Альгимантас Масюлис

Советский и литовский актёр театра и кино.

КиноПоиск: http://www.kinopoisk.ru/name/301421
IMDb: http://www.imdb.com/name/nm0556434

Альгимантас Масюлис попал на съемочную площадку в 1955 году.
Фильм был экранизацией новеллы литовского классика Пятраса Цвирки. Масюлис играл главную роль - мелкого чиновника буржуазной Литвы Ионаса Шатаса. Масюлис играл в манере трагикомедии, где-то на грани серьезности и гротеска.
С тех пор молодой театральный актер из Паневежиса стал регулярно появляться на экране. Сначала только в литовских картинах, а с середины шестидесятых годов - ив лентах других студий.

"Утопленник"(1957) был дипломной работой режиссера Витаутаса Жалакявичуса. Именно с ним Масюлису предстояло сделать свои лучшие работы в картинах "Хроника одного дня" и "Никто не хотел умирать". Но до этого еще Масюлис сыграл бармена в фильме Жалакявичуса "Адам хочет быть человеком". Сдержанная актерская манера, выразительная типажность, острота формы при минимуме видимых исполнительских затрат сделали бармена из картины Жалакявичуса фигурой жизненно узнаваемой, характерным персонажем мира хищников.
Острая выразительность при максимальной внешней сдержанности, психологическая мотивированность, наполненность каждой экранной секунды и продуманность, выстроенность роли в целом - все это в сочетании с характерной внешностью надолго определило судьбу Масюлиса в кино. В театре он играл разные роли, в кино-сплошь злодеев. Злодеи, как известно, тоже бывают разные.
"Злодеи" Масюлиса особой породы. Это люди, пошедшие на компромисс с собственной совестью. Люди, предавшие себя. Умные, интеллигентные, в меру циничные, всегда импозантные и внушительные, нередко при этом жалкие. Это не злодеи в традиционном смысле. Девятнадцатый век не знал такой фигуры. Злодеи старой литературы промышляли топором и кинжалом, были злодеями по натуре, по призванию. Если же злая судьба делала разбойником хорошего человека, то это был благородный разбойник.
И только двадцатый век вызвал к жизни этот страшный образ человека, начисто лишенного черт личного, индивидуального злодейства. Человека, не сумевшего вовремя сказать "нет" и в результате "перемонтированного" (выражение Брехта). В мире, где проблема выбора приобретает значение едва ли не глобальное, где самые страшные преступления совершаются не кровавыми убийцами, а вполне заурядными чиновниками, людьми-автоматами, герой Масюлиса приобретает драматургическую функцию элодея.
Разоблачительный смысл персонажей, сыгранных Масюлисом в фильмах "Шаги в ночи" и "Ночи без ночлега", не нуждается в специальных пояснениях. И переводчик гестапо Кузьминскис, и поэт Мечис - люди слабые, не сумевшие вовремя сказать "нет". Люди, плывущие по течению. Мечис из картины "Ночи без ночлега" не лишен привлекательности. В фильме он драматургически противопоставлен главному герою Мантвидасу, которого играет коллега Масюлиса по театру Стасис Петронайтис. Мантвидас - экранное имя крупного литовского поэта Витаутаса Монтвилы, убитого гитлеровцами в 1941 году. Памяти Монтвилы и посвящен фильм "Ночи без ночлега".
Диалоги Мантвидаса и Мечиса, мастерски сыгранные обоими актерами, выражают борьбу идей, борьбу двух жизненных позиций. Естественное завершение характер Мечиса получает в сцене, где оба поэта ожидают приговора в тюремной камере. Ради спасения жизни подписать гитлеровское воззвание? Здравомыслящий герой Масюлиса не колеблется. Извольте. На его всегда ровном лице не читается ни смертельной тоски, ни душевного смятения. Ну, еще один компромисс. Главное - выжить.
И хотя в сравнении с персонажем, которого Масюлис играл в картине "Шаги в ночи", Мечис-скорее жертва, чем активный поборник зла, оба они - родственные души. Родственные не тем, что их играет один актер со своей неповторимой внешностью, с достаточно индивидуальной манерой исполнения. Играет с определенным, только ему свойственным разоблачительным отношением, которое внешне ни в чем как будто не проявляется, и все же заметно в общей архитектуре роли. Сходство - в конечном смысле этих фигур.
