В тумане

В качестве эпиграфа:

«- Такую личную неприязнь я испытываю, что кушать не могу!..»

«- Это потому что у вас не умеют готовить долма.
- Может, скажешь, у нас и сациви не умеют готовить?»

«- Вы летчик?
- Иногда. Вообще-то я эндокринолог…» - «Мимино»

Ряд медицинских препаратов отпускается только по рецепту врачей. Схожие требования нужно предъявить и к ряду авторских произведений. Второе игровое творение Сергея Лозницы – впрочем, как и первое, попадает именно под такие требования. Почему? Потому что «счастье» оного Сергiя «в тумане». Впрочем, я бы не советовал смотреть второй игровой фильм Лозницы «In the Fog» даже и при наличии рецепта. Дело в том, что я противник такого положения вещей, когда значимые цельные произведения, к числу которых относится, например, повесть Василия Быкова «В тумане», выступают в роли неких «ослов», которых разного рода «серёжки» за уши притягивают к своей концепции восприятия бытия.

Авторский проект Сергея Лозницы «In the Fog» снят по повести Василия Быкова «В тумане». Вот только в фильме отсутствует сама суть этой повести, хотя Лозница скрупулёзно следует тексту Быкова. Фильм «In the Fog» - пример того, как можно убить смысл литературного произведения, подменив его суть личной авторской трактовкой событий.

Абсолютно согласен с кинокритиком Валерием Семёновичем Кичиным, который высказался относительно игровой режиссуры Сергея Лозницы так: «Математический склад ума, который вывел на высочайший интеллектуальный уровень документалистику режиссера, в игровом кино ему начинает, по-моему, мешать. "В тумане" - фильм уже чисто игровой, поднявшийся над бытом, здесь жизнь нужно не фиксировать - а создавать заново. И пропадает ощущение спонтанности, возникает нарочитость построения кадра, движения персонажа, ракурса, слезы, выкатившейся из глаза именно тогда, когда нужно. Я надеюсь, что мощный талант Сергея Лозницы сумеет пройти этот болезненный переходный этап. Его новый фильм, где мощный литературный образ был переведен на язык кино со слишком болезненными потерями, доказывает, что это не совсем так».

Что такое повесть Быкова «В тумане»? А это военная повесть, которая трансформирует реализм событий в философскую притчу, выходящую за пределы войны, как ситуации. По сути, «В тумане» - это исследование причин поведения «человека-не-героя» в критичной ситуации, ситуации, когда необходимо сделать выбор. На первом плане – смысл и ценность жизни, равно как смысл и ценность смерти. Суть повести Василия Быкова – выбор не ради высоких целей, а ради сохранения духовной цельности «человека-не-героя», рассказ о том, как в монотонном потоке будней незаметен подвиг, какие непарадные одежды носит человеческая человечность, как сквозь призму приземлённости восприятия своей жизни увидеть предельную высоту полёта своей души…

И что из всего этого извлёк Сергей Лозница? А извлёк только лишь периферийность сюжетных коллизий, которые оказались ни коим образом не связанными с нравственным выбором рабочего-путейца, «человека-не-героя» Сущени. Повесть Быкова «В тумане» Лозница, по его собственному признанию в Каннах, ужал в «In the Fog» до следующей формулировки: «Человек не всё может. Бывают ситуации, когда он не может ровным счётом ничего.» Но ведь у Быкова не так! Автор повести «В тумане», посредством цепочки событий, которые действительно не зависят от Сущени, подводит своего героя к моменту выбора. И то, какой выбор делает его «человек-не-герой», подтверждает лемму «Выбор есть всегда!». Сущеня в повести сохранил свою духовную цельность, а вот Сущеня из авторского проекта Лозницы «In the Fog» нет. Сущеня по Лознице – это некий символ-норма полной неспособности что-либо изменить… Короче, получился у Серёжки фильм «In the Fog или Камень к шее – это крайность, амнезия – это средство. Я вдыхаю чью-то старость, выдыхаю своё детство…» «In the Fog» Лозницы как засохшая капля крови – одни только мёртвые эритроциты…

Те, кто смотрел первый игровой фильм оного режиссёра «Счастье моё», после просмотра второго «In the Fog» поймут, что второй игровой фильм является приквелом первого, поскольку, убив смысл повести Быкова «В тумане», мессия от кино попытался объяснить, откуда «растут ноги» разобщённости людей. Зря старался! Даже годовалые дети знают, откуда растут ноги…

