более чем предостаточно. Вот он, залог глубокого, такого реалистичного фильма. Фильма, события которого, нам кажутся вполне реальными, не такими уж повседневными, но вполне реальными. Труд Яна Томаса просто таки заставляет нас впиться глазами в экран и не отпускает ни на миг, на протяжении всей киноленты, ибо она была снята, никем иным, как Томасом Яном. И каким же все-таки талантливым человеком нужно быть, чтоб воплотить в свою первую сценарную, в свою первую режиссёрскую роботу такую мощь переплетений человеческих чувств, отношений, ценностей и страхов, будучи самым что ни наесть дилетантом в деле кинематографа!

Основная сюжетная линия, которая является осью фильма, построена по весьма стандартной схеме. Герой Яна Йозефа Лиферса — Руди — неуверенный в себе, наивный парень, ни разу не бывавший на море, только что узнавший о своей неизбежной смерти от рака. Драматический образ Яна уравновешивается героем Тиля Швайгера — Мартином Брестом. Всегда сильным, всегда уверенным в себе, даже тогда, когда его древо жизни «догнивает свои последние часы». Так, по крайней мере, говорят о себе его внешность, его слова, иные поступки. Друзья находятся в эпицентре событий, будучи преследуемыми бандитскими группировками и полицией. Эти три частицы одного целого контактируют друг с другом, создавая уйму комичных ситуаций. К примеру, сцена перестрелки на автомагистрали. В ней завуалировано многое: и надежда, и везение, и открытая радость, и все то, благодаря чему Руди и Мартин, поборов зло, воспользовавшись рукою помощи Удачи и Добра, дошли до моря. Таких сцен в этом фильме мириады. Нас это захватывает, нас это привлекает «в жизни и в кино, в жизни и в кино». СТОП! «В жизни как в кино? Вроде как в кино, Но не как в кино!»

Почему мы верим героям фильма? Не потому ли, что речь идёт не о нас, не о таких как мы, а стоит какому-то врачу провозгласить подобный диагноз нашей тёте, мы тут же заорём диким воплем, мол, ложь, вранье et cetera. Так то и получается: нам легче оставаться в стороне и смотреть на происходящее, чем самому вертеться в гуще событий. Потому что мы боимся. Бояться глупо! Разве не этому учил нас герой Тиля Швайгера? Разве не эта фраза прозвучала из уст героя Яна Йозефа Лиферса тогда, когда она была уместнее всего – на финише. Бояться глупо, тем более смерти. Ибо «Пока мы живы – её нет, а когда она придёт – нас уже не будет». Но ведь занять позицию созерцателя всегда легче. Быть на безопасном расстоянии, когда другие разрываются, чтоб успеть то, и то, и то, потому что им осталось жить всего несколько дней. Но, создавая такую иллюзию спокойствия, не замечая ничего дальше своего носа, мы лишь усугубляем ситуацию.

Это не триллер, это не фильм ужасов. Здесь музыка не готовит нам сюрпризы, она не подготавливает нас к сюрпризам, но она воистину чудесна! Я по белому завидую тем, кто ещё не поимел возможности насладится этими звуками жизни, звуками Боба Дилэна. Она ПРЕКРАСНА! Эта не та музыка, которая создаёт фон, которая ПОМОГАЕТ нам воспринимать действа. Это переплетение звуков природы (здесь все: шум моря, пение птиц, гул ветра) и человеческого воображения, и вот посему мы так неоднозначно воспринимаем это фильм, всегда по-разному, по-новому, ведь воображение, оно бесконечно… как море…

Финальная сцена. Пустынный пляж, грозно накатывающие волны, мягкий белый песок, багровые, бездонные облака. Море достигло совершенства. Друзья достигли конца. За кадром играет музыка Боба Дилэна, пропитана неимоверною свободою, любовью к жизни, благодарностью ей за то, что однажды она пришла к нам, открыла нам глаза. Мгновенные диалоги, стремительные, обжигающие взгляды, глоток текилы, дым сигареты раскрывают всю сущность грани меж жизнью и смертью. И, наверное, каждому из нас, где-то в глубине души, хочется, чтоб и Мартин, и Руди все-таки увидели тот огромный огненный шар, «…как он тает в волнах, и еле видимый свет, словно от свечи, горит где–то в глубине.»