Мечис-жертва, пособник поневоле. Пособничество фашистам переводчика Кузьминскиса более активно. С его помощью непосредственно посылаются на смерть люди, сотни людей. Но оба они - люди компромисса. И в том смысле, о котором было сказано выше, - злодеи.
Молодой ученый Венцкус из фильма "Хроника одного дня" тоже человек компромисса. В несколько рассудочной атмосфере картины В. Жалакявичуса - произведении сложной стилистики, сразу по выходе на экран занесенного критикой в список "трудных" фильмов, - Масюлис играет не просто воплощение идеи, а реальный человеческий характер.
У Стефана Цвейга есть фраза, сказанная про Жозефа Фуше: "Он следует не за идеей, а за временем, и чем быстрее оно мчится, тем проворнее он его догоняет". Нечто подобное произошло и с Венцкусом. Он тоже старался поспеть за временем, а не за идеей. Но время ушло вперед. И Венцкус отстал. За временем не поспел, а идеи растерял.
Мы встречаемся с героем Масюлиса в момент душевного разлада, который тот переживает. Венцкус эффектен, естественно изящен, в поступках и рассуждениях безупречно логичен. Но... обречен. Его не назовешь ни циником, ни пошляком. Эгоист? Тоже в меру. Просто в авторской концепции такой персонаж уже одной логикой жизни, железным сцеплением судеб нашего "прекрасного и яростного мира" оказывается по ту, другую сторону добра и социальной справедливости.
Поступки Венцкуса или, может быть. скорее их отсутствие уголовно не наказуемы. И в фильме, где прошлое то и дело врезается во вполне благополучное настоящее, Венцкуса судят по законам совести. Судит не только старый коммунист Римша, антипод Венцкуса по фильму, но и он сам. Потому что Масюлис играет не приспособленца в пошлом, обывательском смысле, а - снова - человека больших духовных потенций, который предал себя. Он сам это внутренне ощущает лучше других. И споры с Римшей, сыгранные в прекрасном актерском дуэте с Б. Бабкаускасом, герою Масюлиса лишь открывают себя. Называют по имени то, о чем он и раньше догадывался. Догадывался, боясь произнести вслух.
Психологический реализм Масюлиса перерастает сдерживающие рамки той условной конструкции, которую предлагает исполнителю перегруженный интеллектуальной символикой фильм Жалакявичуса. Роль Венцкуса и сегодня остается, вероятно, одним из самых сложных и противоречивых характеров, сыгранных Масюлисом в кино. Добавим - и одной из самых любимых. Но широкую известность принесла Масюлису не эта, а следующая картина Жалакявичуса - "Никто не хотел умирать".
"Литва. Пошел второй послевоенный год, но земля еще не плодоносила..." Четыре брата Локиса поднимаются, чтобы восстановить в деревне пошатнувшиеся мир и закон. Из четверых - Миколас, учитель, кажется самым незаметным.
Они все Локисы, все медведи. Их объединяет жизненная сила и могучий порыв отомстить за отца. Раз и навсегда положить конец кровопролитию. Но у каждого свой характер. И проявляют они себя по-разному. Рослая фигура сельского учителя воплощает сдерживающее начало. Начало разума Миколас уравновешен и рассудителен. Он вместе с Бронюсом возмущается анархической необузданностью Донатаса. Правосудие должно свершится по закону.
Узнав о смерти отца (ему сказали братья в раскрытое окно школы), учитель Локис вернулся в класс, написал на доске задание и ровным голосом сообщил, что завтра уроков не будет. Радостный галдеж был ему ответом. Потом он вместе с братьями трясется в кузове грузовика и молчит. В основном молчит. Текста ему по роли отпущено немного. Но его выразительное, напряженное лицо присутствует на экране во многих сценах. Очкастый человек с винтовкой - это почти символично. Мир нуждается в защите. Но сила должна быть разумной. Впрочем, герой Масюлиса далек от литературных абстракций. Убедительно земной Миколас Локис - сельский интеллигент, человек привлекательный своей убежденностью и мужественным спокойствием.
