Где бы ты ни был

_{”Весь мой сценарий – это попытка узнать, насколько глобальным может быть перевоплощение Шона.
В целом, он – средоточие силы, здоровья, мужественности, энергии, а Шайенн – это существо хрупкое, женственное даже.
Этот персонаж дал возможность Шону показать нечто в своей душе, что не лежит на поверхности, а именно – грациозность.
Потрясающую грациозность” 
— Паоло Соррентино}

Вполне возможно, что это роуд-муви вам, уважаемый зритель, покажется малоинтересным, а коли вы причисляете себя к искушенным зрителям, таки подавно всё станет понятно уже по одному взгляду, брошенному на обложку фильма. Это кто? Шон Пенн?! Мдаа… Наверно, совсем туго с предложениями на съемки в кино, раз Пенн решил сняться в столь экстравагантной роли. В роли меланхоличного патлатого рок-певца 80-ых годов (Шайенн), с ярко накрашенными губами и подведенными глазами, говорящего фальцетом  и вышагивающего чудаковатой походкой, словно он пришиблен жизнью.

А может, Шон Пенн любит удивлять и эпатировать публику, выбирая эксцентричные кино образы, или, отметив своё пятидесятилетие, актер утратил свою избирательность при выборе сценариев и ролей? Навряд ли… Список сыгранных им ролей настолько многообразен, что сыграй он хоть агента Джей или Барнабаса Коллинза, его актерский талант не вызовет сомнений. К тому же Шон Пенн, как мне кажется, из тех немногих кино персон, которым во многом наплевать, что и как о нём думает та самая пресловутая публика. 

Со слов самого режиссера, образ Шайенна был создан исключительно под Шона Пенна.  Отправной точкой для создания образа Шайенна стал фронтмен группы The Cure, однако, и сам Пенн привнес некоторые нюансы, придавшие картине больше иронии и драмы. К примеру, фальцет Шайенна, его походочка и странный смех,  – почти полностью изобретения Шона. Испытанное мной временное недоумение от лицезрения готического облика Шайенна постепенно сменилось заинтересованностью, желанием поближе познакомиться с неординарной личностью героя.

Шайенн – бывший ньюсмейкер, ныне рак-отшельник, редко покидающий свою «Дублин-раковину». Сюжет картины развивается неспешно, и  большую часть времени зритель становится свидетелем похождений Шайенна, мерно волочащего с завидным упорством свой чемоданчик на колесах из штата в штат. Решив восстановить справедливость, Шайенн покидает свою раковину, чтобы найти нацистского преступника, издевавшегося над его отцом в Освенциме. В пути Шайенн встречается с разными людьми, которые помогают ему достичь своей цели,  – найти нациста, а на самом деле, найти себя в долгой дороге по американским просторам.  Очевидна параллель с картиной Дэвида Линча «Простая история» - герой отправляется в путешествие, чтобы исправить то, в чем чувствовал себя виноватым, либо сделать то, что давно откладывал на потом;  такое же медленное путешествие внутрь себя, путешествие, в конце которого происходит преображение Шайенна.

С такой динамикой можно было бы и заснуть при просмотре, если бы не курьёзы и прикольные моменты, поддерживающие внимание и любопытство зрителя на плаву. Балансируя на грани комедии и трагедии Соррентино искусно смешивает гламур и  проникновенность, иронию и предельный драматизм истории.  Он великолепный стилист, сохранивший в себе восторг ребенка, которому недавно подарили первую камеру на день рождения. И хоть прическа главного героя заслоняет собой сюжет, действием фильма можно наслаждаться – медленно смакуя приятный глазу видеоряд и гармонично вливающийся саундтрек, умиляясь подростковым  шалостям Шайенна и мудрой простоте его высказываний.  По сути “This Must Be the Place”  - это фильм одного актера, чья потрясающая, экспрессивная, яркая игра сделала фильм запоминающимся, выразительным и необычным.

Так что, снимите очки предвзятости, уважаемый зритель, чтобы насладиться просмотром фильма в полную силу. Что-то в этом фильме есть, не знаю точно что, но что-то… неуловимое, грациозное, то, что для меня делает эту киноленту настоящим кино.

_{«Мужчины не рожают, поэтому не взрослеют. У них игрушки. В машинки, в войну…»
— Ростислав Хаит, один из членов «Квартета И».}

Некоторые мужчины трогательно и пронзительно играются с пудрой и губной помадой. Ничего не возвращается назад. И никто. Живи ты хоть в Дублине, хоть в Даугавпилсе, хоть в Карлсруэ... Взяв в руки подводку для глаз, припудрив носик, ты понимаешь – «всё ушло далеко, всё иное - не то».

