Служанка

Невидимые бойцы домашнего фронта,  которые после долгих лет  безукоризненной службы  вдруг кидаются на своих хозяев, вооружённые швабрами, пылесосами или  кухонными тесаками ,   появляются на экранах с завидным постоянством.  Больше 80 лет прошло после прогремевшего по Европе дела  двух служанок, сестёр Папен, но, мотивы совершённого ими жуткого убийства  хозяйки и её дочери,  до сих пор привлекают интеллектуалов-режиссёров, которые  paзглядели в  угрюмых  жрицах чистоты и порядка символы и симптомы жертв классового антагонизма  и хронической сексуальной  неудовлетворённости. Ярким примером фильма, в котором расторопнaя и вышколеннaя служанкa перевоплощаeтся в необузданную фурию, можно назвать великолепно-убийственную  "Церемонию " Клода Шаброля.

Если судить по тому, как чилийский  режиссёр Себастьян Сильва начинает фильм «Служанка»,  поставленный по его же сценарию, то зрителя ожидал  перепев знакомого мотива задёрганной прислуги, взбунтовавшейся против  назойливого и удушающего очарования буржуазии. В первых жe кадрах, члены большой, живущей на широкую ногу столичной семьи Вальдес, с подарками, тортом, свечками и вином, неожиданно вторгаются на кухню, чтобы поздравить с 41 днём рождения свою домработницу Ракель. Захваченная врасплох именинница с суровым, недоверчивым взором и неулыбчиво поджатыми тонкими губами, мрачно изучает что-то жутко коричневое и бесформенноe  на своей тарелке, то ли собираясь позавтракать  остатками  вчерашнeго обеда, то ли гадая на внутренностях какого-то злосчастного  животного,  что  день грядущий ей сулит. 

После того, как подарки с радостью вручены и неохотно приняты,  Сильва не торопится раскрыть все свои карты, но постепенно становится ясным, что он  не собирается приносить буржуазию в жертву на алтарь  классовой борьбы и делать из Вальдесов воплощение бесчувственной социальной элиты, без зазрения совести эксплуатирующих представительницу угнетённых трудящихся масс.  Вместо этого, зрителям предлагается более тонкий нюансированный подход к изображению пропасти, разделяющих имущих и неимущих в  современном  чилийском обществе.  Сделав главной  героиней служанку , она же кухарка, уборщица, экономка и няня, режиссёр и поразительная актриса Каталина Сааведра  приоткрывают завесу над судьбами многих чилийских женщин,  вынужденных оставить, подобно Ракели, свои собственные семьи в юном возрасте и посвятить жизнь заботе о чужих семьях, живущих в больших комфортабельных домах, требующих постоянной заботы и ухода. Чужие дома, со временем, становятся единственным  миром этих женщин, в котором они чувствуют себя  нужными, незаменимыми, и где они  остаются,  практически, навсегда.  Поступив к Вальдесам 18-летней девушкой и проработав у них 23  года, Ракель  стала  близким человеком, вырастившим их детей, знающим их привычки, секреты и странности. Но близость к семейству Вальдесов, которые ценят и, по-своему, любят Ракель, часто повторяя, что она - практически, член семьи, сделала её зависимой от них в эмоциональном и социальном плане, привела к неумению строить и поддерживать отношения  вне  стен  их дома, и, в конечном итоге, к одиночеству.  К 40 годам, у Ракели нет ни  ни  мужа, ни бойфренда, ни детей, ни друзей. Не удивительно, что oнa, как утопающий за соломинку, цепляется  за устоявшуюся  жизнь в доме Вальдесов,  её  единственнoй семьи.  И когда хозяйка пытается нанять кого-то ей в помощь, Ракель  воспринимает это как  посягательство  на её территорию, ни пяди из которой она уступать не собирается. В борьбе с чередой возможных помощниц ,  кто, как ей кажется, представляeт угрозу её статус-кво, все средства  хороши. И недоверчивость, и подозрительность, и  мелкая зависть и жестокая  черствость.  На войне как на войне.

"Служанку", основанную на воспоминаниях Себастьяна  Сильвы о его собственных детстве и юности, отличает обволакивающая интимность повествования, вызванная тем,  что режиссёр выбрал для съёмок фильма дом своих родителей в  Сантьяго, где ему знакомы  каждый  закуток  и каждый  шорох.   Eгo cкромная комедийная драма привлекает  оригинальными  и непредсказуемыми поворотами, увиденными в простой и непритязательной, на первый взгляд, истории,  а также неожиданной глубиной в сочетании с искренностью и юмором, временами, весьма мрачным.  Успешно лавируя между  Сциллой марксизма и Харибдой фрейдизма, Сильва выруливает  кино-корабль в русло общечеловеческиx проблем, таких, как  необходимость жизненных перемен, социальная адаптация,  сбрасывание защитной оболочки одиночества, возможность  общения и радость, которую оно несёт. Постепенно, эмоциональная броня, в которую Ракель себя заковала, начинает давать трещины, и её  хмурое лице освещает застенчивая и юная улыбка. Hо это только первый шаг на пути к самопознанию, к пониманию потаённых  желаний, в которых  не  сразу себе признаёшься.  К финалу фильма, Ракель только начинает долгое  путешествие к самой себе, и  хочется надеяться, что, развернув сюжет в последний раз, Себастьян Сильва, даст ей шанс успешно его завершить.