В убиении повести-притчи «В тумане» немцу из Беларуской Савецкой Сацыялістычной Рэспубліки Сергею Лознице помог и румын Олег Муту из Републики Советикэ Сочиалистэ Молдовеняскэ, и земли Латвияс Падомью Социалистиски Републики в районе Даугавпилса, который когда-то входил в состав Витебской губерниии. Понятное дело, не обошлось и без Германии с Нидерландами. Тут уж ничего не поделаешь – ещё россиянин Пётр I отмечал, что голландцы и немцы – наше всё! Одним словом, заграница нам помогла! Чтобы быть в тренде, я процитирую Жан-Поль Сартра, цитатой определив своё отношение к повести Быкова «В тумане»: «Проза – это, в основном, конкретная духовная позиция; как говорил Валери, если слово проникло сквозь наш взгляд, как солнечный свет сквозь стекло, - значит, это проза… Писатель может стать вашим проводником. Если он описывает лачугу, то заставит вас узреть в ней символ социального неравенства, вызовет ваше возмущение несправедливостью общественного устройства. Художник нем: он изображает лачугу и ничего более. Зритель волен видеть в ней все, что ему вздумается. Нарисованная мансарда не может стать символом нищеты, для этого ей надо сперва перейти из разряда вещей в категорию знаков…» - Жан-Поль Сартр, «Что такое литература». Вот только Сергей Лозница своим авторским проектом «In the Fog» позиционирует себя отнюдь не немым, а очень даже говорливым режиссёром, щедро раздающим знаки различной категорийности своего мировоззрения.

Что же проповедует Серёжка? Дадим слово мессии-математику из Германии:

«Мне интересна лишь та война, которая идёт между людьми, живущими на одной территории. Немцы создают атмосферу происходящего, являются внешней силой… А реальность моих фильмов – это условность. Мои фильмы принадлежат не жизни, а только её модели - искусству… Вещи, которые мы учим в школе, не существуют. Единицы нет, теоремы Пифагора нет. Это все абстракция. Я бы рекомендовал изучить математику каждому. И еще музыку, потому что две эти области знания дополняют друг друга. А после этого можно уже чем угодно заниматься…»

Как восклицал герой песни Майка «Гуру из Бобруйска», «Вот оно, просветленье-то!». Ладно, послушаем ещё Серёжку:

«Туман есть туман, для меня он не имеет какого-то определенного значения… Георгиевские ленточки - только сигнатуры, которые не имеют отношения к мировоззрению. Начиная со школы, с уроков начальной военной подготовки, нас учат видеть врага в других. Там, где проведена граница, есть чужие. Там, где есть чужие, предположительно существуют враги, и к ним нужно относиться не по-доброму. Я помню, как в классе висела карта расположения сил вероятного противника. Эта печать на нас уже наложена с детства!.. Это можно назвать инерцией. Инерция будет возможна хотя бы до тех пор, пока не снимут старые вывески с улиц - с именами Орджоникидзе, Ленина, Свердлова и прочих губителей - или пока у нас будут стоять памятники Ленину. В Германии вот памятники Гитлеру не стоят… Нужно понять, что парень, который лежит на Красной площади, принес народу колоссальный вред - а народ продолжает его почитать, и этот парень продолжает действовать…»

А теперь внимание! Самые главные слова белорусско-германской Будды!

«В России идеологические клише мешают видеть суть. Наше отличие от Европы - в колоссальном отставании. Речь идет о способности воспринимать искусство. Искусство у нас - нечто святое, прекрасное, некий алтарь. Я не против прекрасного, но в искусстве должно присутствовать не только оно. Места для Эгона Шиле и его женщин в российском понимании искусства нет. Пока что…»

А я-то думаю, что со мной не так… Оказывается, вон что – я просто колоссально отстал…

Почему я не рекомендую смотреть авторский проект Сергея Лозницы «In the Fog»? Да хотя бы потому, что я не хочу, чтобы мою Россию заполонили женщины Эгона Шиле! И уберите от меня флешбэки Лозницы!..

Второй игровой фильм режиссера-документалиста Сергея Лозницы, возможно, успокоит взбудораженных кинозрителей, некоторые из которых почувствовали себя обиженными, возмущенными и даже оскорбленными, а многие - восхищенными и пораженными мастерством его беспощадно честного дебютного фильма - «Счастье мое». Хотя, куда там успокоит? Ведь картина о времени Великой Отечественной войны, об оккупированной Белоруссии, о партизанах, о полицаях и немцах в 1942 году. Но здесь все-таки не демонстрация диких нравов постсоветской российской провинции, а строгая, добротная, можно даже сказать - традиционная экранизация одноименной военной повести Василя Быкова. Возможно, Сергею Лознице стоило сначала снять и показать именно эту картину, но два его фильма вышли в свет, и их увидели на кинофестивале в Каннах именно в такой последовательности: «Счастье мое» в 2010-м и «В тумане» в 2012-м.

