Одержимость

  Чем отличается гений от таланта? Тем, что первый отмечен знаком Бога или Сатаны. Тем, что первому, по большому счету, не нужны наставники и учителя. Ему достаточно небольшого толчка в нужном направлении, чтобы взорвать себя и окружающих ослепительным светом или погрузить их в непроглядную ночь. Он самодостаточен и уникален. Таланту же для развития необходимы такие ингредиенты, как благоприятное стечение обстоятельств, упорство (а иногда и упрямство) и, что самое главное, наличие Учителя. Без правильного воспитания, без профессиональной огранки он часто остается на обочине дороги, голосуя проносящимся мимо автобусам с надписями ''Алло, мы ищем таланты!''

    Фильм ''Одержимость'' не о джазе. Да, в нем много музыки, она живет практически в каждом кадре, иногда куцыми обрывками, иногда нервным соло ударных, а в самом конце просто захлестывает зрителя своей мощью. Но джаз в этой картине играет второстепенную роль, является лишь мастерски сделанной декорацией, на фоне которой режиссер Дамьен Шазель раскрывает характеры главных персонажей: Учителя и Ученика. К слову, двумя годами ранее тот же Шазель снял короткометражку с тем же названием, и даже роль дирижера играл тот же Дж. К. Симмонс. Фильм так понравился и режиссеру, и кинокритикам, что было решено снять полнометражную версию, где можно было развернуться по полной программе.

    Итак, Учитель. Побритый наголо череп, жесткий взгляд водянисто-голубых глаз, накачанные бицепсы и грудные мышцы, растягивающие неизменную тесную черную футболку. Внешность, далекая от распространенного образа джазового музыканта, не так ли? Он скорее похож на отставного сержанта морских котиков, чем на талантливого пианиста, упивающегося джазом в захолустном клубе. Но, тем не менее, Флетчер является руководителем одного из лучших колледжских джазовых оркестров и считается специалистом по раскрытию молодых талантов. Раскрытию и дальнейшему обучению. Превратив оркестр в свой взвод, в свое крохотное тоталитарное государство, он исключает из известного метода обучения пряник, изредка потчуя своих вассалов лишь крошками от него, и пользуется только кнутом (кстати, название фильма переводится именно как ''кнут'', ''плеть''). Самодур, деспот и сквернослов, Флетчер напролом идет к простой цели: сделать из ребят профессионалов высочайшего класса. Думает ли он об их будущем или печется о своем авторитете? Вкладывает всего себя в учеников, чтобы на музыкальном небосводе вспыхнула еще одна звезда, или добивается того, чтобы эта звезда была названа именем ее создателя? Скорее всего, и первое, и второе…

    При всех на первый взгляд отталкивающих методах работы (метание в музыкантов предметов мебели, оскорбления не только в их адрес, но и в адрес их семей, а порой и рукоприкладство) он оставляет за учениками право выбора. Не нравится?! Так пошли меня подальше, помяни мою мать крепким словом, проткни моей головой свой барабан и уходи! Не выдержал? Сломался? Значит, ты был ненастоящий! Но никто не уходит… Здесь собрались люди, готовые на все, чтобы пробиться в первые ряды. Готовые быть униженными и оскорбленными, готовые унижать и оскорблять своих коллег по цеху, готовые даже на подлость и предательство, лишь бы Учитель выдал им путевку в жизнь.

    Несомненно, Дж. К. Симмонс сыграл лучшую роль в своей кинокарьере. Образ Флетчера отнюдь не плосок и однозначен. Есть в фильме несколько эпизодов, когда, сощурив глаза и внимательно присмотревшись, можно разглядеть через узкие швы грубого панциря душу издерганного человека, влюбленного в джаз и тех, кто умеет этот джаз творить.

