В своем многотомном романе "В поисках утраченного времени" Марсель Пруст постоянно проводит невидимую психологическую линию, которая сплошь и рядом, - как бы между прочим, - погружает нас в тени сомнения сиюминутного бытия, или... реальности.
Будучи определенно пассеистом, Пруст больше всего желал оглянуться назад на мгновение, и очутиться в прошлом,- да так, чтобы это мгновение прошлого длилось вечность. Увы, это были только желания, которым никогда не суждено было сбыться,- но тем не менее, чувствовать себя соглядатаем, оставаясь

при этом абсолютно равнодушным к исканиям и смятениям человеческой души, можно было очень даже замечательно.

Фильм построен в трех плоскостях сюжетной линии, всякий раз пересекаясь друг с другом. Примечателен тот факт, что режиссеры картины (Сергей Великоредчанин и Валерий Шевченко) очень точно и в нужный момент вставляли повествовательный элемент одного из главных героев, показывая почти на протяжении всего фильма только его измученные глаза, лицо и грустно лепечущий рот, - и только в самые финальные минуты фильма мы узнаем, с кем, а точнее - кому он исповедовался. Этот элемент картины был очень кстати, ибо напряжение и интерес публики только нарастал, образуя некую психологическую арку. Нужно заметить, что благодаря этому монологу, плавно перетекающему в "диалог", данный фильм приобретает нужные краски и сюжетную завершенность.

Две другие линии являются как бы обрамлением самой сути и глубины вечной дилеммы - борьбы добра и зла, алчности и смирения. Несмотря на слегка банальную историю человеческих взаимоотношений, представленную в этом фильме, есть очень изысканные операторские и режиссерские находки, которые наполняют частичные эпизоды спокойствием и аристократизмом (ухаживание за цветами под музыку Баха из сюиты №3 ре-мажор), страстью(третье желание героев) и т.д.

Не все жанровые каноны до конца отработаны в этой картине. Так, на примере "Мефистофеля"-Германа (соглядатай) можно заметить, что этот персонаж как-то не клеится с тем, о чем писали Булгаков, Гете, Де Сад и другие авторы, затрагивавшие такую тематику. Проблемы традиции и новаторства в работе режиссера и сценариста над картиной "Третье желание" остаются незавершенными.

С другой стороны, не искушенный зритель может вполне насладиться и сопереживать ярко все моменты, которые задают риторические вопросы публике: "Добродетель или месть?", "Любовь или власть?"...
Остается сказать, что актеры были очень удачно подобраны в качестве персонажей для этой фильмы, хотя и игры с полной отдачей там было мало.

Возвращаясь к несчастному Прусту, хочется оглянуться взглядом его романа назад и задаться размышлением - а стоило ли снимать такую картину, которая стала очередным штампом отечественного кинематографа, - какую эстетическую пользу она принесла зрителю? Все-таки от нашего кино - того кино, которое имело глубокий философский и высокохудожественный уровень в свое время, которое было совершенно ничем не похожее на кино запада, но от которого мы взяли самое лучшее в этом жанре - ждешь более острого восприятия жизни и более тонких штрихов, которые с грациозной конфликтностью между человеком и его природой погружают нас в мир дуализма.

Больше желать нечего.

@ Thu, 05 Nov 2009 01:52:44 +0300