Я всегда хотел быть гангстером

Главный "конек" этого фильма - глобальная вторичность, на которой играет режиссер. Бесконечные цитаты: черно-белая съемка, классические задачи и их решения, разделение фильма на четыре новеллы и эпилог. Основной прием - гротеск, возведение классики в абсурд, а вторичность является основной деталью этого приема.
Сам по себе фильм смешон просто гомерически, так что это в чистом виде комедия. Но в европе комедии без трагедии не бывает, а снимать фильм с такими претензиями, не имея за душой своего "Годара" - творческое самоубийство.
И режиссер справился. Да так, что дух захватывает.

1. Ограбление кафетерия.
Режиссер ставит героев в классическое положение отношений "режиссер - актер", приводит их на съемочную площадку, где грабителю-неудачнику придется убедиться, что на работу устроиться не так-то легко, потому что это работа, а не "орать и пестиком размахивать", как кажется многим поклонникам философии "money for nothing and chicks for free". Героиня заставляет его пройти некий кастинг (похоже, да?), результат которого вы все помните. Сама-то героиня отлично справилась с задачей кастинга. Но ведь она женщина - может быть это имеет ввиду режиссер, сводя момент приема на работу к классической форме немого кино, где все всегда заканчивается одинаково?
К тому же у героя проблема самоидентификации (как и у всех героев фильма, на что недвусмысленно намекает режиссер - они все хотят быть, а точнее - считают себя гангстерами), с которой приходится считаться. В тот момент, когда он смотрит на звездную галлерею на стене кафетерия, мы понимаем, что это не аллегорический взгляд грабителя, а уже вполне конкретный - подгероя-актера, который уже видит себя среди них, но простое "никто не нужен" мигом возвращает его к исходной точке, что вкусно подчеркнуто саундтреком, вопиюще указывающим в сторону Голливудских мэтров мозгового гангстерского жанра. Отсюда сразу начинается решение еще одной классической задачи - на что способен актер ради кино? Не зависимо от того, плохой это актер, или хороший, если не получилось через кастинг - чтобы попасть на "кухню", нужно убрать "повара". В принципе, все режиссеры, ставившие эту задачу, отвечали так же - на всё. На эту вторичность напирает режиссер и здесь.

2. Похищение.
Новелла начинается фактически с театральной сцены, протяжной и нарочитой, которая ближе к концу вдруг нарушается такой адской монтажной склейкой одного и того же эпизода, что аж вздрагиваешь. Это не спроста. Это как бы сигнал, что сейчас пойдет монтаж, от которого поклонники "синема веритас" впали бы в судороги. Если сравнивать с какими-то канонами, то неожиданно и смешно приходит на ум отечественный "Вождь краснокожих", который тоже, от части, был киностебом на американскую культовую классику прерий.
В эпизоде снимания масок режиссерской заслугой является то, что мы видим не - как привыкли - хотя бы пародии на гангстеров, а совершенно не гангстеров. В этот момент режиссер возводит проблему ложной самоидентификации героев ("всегда хотел быть гангстером") в степень абсурда. Их лица не просто освобождаются от масок, они из них выпадают, вываливаются неожиданным содержимым. Контраст, заключенный в дурацком гротеске масок и абсолютном последующем несоответствии героев своей роли, работает на "стопиццот" процентов. На всем дальнейшем повествовании этот абсурд действует, как исправный усилитель вкуса.
Фраза "Ты настоящий гений, Леон", произнесенная тогда, когда мы окончательно понимаем, кто из напарников пытается еще и поиграть в гангстера с пафосной серьезностью, а кто просто занят похищением - "как есть", вообще не нуждается в комментариях - помедитируйте на неё :)
Леон слишком всерьез обеспокоен тем, что все идет "не по-гангстерски", и считает, что в этом виноват его нежелающий играть напарник, который, к тому же, периодически оказывается прав. "Сконцентрируйся, Поло!" - совсем лишнее, но такое логичное. Не за это ли Годар получил тортом в лицо от Ноэля Годена?
А сообщение, оставленное Поло на автоответчик? Когда, дорогой зритель, ты отсмеешься, знай, что это тоже символ того, ради чего все делается. Не ради денег или славы, а ради процесса - быть гангстером. Сообщение - констатация этого факта, как если бы Поло сказал в трубку "я - гангстер", и все. Он достиг факта, а Леон снова раздражается, что нет необходимой игры, потому что во многом видит "гангстера", как набор атрибутов его работы.
Режиссер манипулирует антитезами, в конец запутывая эмоционального зрителя, хищно играя на ненавистном "котенке под дождем":

- Он умер из-за любви к музыке.
- Но если бы он был на поводке, он бы не попал под машину.
- Да, но назвать собаку Марли, и водить её на поводке, было бы странно.
- Согласен, но это по-прежнему всего лишь пес.

Очень тонко и жестко "ведет" зрителя, не используя никаких пошлых приемов:

- Барахло это ваше фигурное катание.
- Мы знаем. Но нам нравится, когда фигурист падает.

