Карта звуков Токио

Это весна, как прозрачный кальвадос в бутылке под музыку Джона Дигвида!

Так хочется жить!! Мчаться на встречу, рисоваться, быть!
Быть. Дочерью своих родителей, внучкой, женщиной, девочкой, сильной и слабой, любящей, любимой, страстной, одной из тысячи, кто проходит мимо, погруженный в собственные мысли, сливается со звуками большого города, оставляя тут и там островки времени. Что мне надо?? Я не знаю ничего, что записано в звездах или моей крови, я хочу знать лишь одно, что существует место, где моя жизнь принадлежит мне и не ограничена пятью чувствами, моралью, законом, затасканными теориями и трюизмами.

"Люди не меняются. Меняются вещи". Так сказала девушка с длинными волосами и прямой челкой своему единственному другу. Кто он, что за работа у него такая: "собирать звуки"? Его закадровый голос, рассказывает историю, в которой ему отведено скромное место за столиком с тарелками лапши. Молчаливый собеседник, записывающий звуки незнакомой жизни, коротких мгновений, с первой случайной встречи означающих много больше для него, чем просто работа. "Карта звуков Токио" глазами испанского режиссера Изабель Койшет в неоновом свете вечерних кварталов, молчаливых сцен жизни маленьких закусочных, преобладании красного и черного, кажется, в чем-то напоминает по стилю работы Вонга Кар-Вая, при этом, излучая собственную индивидуальность и характер. Нет никаких границ понимания, разделяющих континенты и культуры: люди везде одинаковы в своем стремлении обрести и не потерять. Уже целую вечность все вокруг нас прибывает, убывает, меняется, но это не влияет на наше желание чувствовать жизнь в любом ее проявлении.

Прежде всего, это повествование о женщине (не конкретно о Рю, а в целом), о ее выборе жизни, мужчины, о любви со знаком минус и о том, что не всегда сделанный выбор является лучшим (правильным), но, никому не дано предугадать свою историю и найти землю, где сердце обретает свободу. Попытки расшифровать ее поступки навсегда останутся в вагончике метро, как одном из "контактных" видов транспорта, стилизованного для свиданий. Такое вот лекарство от одиночества, возможности не думать и не говорить о пустяках, не зная, что кому-то в большом городе есть дело до твоих звуков и клубничных пирожных, что ты любишь.

Случайные встречи, словно старые новые горизонты, открывая однажды затянувшиеся раны, оставляют шрамы на страницах последующей жизни. Безмолвное страдание отчаявшегося отца, потерявшего единственную дочь, взывает к мести. Горе, затерявшееся среди тысяч подобных звуков, в движении неспящего города, сосредотачивается за закрытыми дверями и опущенными жалюзи, принимая различные формы. Можно ли снова обрести утраченное? Нет ничего такого, что нельзя было бы возвратить, кроме, человеческой жизни. Остается только память и надписи на камнях, в тихом месте со скамейками и большими деревьями.

Я не воспринимаю слово "чужеземцы", я боюсь его, словно это какие-то куски мяса, к которым прикреплены бирки с пунктом назначения. Изабель Койшет, сняла картину о жизни Токио, уже в который раз доказав, что способность чувствовать и понимать не требует дополнительных виз в паспорте, принадлежности к стране рождения и национальности. Песни Эдит Пиаф облетели весь мир, не растеряв своей магической силы, "Манон Леско" все так же продолжает собирать огромные залы, а человек стремится отыскать свой угол обитания, преодолевая расстояния, океаны, где окружающие звуки, наконец-то(!), сольются со стуком его сердца.

"Люди не меняются. Меняются вещи"!

п.с. посвящаю всем тем, кто по собственному опыту, а не на словах, знает значение слова "чужеземцы".