ответственный за закладку и развитие глаза как органа, и сделать червей зрячими. Двигал им не только азарт первооткрывателя, но и желание доказать отсутствие Бога. «Что это за бог, если я смогу сделать то же, что и он?» — совершенно резонно предполагал наш микробиолог. Но не ведал Ян, что именно в это время он сам становится объектом эксперимента по наделению его дополнительным чувством.

A чувств у нашего героя, как и положено, было ровно пять. И служили они ему в совокупности своей верой и правдой. Но с момента случайной встречи с таинственной девушкой Софи они стали подчиняться больше ей, чем своему непосредственному начальнику. Зрение часами любовалось ее удивительными глазами-подсолнухами с черной сердцевиной на голубом небе. Слух внимал ее словам с французским акцентом о том, что одуванчики — ее любимые цветы, потому что они свободны и не продаются. Вкус  чувствовал на языке пот ее тела и аромат «Ментоса» с клубникой. Обоняние даже через много лет возвращало его в теплые объятья ее любимых духов «Трезор». Осязание трансформировалось в крик, когда осознавало, что ладони в крови цвета отживших гвоздик.

А ведь на первый взгляд Ян был совершенно нормальным существом, не верящим в Бога и, тем более, в суеверия и предначертания. Почему же, будучи неспособным выкинуть из головы образ девушки с неземными глазами, он следует за непонятными знаками с упорством подснежника, пробивающегося сквозь корку снега? Что заставляет его вглядываться в символ бесконечности на грязном окне нью-йоркского метро? И откуда эта странная мания — фотографировать глаза незнакомцев? И почему, наконец, из наушников, которые он нацепил на полузнакомую девушку, льется не какая-нибудь романтическая лаванда, а песня Dust It Off группы The Do?

Для Майка Кэхилла “Я — Начало'' стал вторым полнометражным фильмом. На роли главных героев он пригласил Майкла Питта с абсолютно не голливудским лицом, ставшую чуть ли не музой режиссера Брит Марлинг и  барселонскую красавицу Астрид Бергес-Фрисби. Как и в первом фильме («Другая Земля»), фантастическая составляющая картины кажется необязательной и необъемной. Скорее, это лишь фон, чистый холст, пустая шахматная доска, на которой режиссер выстраивает очередной этюд. Итак, шахматная задачка. Сделать мат за три хода. Черный король — микробиолог с задатками гения, атеист и просто красавчик. Белая лошадь — свалившаяся на голову из ниоткуда девчонка в костюме садо-мазо. Белый слон — жена и верный соратник, лотос на спокойных водах семейного счастья. Белая пешка — босоногая индийская беспризорница Саломина. Белые начинают и выигрывают.

Первый ход: Любовь. Она знала его всегда. Он вычислил ее по знакомым после вселенского взрыва атомам.
Ход второй: Надежда. Огромный рекламный щит с ее глазами над бурлящим делийским рынком.
Ход третий: Вера. Животный испуг на лице голубоглазой индианки перед гостиничным лифтом. Шах и мат!  

В свое время страх перед неизведанным и необъяснимым заставил людей выдумать богов и молить их о помощи и снисхождении. Сейчас тот же страх не дает нам поверить в сверхъестественное и потустороннее. Ведь если за закрытыми дверями именно то, чего мы боимся, надо будет поверить, что белый павлин — не просто организм с отсутствием меланина в клетках, а существо, собирающее по свету затерянные души. Надо будет согласиться, что живые глаза статуи на надгробье не являются продуктом удачного фотошопа. Только переборов этот страх и распахнув двери, можно стать обладателем шестого чувства. Чувства, позволяющего видеть свет над нами.

В стерильных стеклянных сосудах копошатся слепые черви. Непонимающий взгляд глаз, связывающих тебя со всем миром. «Ты ушел от меня, чтобы мучить этих бедных червей?»

P.S. Духи Tresor Lancome, группа ароматов ‘’восточные цветочные’’. Верхние ноты: ананас, сирень. Ноты базы: абрикос, сандаловое дерево. Ноты сердца: ирис, жасмин.