Могу спорить, что следующие секунды вы думали "упадет, не упадет?", но ТАКОГО точно не ожидали. Да он просто издевается над зрителем!
В общем, сплошная экзистенция. А тут еще и девчонка эта, со своим театром. Оборжаться и сдохнуть, вместе с подругой :)
Стоит так же отметить сцену "крупных планов", в которой устами Леона режиссер дает клятву своему кинематографическому Гиппократу. Здесь он снова "не удерживается" от некоторого гротеска как самой фразы, так и мимической игры. Но он все столь же откровенен.

3. Музыканты.
Здесь все очень похоже на что-то глубоко личное, так же выведенное на уровень игры. Мы встречаем героев у писсуаров, и тут же думаем, пожмут они друг другу руки, или нет, будет ли использована их внешняя схожесть, или нет, и так далее. В общем, куча классических анекдотов и гэгов, от которых мы, по привычке, ждем самореализации. Но герои начинают вести себя не очень адекватно по отношению к зрителю. Несмотря на некоторую цитату из джармушевского "Кофе и сигареты" (да и та лишь за счет тотального знакомства с ним публики), которую режиссер грубо прерывает заказанным чаем и отсутствием сигарет, диалог идет просто ни о чем - герои меряются "пиписьками" и флегматично выясняют отношения. Даже финал предсказуем. Видимо, здесь идет речь об обыденности жизни человека искусства. Песня и сумка - символы заимствования, если не сказать - воровства идей, воспринимаются безо всяких эмоций, даже с некоторым флегматичным пафосом. Ну кто же не заимствовал? Сам черт не разберет, кто у кого и когда. Стоит ли вообще относиться к этому, как к преступлению против морали и этики? Наверное, это характеризует только бездарных крикунов, а не серьезных художников.

4. Гангстеры на пенсии.
Тут мы возвращаемся к классике европейского, а, точнее, французского кино. Это, конечно, пир актерской игры. Здесь ею можно обожраться и тихо постанывать, держась за живот. Опять-таки, гротеск низводит совершенно открытые, прямо декламируемые героями цитаты, до абсурда, подтверждаемого всей лихой компанией:

- Тогда давайте задушим его подушкой, как в том фильме с индейцем ("Пролетая над гнездом кукушки", полагаю)
- Ты спятил? Это же фильм!

Ну конечно, там ведь высота и накал страстей, а здесь - компания пенсионеров, к тому же с сомнительной гангстерской репутацией. Вот вы верите, что это бывшие гангстеры? Не очень-то, да? Потому что это такие специальные, режиссерские гангстеры. Поэтому их роли и доверены мэтрам, которым, верно, играть-то пришлось самих себя. Недаром здесь замкнется круг всех новелл, снова придя к моменту пресловутого ограбления кафе актером-неудачником. Думаете, дедушки ставят на попытку ограбления? Очень сомневаюсь :)
Чем дальше, тем глупее ситуация, к чему мы уже успели привыкнуть на примере предыдущих новелл. Режиссер "садит" точечными артиллерийскими ударами прямо в слабые места - стыки - смысловых монад:

- Так что, отвезем его назад?
- Не стоит, меня все равно завтра выписывают.

И это после того, как его хотели завалить. Героический монумент дружеского участия и клятвы ухнул в бездну абсурда. Что же теперь с этим делать? Да конечно - просто собраться и потусить. Хотя и здесь ребятам не дают предаться искренней ностальгии и побыть серьезными. Монолог официантки выдергивает нас из, казалось бы, вот-вот начавшегося болота сладкой лирики так, что ботинки остаются в трясине. И даже исполненные надрыва в чистом виде монологи произносятся в том же контексте: "Мне не хватает свежего воздуха! Я задыхаюсь! Я задыхаюсь.", даже если это самый кульминационный момент, когда любой зритель поймет, что "убежище" - это не просто строение, а архетип дома, жилища, материнской утробы, некий утерянный рай. В конце концов Пьеро подытоживает все это давно назревавшей в контексте фильма чертой - идите в жопу со своей лирикой, это просто депрессия, нам нужно кого-нибудь ограбить.
Ну правильно, они же гангстеры, а не пенсионеры или однополчане. Это войны и карьеры заканчиваются, а грабить-то всегда есть кого. О, боже, опять эти аналогии с работой режиссера! :)
Пародия на гангстерские очки, которые герои напяливают, как один, кроме, естественно, одетого в пижаму Пьеро - еще один взрыв хохота, нагнетаемый дальнейшими с ними манипуляциями. Это уже чистый режиссерский стеб, находка.

5. Эпилог.
И снова пинг-понг абсурда, первое появление настоящего пистолета и расстановка слагаемых по своим местам. Как бы модель фильма в миниатюре, быстрое повторение пройденного, но теперь уже все - по-настоящему. Фильм от начала и до конца ни на минуту не становится хуже или менее насыщен смыслом, и способен довести до экстаза, вне зависимости от того, смех это будет, или слезы.