Анна Каренина

Этот текст я написал в марте этого года после трех вечеров показа сериала «Анны Карениной» на Первом канале. Теперь пересмотрел спокойно и внимательно во второй раз и решил опубликовать рецензию с небольшими уточнениями.

Итак, свершилось! Первый канал неожиданно удивил в начале марта отечественных зрителей, измученных спорами о том, способны ли британцы понять русский менталитет и показать живых героев великого романа Льва Толстого. Сделал, так сказать, подарок к международному дню 8 марта. Три вечера в прайм-тайм он отдал показу полной версии фильма Сергея Соловьева «Анна Каренина». Еще за полторы недели до этого события сам режиссер и подумать не мог, что о его картине не забыли вовсе. В интервью на радио «Эхо Москвы» Соловьев печалился о том, что не сложилась у него судьба с этим выстраданным проектом. Вот уже отошли в мир иной друзья по сцене и экрану – Александр Абдулов и Олег Янковский, вот уже пять лет прошло, как фильм был отснят, смонтирован, озвучен и… положен на полку. В 2009 году фильм с успехом демонстрировался в США, Великобритании, Германии и Израиле, но не в России. Прокатчики посчитали, что экранизация по Толстому не привлечет массового зрителя.  И вдруг, как чертик из табакерки, выскочил  в 2012 году на экраны мира фильм «Anna Karenina» Тома Стоппарда и Джо Райта, и скрывать отечественный продукт на складе стало вдруг совсем неприлично.

Три вечера подряд мы смотрели «живые картины» из последней четверти позапрошлого века, перемежаемые рекламой майонеза Махеев, смартфонов, корма для кошек, памперсов и пр., а в заключение нам показали документальный фильм-воспоминание об Абдулове и Янковском. И вот тут мне пришла на ум идея, которой, увы, уже поздно делиться с Сергеем Александровичем Соловьевым, к которому я отношусь с большой симпатией. Ему нужно было назвать свой фильм - «Алексей Каренин»! Может быть, в этом случае претензий к экранизации было бы намного меньше. А сожалений и разочарований действительно много, и у меня в том числе.

В глубине души я надеялся, что картина по Толстому у Сергея Соловьева получится. Опытный мастер кино, культурный человек, прекрасный рассказчик очень вкусно делился на радио и в телеэфире своими задумками и придумками по поводу этой экранизации. Главным огорчением после просмотра осталось впечатление какой-то духоты и отсутствия воздуха. Казалось бы, британцы,  даже построив в павильоне откровенно условную театральную коробку, легко вырывались за ее пределы на российские просторы. А здесь съемки на русской натуре в минимальном метраже, зато затянут до бесконечности молчаливый проезд на гондоле по Венеции. Но главное в романе - это семейные драмы Карениных–Облонских-Левиных (ведь все основные герои романа – довольно близкие родственники), и вот в этом деле не совсем все сложилось.

Еще 15 лет назад, когда Соловьев впервые объявил о своем намерении снимать «Анну Каренину», Олег Янковский сам предложил себя на роль Каренина, чем немало удивил кинорежиссера. Само собой, в роли Анны он видел только Татьяну Друбич, а вот насчет ее супруга некоторое время размышлял. А ведь какой славный Каренин получился! Он и стал главным героем фильма. Государственный деятель высокого разряда, джентльмен, благочестивый христианин, любящий муж и заботливый отец не только для родного сына, но и для малютки Анечки – плода преступной страсти погибшей жены. Мне даже показалось, что Джуд Лоу – английский Каренин - тоже мог видеть эту работу Олега Янковского, и в их трактовке образа многое совпадает.

При самом добром отношении к Татьяне Друбич, роль «famme fatale» ей не совсем далась, по моему мнению. Красивая, милая, умная, интеллигентная женщина не сумела сыграть пожар роковой страсти. Как же она от такого мужа переметнулась к ничтожному Вронскому, уму непостижимо? Или, как говорится – любовь зла, полюбишь и…? О Ярославе Бойко - Вронском даже писать не хочется. Заметно, что этот сериальный актер внимательно пересмотрел старый фильм 1967 года с Василием Лановым и попытался его повторить. Но кроме роста и некоторой офицерской выправки – весьма блеклая копия. Даже толком в седле сидеть не научился. Из-за неловкого движения, сделанного всадником, его лошадь Фру-фру упала и сломала спину. Безликий и бесцветный персонаж, к тому же – маменькин сынок.

