности кинопространства, порой вообще их игнорирует, привнося при этом в свои работы более привычную для себя театральность. Как и в театре, главное оружие фильма – энергия актерского взаимодействия. Плюс динамичная музыкальная фееричность его знаменитых ленкомовских постановок. В соратниках, как правило, отличный композитор - здесь Алексей Рыбников со своей незабываемой интонацией сказочного романтика.

Как бы то ни было, кино-то, согласитесь, замечательное! Одно из тех, где зритель есть полноправный соучастник творческого процесса. Черт его знает, насколько правдива вся эта Мюнхгаузеновская фантасмагория))), но поскольку до предела искренна – зритель , додумывая и достраивая, во все это, безусловно, верит. Тащил он себя за волосы из болота, не тащил – шут с ним! Главное – сопричастность с возможностью верить в это!