Пожалуй, из всех братьев Миколас - наиболее определившийся. И социально, и человечески. Из текста ясно, что он бывший партизан, и винтовка в его руках - предмет не декоративный.
- Добрый он чертовски, - говорит про него Бронюс. Говорит с осуждением, но в то же время не может не восхищаться братом.
Внешняя неприметность, неяркость учителя делают его еще более по-человечески убедительным и для фильма абсолютно необходимым. Хотя бы по той причине, что сдержанный и скромный учитель уравновешивает обнаженную эмоциональность остальных. По контрасту с экспрессивными героями Адомайтиса, Оя, Артмане, Бабкауска-са учитель - Масюлис как оазис спокойствия посреди перекрещивающихся шквальных вихрей.
Учитель Локис - одна из наиболее значительных ролей в кинорепертуаре Масюлиса. И одновременно фигура, стоящая особняком. Потому что Локис - и это, пожалуй, впервые у Масюлиса - не раздираем внутренними противоречиями. Он убежденный человек. И в этой своей убежденности характер несомненно гармоничный.
После выхода "Никто не хотел умирать" произошло нечто не очень понятное. Фильм принес всесоюзную и даже международную известность литовскому кино и его мастерам. Возможно, имя Масюлиса оказалось несколько в тени лучезарной славы других имен и прежде всего- Баниониса и Адомайтиса, которые после этой картины вошли в число самых популярных актеров советского кино. Успех Масюлиса более специфичен. Он замечен не столько публикой, сколько кинематографистами. Высокий профессионализм этого актера не вызывает сомнений, как не вызывает сомнений и его выразительная типажность. Типажность антигероя.
Масюлис начинает получать множество предложений от разных студий страны. Предложения оказываются на редкость однообразными: предлагают сыграть начальника гестапо, коменданта концлагеря, иностранного шпиона. Не характер, заметьте, не человека со своей темой и своей судьбой, а знак. Знак вульгарно понимаемой социальности. А как сыграть знак? И нужно ли его играть? Оказывается, и этого не требуется. Роли, как правило, эпизодические и рассчитаны лишь на эффектную внешность литовского актера. На тип западноевропейца.
В этом заключена серьезная опасность. Зритель привыкает к определенным лицам, которые для него тоже обретают характер знаков. Превратиться в знак, чтобы злодейская сущность персонажа читалась бы уже в одном факте твоего появления на экране, участь для актера не самая завидная.
С Масюлисом этого, к счастью, пока не произошло. Выручала каждый раз личность актера, умение вложить реальный жизненный материал в совершенно условную кинематографическую ситуацию. Многообразие красок. Изощренность актерской техники. И то, что обозначают обычно несколько туманным термином "актерское обаяние".
Вот некоторые из его героев, появившихся на свет вне стен Литовской студии. Эсэсовец Вилли Шварцкопф в "Щите и мече", западный разведчик Брукс из фильма "Рокировка в длинную сторону", коммерсант и политический делец Герхардт Эпп из "Миссии в Кабуле", мистер Барбет из картины "Круг". Компания отпетых негодяев.
Во многих картинах Масюлис играет немцев. Немцы Масюлиса неодинаковы. Есть немцы-нацисты. Это один характер. Есть немцы-жертвы. Это другой. И есть просто немцы-иностранцы. Это третий. Внутри каждого характера существуют варианты. Но и общность, естественно, тоже.
Вот первый характер. Он наиболее интересен и как тип, и как продолжение актерской темы Масюлиса.
В разных фильмах и в разных сюжетах выходит на экран этот лощеный, упитанный и изящный человек, видимо, только что принявший ванну, весь воплощение сытости и довольства Он одет в костюм от дорогого портного - и лишь иногда в военную форму. У него манеры хорошо воспитанного интеллигентного человека.
Он энергичен, но не суетлив. Умен и в меру образован. Но холод и равнодушие, которые он излучает вместе с благоуханием дорогого одеколона, перекрывают все остальное. Для него "существует лишь один грех - быть плохим немцем". Он чиновник, бюрократ смерти. Дипломированный убийца. В том смысле, в каком этот тип знаком миллионам людей по материалам процессов над нацистскими преступниками или просто из литературы.
