Криминальное чтиво

Летний день, скромное американское кафе, влюбленная парочка за столиком у окна: парень, который не дружит с французским и девушка, которая, очевидно, не дружит с головой, улыбчивая официантка, нареченная «гарсоном», словом, в общем и целом, стандартная картина обычного лос-анджелесского утра... спустя минуту натюрморт начинает стекать по холсту кровавыми потеками, и вся композиция переворачивается с 12 до шести - милые моськи влюбленных превращаются в искаженные злобой гримасы головорезов, размахивающих своими тридцативосьмикалибровыми - фразу из уст Милочки "Any of you fucking pricks move, and I'll execute every one of ya motherfuckers», для усиления эффекта рекомендуется слушать без перевода.

С этого момента все, происходящее на экране, будет переливаться контрастами, звучать то зажигательно и агрессивно в стиле Дика Дейла с его «Misirlou» (первый трек фильма, играющий после вышеуказанной фразы, ставший по праву визитной карточкой «Криминального Чтива»), то умиротворяюще и колыбельно, как «Lonesome town» Рика Нельсона. 

Режиссер и сценарист Квентин Тарантино, гремя рычагами воздействия на массовое сознание, начинает фильм с кульминационной сцены, что конечно же подливает масла в огонь вспыхнувшего зрительского интереса, который уже ни на минуту не ослабнет. Прием нарезки сюжета на временные сегменты и их «перетасовка» использовался в кинематографе и до Тарантино, но только ему удалось так намешать карты, что на руках у него оказались одни козыри. Кроме потрясающего саундтрека, к несомненным плюсам фильма можно отнести также фирменные тарантиновские диалоги, производящие впечатление «бездумного трепа», и конечно тот самый «стеб», который Квентин сумел возвести на высшую степень совершенства. Стеб над боевиками, стеб над гангстерами, стеб над религией, стеб над собой (над пристрастием к фут-фетишизму, если это не очередной стеб над фут-фетишизмом), короче говоря, некий «абсолютный» стеб над жизнью вообще, и над кинематографом в частности.

Актерский состав поражает своим великолепием, хотя следует признать, что некоторые актеры, ныне мега-звезды Голливуда, стали известными и узнаваемыми именно благодаря «Криминальному чтиву». Персонажей фильма можно условно классифицировать по типажам, которые они представляют:

Танцор. Винсент Вега, плечистый мен с нежным взглядом, читающий это самое бульварное чтиво в «туалэте типа сортир», не сказать, что большой умник, весельчак и балагур, но зато залихватский плясун и вообще обаятельный парень. Роль Винсента Веги буквально «вытащила» потускневшего на почве утраты былой славы замечательного актера Джона Траволту из пучин небытия прямиком на красную ковровую дорожку.

Мудрый чувак. Джулс, гангстерито, цитирующий Библию и верящий в Чудо. Сэмюэл Л. Джексон, сыгравший роль «злобного мудака», вставшего на путь исправления, очень хорош в премилом парике, стиль «афро», который ему достался по причине какой-то заминки с реквизитом, что безусловно сделало образ Джулса еще более гармоничным.

Золушка. Миа, второсортная актриса из второсортного сериала, который не сняли из-за проблем с рейтингом, удачно вписавшаяся в роль «лучшей половины» главного бандито. Ума Турман была выбрана на роль Мии благодаря самому большому размеру ноги, в дань того самого пристрастия режиссера к «фут-фетишизму» и за это практически во всех сценах ей пришлось шастать босиком.

Здоровяк. Марселлас Уоллес. Глава ОПГ, здоровенный ниггер с башкой Майка Тайсона. Ничто так не красит главаря мафии, как красная рубаха, спущенные подштанники и... прощение злейшего врага в трудную минуту жизни.

Мужик. Буч. Боксер с мягким сердцем, железными кулаками и лысиной, подозрительно косящий под Брюса Уиллиса. «Крепкий орешек», уже будучи большой звездой, согласился на минимальный гонорар за съемки в фильме только из-за своей страстной влюбленности в «Бешеных псов» Тарантино, которых он с удовольствием и часто цитировал.

Безголовый. Марвин. Эпизодичесий персонаж, сыгравший все же заметную роль в перипетиях судьбы некоторых героев ленты.

Марвин, что ты об этом думаешь? – У меня нет своей точки зрения.

Ну что ж, нет точки зрения, минус. Минус голова.

Несомненно талантливый, если не сказать гениальный, режиссер нафаршировал свое творение огромным количеством символов, ссылок, знаков, и снабдил его мощным зарядом юмора. Тонкой иронии и даже откровенной насмешке подвергаются все аспекты жизни. Торговец наркотиками Лэнс выглядит словно сошедший с полотен Эль Греко Иисус Христос, Джулс, цитируя Книгу пророка Иезекииля, несет откровенную отсебятину (говорят, что родил эту «библейскую цитату» творческий тандем Тарантино-Джексон). В доме у Лэнса, в комнате, где он продает Винсенту свое «адское зелье», на стенах вместо картин, статуй и прочих предметов искусства красуются консоли с женскими туфлями на высоченных каблуках, еще одна дань всепоглощающей страсти режиссера к «стопомании».  

Некоторыми, особенно влюбленными в «Криминальное Чтиво» фанатами, настойчиво пропагандируется идея о том, что фильм представляет собой некую вольную экранизацию Книги пророка Иезекииля, основанную на извечном противостоянии Добра и Зла, идея, спровоцированная самим Тарантино, который в одном из интервью как бы нехотя признался, что в чемодане под кодом 666 находилась украденная душа Марселласа Уоллеса. Эта версия настолько же состоятельна, насколько Криминальное Чтиво поучительная библейская притча. Борьба Добра и Зла, наказание филистимян, воины света и прочие богословские подтексты есть ничто иное, как разыгравшаяся фантазия поклонников фильма, продукт хитрого пиар хода.

Но это все лирика, а факт остается фактом, «Криминальное Чтиво» – любимая миллионами зрителей кинолента, которую можно пересматривать множество раз, в которой можно возиться, барахтаться, выискивая новые знамения, мессиджи, иносказания, а можно просто смотреть, слушать, внимать. И все же, не могу не заметить, что, копаясь в глубинных смыслах, библейских и любых иных подоплеках «Криминального чтива», при скрупулезном анализе его «посланий» нет, нет, да видится корчащийся в судорожном припадке гомерического хохота Тарантино.

- Я думаю, нам пора уходить.

- Хорошая мысль.

Я люблю  "Pulp Fiction"/"Бульварное чтиво" (1994) со дня первого просмотра в кинотеатре в теперь уже таком далёком 1994 году.  Я видела его с тех пор немыслимое количество раз и всегда получаю массу удовольствия. Он не стареет, и только делается лучше с годами. Я восхищаюсь его темпом и ритмом, остроумнейшими диалогами и блестящей манерой, в которой он написан и снят. Сценарий к фильму был первой книгой, которую я купила в магазине на английском языке - так мне хотелось понять в чём секрет притягательности работы молодого режиссёра/соавтора сценария.