    Одним из найденных Флетчером среди сотен и тысяч молодых талантов становится неприметный и робкий паренек по имени Эндрю (Майлс Теллер). С малых лет он мечтает стать джазовым барабанщиком. Попав в поле зрения Учителя, он понимает, что ему выпал шанс всей его жизни. Он терпеливо сносит измывательства наставника, изнуряет себя многочасовыми репетициями, стуча по барабанам до нервных срывов и разорванных в кровь ладоней, но желаемого результата добиться не так легко. И тогда Эндрю понимает, что если он действительно хочет добиться чего-то, надо принимать правила игры, предлагаемые Флетчером, то есть сделать окончательный выбор. У тебя не должно быть времени на глупость по имени любовь. У тебя не может быть друзей среди музыкантов, потому что они конкуренты. У тебя не может быть друзей среди немузыкантов, так как они будут отвлекать тебя от музыки. Ты должен посвятить делу всего себя и не только жертвовать кровью, сочащейся из твоих ран на священные инструменты, а заложить душу в ломбард искусства. И может со временем, если тебе удастся покорить вершину славы, ты сможешь получить ее обратно. А может и нет, потому что милая робкая улыбка, из-за которой тебя любили девушки, сменилась оскалом настигающего жертву хищника. Потому что ты уже будешь способен предавать и забывать близких тебе людей.

    Мне бы не хотелось иметь рядом с собой таких друзей. Да я бы и не привлек внимания Эндрю или Флетчера. Но я благодарен таким учителям и ученикам за минуты истинного блаженства, которые они дарят нам, миллионам.

    Фильм ''Одержимость'' не о джазе. И даже не выборе. Он о том, сколько можно заплатить за мечту. Стоит ли платить за нее слишком много? Ведь после того, как мечта сбудется, захочется вернуть потерянное… 

    P.S. И снова о названии фильма. Для меня остается загадкой, почему прокатчики не оставили оригинальный вариант, а обозвали фильм ''Одержимостью''. Ведь при неправильном использовании кнута можно покалечить самого себя.

Недавно вышедшая на экраны кинолента начинающего голливудского режиссера Дэмьена Шазелла рассказывает историю студента консерватории Эндрю Нимана (Майлз Теллер), талантливого, целеустремленного, крайне честолюбивого молодого человека, волею судьбы попадающего в учебный джазовый оркестр, в котором всецело властвует Теренс Флетчер (Дж.К.Симмонс), в своем роде монстр, гениальный преподаватель, деспот и тиран, одержимый навязчивой идеей стать великим наставником, из гнезда которого когда-то да вылетит второй Чарли Паркер (знаменитый джазовый саксофонист). И посему кидающийся стульями в потенциальных претендентов на его роль в надежде войти-таки в века. История в какой-то степени автобиографична, сам Шазелл в юности начинал как джазовый барабанщик и проходил обучение под началом такого же властного учителя. Такие люди, как правило, невыносимы, неуживчивы, желчны. Флетчер своей харизмой способен задавить кого угодно, справедливо полагая, что Луи Армстронги и Бадди Ричи во что бы то ни стало пробьют себе дорогу к Олимпу, даже если их день за днем методично и целенаправленно опускать на дно.

Персонаж Майлза Теллера представляет интерес тем, насколько он работоспособен, страстен, но в то же время и нелюдим, где-то неприятен и груб, он тот, кому хочется отвесить оплеуху за его торжествующую улыбку при неудачах товарищей, или за малодушие в отношении Николь (его пассии, продавщицы попкорна в кинотеатре), а в следующий момент схватить в охапку и понести на руках с лавровым венком на шее.

Так как же все-таки рождаются гении? Может это всего лишь титанический труд, полная самоотдача, отказ от «мирской» жизни, жертвование собой, заслуга мудрых учителей или все-таки некий божественный дар?

Как бы то ни было, любое обучение, требующее упорного труда, тренировок, повторений подразумевает полную отдачу ради достижения результатов. Чтобы добиться успеха, нужно облачиться в цельнометаллическую оболочку, внутри которой нет места ненужным чувствам, эмоциям, есть только "одна, но пламенная страсть" – ДЖАЗ/рок/классика/живопись/литература/спорт/... Досадные недоразумения в виде несущейся на всей скорости фуры..., да хоть бронепоезда! ничто  не может тебя остановить.