"Смерть - мое ремесло" назывался известный роман Робера Мерля, построенный как дневник коменданта концлагеря Рудольфа Ланга. Для Ланга отдельных людей не существовало. Были единицы, сотни и тысячи единиц. Он производил ликвидацию этих единиц, не отягощая свою удобно устроенную совесть кровавыми кошмарами. Ибо "существует лишь один грех - быть плохим немцем".
Масюлис играет этот тип в разных вариантах, но обязательно с поправкой на интеллигентность. Играет не немцев (хотя выбор на роль именно Масюлиса решает иной раз не что иное, как ходячее представление о немецком национальном типе), играет рациональное бездушие.
Бюрократ смерти, убивающий сотни, но при этом не пачкающий рук. Равнодушие от эгоизма. Здесь компромисс с совестью ушел куда-то в далекое прошлое. Остался тот чиновник, который больше всего боится усложнить себе жизнь ненужными размышлениями. Жизнь устроена таким именно образом. Для одних - хорошо, для других - плохо. Главное, не задумываться, не искать во всем этом смысла. Он и живет как автомат - интеллигентный обыватель, перемонтированный человек. Брехт говорил еще: человекообразная боевая машина. К герою Масюлиса это подходит тоже.
В фильме "Чувства" Масюлис играл Фердинанда - странного немца. Солдата, сохранившего доброту и человечность, - качества в условиях войны неудобные, грозящие их владельцу многими и многими неприятностями. Исчезла импозантность Масюлиса. Его фигура приобрела неуклюжесть и при-эемленность. Неуверенность в себе - это, пожалуй, нечто новое: до той поры герои Масюлиса были, кажется, прочно гарантированы от нее запасом неколебимой жизненной силы.
Он странен в том смысле, в каком странными были многие герои мировой литературы. Роль у Масюлиса небольшая, к тому же в русском варианте его плохо дублировали. Появились нотки слезливости, да и тембр голоса - какой-то мальчишеский - подобран был неудачно. Остраненность героя Масюлиса приобрела местами комический оттенок. А образ, созданный актером и задуманный авторами, был драматичен.
Фердинанд стоит как-то особняком среди киногероев Масюлиса. Потому что вслед за ним сомкнутым строем двинулись типажные иностранцы. Шпионы, туристы, бизнесмены. Немцы, англичане, американцы. Вот один из них - в фильме "Круг". Мистер Барбет- холеный, импозантный иностранец. Изящный, самоуверенный джентльмен. Красиво посеребренные виски оттеняют энергичное интеллигентное лицо. Внушительная фигура Масюлиса подчеркнуто выделена всей фактурой персонажа, как выделяется и поражает воображение пришелец из другого мира. Говорить, однако, о какой-то психологической наполненности, человеческой сложности этого пришельца не приходится. Улыбающийся плакатный капиталист с обложки иллюстрированного журнала - не больше.
На фоне этих импозантных, хотя и внушающих сомнение своей численностью иностранцев две работы последнего времени кажутся особенно убедительными. Сквайр Треллони из "Острова сокровищ" и Самилис из исторической ленты "Геркус Мантас".
Альгимантас Масюлис дебютировал на сцене в семнадцать лет. С тех пор прошло ровно четверть века, и выпускник студии при театре Юозаса Мильтиниса давно уже стал ведущим актером прославленной паневежис-ской труппы. Он сыграл в театре 75 ролей. Список киноролей Масюлиса тоже достаточно внушительный. На сегодня их - 23. Среди них - большие роли в больших фильмах Жалакявичуса, Самилис и сквайр Треллони, Вилли Шварцкопф и Фердинанд. Герои и антигерои.
Масюлис из тех актеров, кого узнают моментально. Как бы ни меняли его грим и костюм. У него слишком запоминающаяся внешность. Его рослая фигура с крупными чертами характерного интеллигентного лица будет выделяться в любом окружении. Масюлис выражает себя со сдержанной экспрессией, придавая самым незначительным, совершенно проходным персонажам фильма значительность своей личности. Этим, видимо, и объясняется то обстоятельство, что смотреть Масюлиса всегда интересно