Основная вина в неудаче образа заглавной героини все-таки не у Татьяны Друбич, а у самого Сергея Соловьева. Он автор сценария, он режиссер, и по его указаниям действует актриса. Действует старательно и слишком послушно, и оттого неубедительно. Не стану упоминать о возрасте, - на крупных планах лицо прикрыто вуалькой. С первых же сцен, где она на вокзале в Москве стала очевидицей несчастного случая – Соловьев дает понять, что Анна уже обречена. Ну, какой там ослепительный любовный роман ей вскорости предстоит?! Какая там обольстительная красавица, кружащая голову всем мужчинам на балу?! Друбич ровно спокойна и печальна, к концу раздражительна и истерична. Кто виноват? Как обычно в России – стрелочник. Гротескный карлик-стрелочник уже мерещится ей в каждом темном углу.

Стива Облонский - последняя крупная роль в кино Александра Абдулова. Да, тоже возраст свое берет. А ведь он в романе – младший брат Анны. На протяжение всего фильма Степан Аркадьевич сохраняет столь же помятое выражение на лице, каковое он имел в то злополучное утро похмельного пробуждения, когда «все смешалось в доме Облонских». Обманутая супруга – Долли (Елена Дробышева) уж слишком по- бабьи закатывает истерики. А ведь она все-таки урожденная княжна Щербацкая и воспитана в строгих правилах этикета. Ну, это вообще особая проблема.

Отечественная актерская школа хорошо готовила артистов на характерные роли пролетариев, колхозников, солдат, представителей трудовой интеллигенции. Они же впоследствии вполне органично перестраивались на роли бизнесменов-мафиози и боевиков-бандитов. В фильмах о прошлом лучше смотрелись в ролях персонажей из мещанского и купеческого сословия. Некая врожденная аристократичность просматривается только у пожилого Эдуарда Марцевича (князь Щербацкий), Екатерины Васильевой (графиня Вронская), Людмилы Максаковой (Лидия Ивановна),  Татьяны Друбич и Олега Янковского. Обаятельный, хоть и потасканный жуир и сластолюбец Стива Облонский все таки не сумел с блеском допеть свою лебединую песню. Да еще и перепутал текст. Представляя Каренину своего старого друга Константина Левина, он, почему-то называет его… Дмитрием. Я не понял – это киноляп или режиссерская шутка? Ведь потом в документальном фильме нам объяснили, что Саша Абдулов порой забывал текст роли и пользовался шпаргалками.

 Старый друг Стивы и жених его племянницы Китти -  молодой помещик Левин. Ну хорошо, Сергей Гармаш совсем не молод, но немного похож на самого Льва Николаевича, когда тот был деятельным аграрием и землеустроителем в молодые годы. Вот только Соловьев сочинил ему роль беспокойного воздыхателя и абсолютного бездельника. Даже в британской версии Левин был показан в деревне на покосе с мужиками, и на весенней охоте. Была даже сохранена сюжетная линия его отношений со старшим братом Николаем. И его размышления о смерти, о супружеской верности и о Боге не были забыты. И все это в двухчасовом фильме, а здесь в пятичасовом сериале он только единожды показан за колкой дров. Вообще Левину здесь сильно не повезло. Как и не повезло одной из главных идейных составляющих романа – конфликту города с его великосветским лицемерием и естественной простоте деревенской жизни. Левин здесь выглядит не тружеником и мыслителем, а неуклюжим дачником. Кстати, очень хороша сцена на даче Облонских с Долли и детишками. Нет, совсем не повезло Константину Левину. Спасибо, режиссер хоть доверил Гармашу читать авторский текст за кадром, который порой связывает разрозненные эпизоды, а иногда звучит контрапунктом к происходящему на экране.

Техническая сторона фильма тоже вызывает много вопросов. Создается порой впечатление, что фильм снимали на залежалой  кинопленке. Не хватает четкости, или эта любимая соловьевская манера снимать «в пересвет», расфокусированно, «акварельно»? В интерьерах порой чересчур много света, а ведь это кино из жизни 70-х годов века, когда электричества еще не знали. Жили при свечах, или в богатых домах уже был газовый свет, а он имеет совсем другой спектр. А тут еще на Анну в постели наводят ослепительную «пушку» - это такой узконаправленный театральный прожектор. Музыка Анны Соловьевой (дочери Соловьева и Друбич) как-то не особо запоминается, хотя и оставляет приятное впечатление. К костюмам у многих дам-критикесс есть большие претензии, лично я в этом не особенно понимаю.