Именно об этом писал в своих поэтических экзерсисах Андрей Белый. И герой фильма «Где бы ты ни был», готик-пенсионер Шайенн, это понимает. Вот только бескомпромиссность невротика в тельце пожилого «фрика» - это вряд ли путь к очищению. Скорее, это разложение дневного света на совокупную связь разных световых оттенков - от очарования трогательного припудренного звездеца до шанса сделать шаг в сторону адекватного взросления.

Режиссёр Паоло Соррентино в своём англоязычном проекте работает на грани - либо вставит сантиметров на двадцать пять, либо вызовет рвоту зевоту. Середины восприятия нет - будь ты хоть Стивен Фрай! Нежность - как горечь, горечь - как нежность. Когда тебя в детстве лишили такого понятия как любовь - ты уверенно выбираешь тропу в сторону недолюбленности и недопонятости.

Шон Пенн как Роберт Смит, Шон Пенн как Зед из «Полицейской академии», Шон Пенн как Оззи Осборн... Понять. Казалось бы всё просто - определись, кто ты и прими решение. Но кто я? - путь перекладывания вещей с места на место, путь «поворотной мастурбации» от конца к началу, путь от жалости к умилению...

Главный герой картины Соррентино звездун Шайенн стареет. Но стареет довольно своеобразно - с подводкой для глаз. И всё было бы ничего, если бы не отец Шайенна - то есть Шайенновский отец. Эхо, спустя тридцать лет. «Мы – эхо… Мы эхо… Мы долгое эхо друг друга…»

Монотонность повествования в фильме Соррентино либо принимается, либо посылается в определённые интимные места. Просмотр творения Паоло - это как ощущения от почёсывания. Если ты ещё не расчесался - нирвана далеко. Но ежели ты уже поймал ритм почёсывания - колесо сансары вращается во всю прыть!

Взросление - как необходимость. Прямота – как откровения невротического ребёнка. Можешь тыкать в Шайенна пальцем... Вот только один вопрос - а ты сам-то сможешь сказать му… э… чудаку то, что он действительно чудак? Сразу не отвечай, можешь подумать…

Жена Шайенна Джейн как начало долгого пути. Помимо жены есть у Шайенна и готическая подруга. Её образ - как продолжение того самого долгого пути. Впрочем, путь - сказано как-то слишком. Динамика - как кинематика, а кинематика - как игра с бывшей славой в поддавки...

Фильм Паоло Соррентино не для массового зрителя, но он излучает – излучает, как мне кажется, даже и на массового зрителя - какое-то особое душевное тепло, шарм, а меланхолия его повествования создает особую медитативную рок-среду… И рок-среду не как стиль подачи жизненного восприятия, а как алгоритмическую структуру судьбовосприятия... Суета сует. А точнее – куета! Короче, маета. Или myета? Вернее NYета…

Неспешность повадок героя Пенна - это и есть вялая суть леной брутальности трагического комика Шайенна. И только смерть отца позволяет Шайенну форсировать всю задообразность его нынешнего фешенебельного прозябания. С этого момента начинается неспешный коми-траги-муви-роуд, экспрессивно-пассивное, экзистенциально-неопотенциальное, вяло-стремительное взросленческое кино...

Картина Соррентино «Где бы ты ни был» о необходимости взросления. Но взросления не по принципу «что скажут люди», а по принципу этапного духовного развития, как говорится, «по зову сердца».

Шон Пенн сыграл удивительно и неповторимо. Жил бы Станиславский – он бы крякнул. Мастерство есть мастерство, будь ты хоть на Мадонне, хоть под ней!.. Тем, как Джастин – Шоном его в Пенна – создал образ Шайенна, актёр доказал: даже имея – в хорошем смысле - «шанхайские сюрпризы», в «таинственную реку» можно войти дважды! Таки да! Это вам вся еврейская родня Шона подтвердит. И не только еврейская, но и европейская. Я долго не верил Пенну – где бы я ни был. Но, посмотрев фильм режиссёра с именем Паоло – поверил до самой глубины Шона. Поверил в сказ про то, как невротика толщей времени придавило и пудрой присыпало. Поверил в сказ про то, как светло-грустный бриз смог вдуть сдуть с Шайенна все те вещи, которые не были наполнены смыслом… Кстати, этому самому бризу очень помог Дэвид Бирн, композитор фильма. Это именно тот случай, когда старый конь не только борозды не испортил, но и глубоко вспахал. Неплохо вспахал почву фильма и оператор картины Лука Бигацци – насыщенная визуальность фильма, правда, слегка хаотичная, трогает. Понятное дело, «Где бы ты ни был» не назвать откровением от Луки. Но на откровение от Бигацци сойдёт.