Сергей Лозница – режиссер со своим узнаваемым почерком. Он буквально втягивает зрителя в сюжет своего фильма, делает его участником происходящего на экране. Отчасти его эстетика напоминает мастерское воссоздания давно прошедших времен в фильмах Алексеев Германов – старшего и младшего. Когда в долгом кадре камера держит затылок и плечи идущего человека, то и сам ты ощущаешь жуткую и в тоже время обыденную реальность происходящего с героями картины, которая начинается проходом троих приговоренных к повешению путейских рабочих через пристанционную площадь, наполненную самым разным народом. Тут и местные жители, и солдаты вермахта, но их на казнь конвоируют не немцы, а старательные полицаи – самые опасные враги той поры для жителей и партизан Белоруссии.

Третий раз я восхищаюсь блестящей работой румынского оператора Олега Муту. Говорю, третий раз, ибо я до сих пор не видел его награжденных каннскими призами фильмов: «4 месяца, 3 недели и 2 дня» и «Смерть господина Лазареску». Он же снимал фильм Александра Миндадзе «В субботу» об аварии на атомной электростанции. Олег Муту снимал и «Счастье мое». Мастерство его просто завораживает – оператор мирового класса! Само по себе это знаменательное сотрудничество европейских мастеров кино из Белоруссии, России, Румынии, Германии, Нидерландов и Латвии выводит отечественное кино на всемирный экран.

Эта великолепно поставленная массовая сцена, которой открывается картина – единственная в фильме. Затем в центре событий только три человека. Двое партизан – Буров (Владислав Абашин) и Войтик (Сергей Колесов) приезжают из леса в станционный поселок, чтобы казнить предателя. Предателем партизаны считают четвертого из путевых рабочих, которого почему-то не повесили, а оставили в живых. Путевой обходчик Сущеня (Владимир Свирский) сам не понимает, почему именно его пощадили, хотя он и был с теми, кто устроил диверсию немецкому эшелону. Психологическая драма усугублена и тем, что Буров и Сущеня -  односельчане и хорошо знают друг друга. Войтик же – человек посторонний. Поэтому партизанский разведчик Николай Буров не решается сразу пристрелить Сущеню в его избе, на глазах жены и ребенка. Тот понимает, что его ждет, берет лопату и покорно идет с партизанами в лес, ведь все в поселке и даже жена Анеля (Ю. Перисильд) тоже считают его предателем.

Белорусские леса становятся постоянным фоном этой военной драмы. Никакой музыки, только шум ветра в ветвях, шорох осенней листвы, плеск воды лесного ручья, скрип стволов, иногда посвист птиц или отдаленные выстрелы – таков саундтрек картины (звукорежиссер Владимир Головницкий). И именно звуковая атмосфера держит в напряжении на всем протяжении фильма.  Постепенно раскрываются характеры всех троих участников лесной одиссеи. Обреченный Сущеня  наконец-то, рассказывает историю своего ареста и освобождения. Он только теперь осознал, что коварный немецкий офицер решил использовать его как приманку. Ни в чем не виновная жертва пытается спасти своих двоих партизанских «палачей». 

Кто они, эти двое народных мстителей? Два флеш-бека покажут нам эпизоды из их недалекого прошлого.  Отважный парень, деревенский шофер Коля Буров, подорвет свою любимую полуторку, которую когда-то до войны сам перебрал по винтику и поэтому совершенно сознательно ушел в партизаны, а вот Войтик – человек явно не местный, трусоватый, видно городской обыватель, бывший инспектор Райзо,не успевший побывать в армии и прибившийся к отряду. Однажды он уже совершил подлость, сдал полицаям семью, которая снабжала партизан продуктами. Этот факт он утаил от товарищей. Фильм «В тумане» еще раз беспощадно заявляет о том, что с 1941 по 1944 годы на оккупированной немцами территории шла и ожесточенная война своих со своими. Таким образом, Лозница в своем фильме и Быков в своей повести возвысили этих троих до символов – Святости, Разумного сомнения и Ничтожности. Безвыходность и безнадежность скитаний по лесным тропам и дорогам подчеркивает густой туман, обволакивающий все и вся в финале фильма.

В мае 2012 года картина «В тумане» была удостоена приза международной федерации критиков FIPRESCI. Она также была отмечена Гран-при на фестивале имени Андрея Тарковского «Зеркало» и «Золотой абрикос» в Ереване. Сейчас Сергей Лозница в Киеве готовится к съемкам нового фильма по собственному сценарию - «Бабий яр».