И ещё несколько слов по поводу Шона Пенна. Путь Шайенна к самому себе передан Пенном удивительно бережно, хрупко, но с юморком, нежно, но сильно. Кто я? Многие homo довольно часто задают себе этот вопрос, то обращаясь к зеркалу, то – находясь в подпитии – к окружающим. Так вот, если Шон Пенн теперь как-нибудь спросит меня «Ты знаешь, кто я?!», я искренне смогу ему ответить: «Да, знаю. Ты – актёр с большой буквы! «Давида ди Донателло» тебе в руки!».

Короче, добро пожаловать в итало-еврейский мир Паоло и Шона! Даже если ты, зритель, и заплутаешь в недрах совокупных посылов режиссёра-творца и сотворца-актёра, ты, зритель, хотя бы поймёшь – в жизни каждого homo должен присутствовать образ Алоиса Ланга, некого фашиста, некого СС-чудака. Для чего? Для того, чтобы этот самый homo смог обрести себя. Себя, настоящего… Аминь! Или Дублин - Нью-Йорк – Мичиган – Нью-Мексико – Дублин? Может быть, «Париж, Техас»? Нет, всё-таки аминь! Да сострижёте вы свои волосы!.. Да обрящете вы «свой единственный ништяк! Трижды собственный ништяк»! И не поминайте Вендерса всуе…

Музыка, дух рок-н-ролла, и дорожное приключение — вот то, что я ожидал увидеть в «This Must Be the Place». Не больше, не меньше. Однако этот фильм оказался куда серьезнее простого повествования о престарелом музыканте.

Всё то, что нам показывают в первые минуты фильма — лишь фон, на котором Соррентино преподносит основную тему — одиночество. Сюжет строится вокруг Шайена — звезды 80-х на пенсии. Поначалу кажется, что он просто старый рокер, которому давно уже всё наскучило, и он пытается развлечь себя пелотой, игрой на бирже и званными ужинами. Но позже становится ясно, что этого парня мучает совсем не скука. И это далеко не кризис среднего возраста. Это сильнейшая депрессия, из-за которой он закрылся в своём образе, и даже спустя двадцать лет после окончания карьеры, спустя двадцать лет самокопания он всё еще продолжает облачаться в готические наряды и подводить глаза. Ему явно необходим пинок, который заставит его разобраться в себе. И судьба дает ему такой пинок.

Телефонный звонок приносит Шайену весть о том, что его отец, с которым он не разговаривал последние 30-лет лежит на смертном одре. Из-за аэрофобии ему приходится добираться из Дублина в Нью-Йорк на пароме, и в связи с этим он поспевает только к похоронам. От своего кузена Шайен узнаёт, что большую часть своей жизни его отец потратил на поиски нациста, издевавшегося над ним во время холокоста. Шайен решает завершить дело отца и отправляется на поиски.

Несмотря на достаточно линейный сценарий, фильм насыщен событиями, очень многие из которых не оказывают совершенно никакого влияния на сам сюжет. Но они присутствуют, и хоть поначалу ты пытаешься найти в них какой-то смысл, позже просто привыкаешь и перестаешь искать подтекст. Эти события совершенно случайны, и как в жизни они просто имеют место. Юмора немного, и он всегда приходится кстати. Разве что саундтреку можно сделать небольшое замечание: хоть композиции на редкость великолепны, они не всегда гармонично смотрятся с происходящим на экране.

Это повесть не про путь на край света. И не про безбашенных рок-н-рольщиков. Она про путешествие в самые глубокие и потайные закоулки души человека, который с таким трудом ищет свое место в этом огромном мире. Добрая, по своему наивная история про то, как вчерашний ребёнок вырывается из цепких лап прошлого, и становится свободным.

В общем и целом фильм, хоть и не без изъянов, удался на славу.
Смотреть нужно вечером, вооружившись пледом и горячительным напитком.

* - В общих чертах

_{P.S. Рецензия написана мной (ник andrusha_drug) для КиноПоиска}