В фильме зритель не увидит особых душевных терзаний, у каждого из антагонистов своя цель, к которой они идут несмотря ни на что, один, истязая себя, другой истязая других. Из настоящих сильных человеческих эмоций, безотносительно учебного процесса, мы в этой картине увидим только крокодиловые слезы Флетчера, скорбящего о бывшем ученике, и искреннюю обиду Николь.

Большую часть экранного времени занимает Эндрю за ударной установкой, в исступлении лупящий по барабанам, либо крупным планом его напряженное лицо, либо руки, истекающие кровью от многочасовой работы и все это под ритмичный барабанный бой. И это действо завораживает, это вводит в транс, темп ни на минуту не ослабевает, он только ускоряется, быстрее, быстрее и-и-и... дабл тайм свинг! Цель достигнута.

Огромное место занимает в фильме, собственно, музыка. Неповторимый и узнаваемый «Караван» Дюка Эллингтона, на фоне которого происходят самые драматические события, развязка всей истории, «Whiplash» Хэнка Леви, послуживший названием фильму, а также лейтмотивом всей картины, и другие джазовые композиции.

Сюжет прямолинеен и прост как фонарный столб, суть четкая и ясная как морской горизонт в яркий день, но то, как это все реализовано, с какой страстью разыграно, в какую сногсшибательную обертку завернуто, каким вихрем закручено, и делает этот фильм шедевром.

"Rhythm is gonna get you "

Права была Глория Эстефан, Ритм тебя достанет. В ночи, когда выключаешь свет  и некуда спрятаться; В постели с накинутым на голову одеялом, притворяясь мертвым; Нет способа побороть это, что бы ты ни говорил; Не имея понятия, что произойдет дальше, еще до конца ночи, Ритм тебя достанет.
 

«И снова на арене гордость всех педиков верхнего Вестсайда. К сожалению, мы не на концерте Бет Мидлер и не подаем Космополитен, так что играй быстрее, чем ты дрочишь своим дружкам, будь любезен »

Как правило, любой фильм, в котором показываются отношениями типа ученик-учитель, всегда начинен одними и теми же действиями. Младший перенимает у старшего, уча при этом, чему-то и того, кто опытнее. Здесь нет взаимопомощи, любви, поддержки. Есть здесь только самопожертвование искусству, музыке, возможности заслужить похвалу от своего учителя, кричащего «Внимание, дрочилы, ноты взяли, играем!», кидающего в стену предметы, словно проверяя, а вздрогнешь ли ты, если над твоей головой пролетит стул, а продолжишь ли ты играть как сумасшедший, если из под твоих рук выбивают барабан, летящий следом к стулу. Герой готов, изнемогая, засыпая рядом с барабанной установкой, терпя унижения, пощечины, торчащую из пальца кость наружу, кровь, стекающую с раны на голове, играть, играть, играть, всецело отдавая себя во власть учителя, ставшего дирижером его жизни. Добиться идеального звучания кажется здесь не просто призрачной, несуществующей вовсе целью, это попытка догнать ветер.

- Как думаешь, почему я швырнул в тебя стул?  Ты тянул или торопился? Считай

- Раз  два  три  четыре (пощечина) раз  два  три  четыре (пощечина)

-  Если ты намеренно портишь мне звучание,  я тебя зарежу, как свинью. Так ты у нас тормоз или скорострел? Или все таки будешь долбить в моем темпе?»

Боль и удовольствие, счастье всегда рядом, так близко. Разве не боль ты чувствуешь в мышцах, когда бежишь, пытаясь победить самого себя. Разве не боль ты чувствуешь, когда постоянно пытаешься превзойти того себя, кем ты был лишь вчера. Хочется кричать, но ты упорно занимаешься, готовясь в контрольной, сессии, экзаменам, готов потерять сон, не уступая желаниям и прихотям, просто чтобы одержать над собой верх. Боль становится частью жизни, и мы с радостью готовы ее принимать, вытерпеть, если верим, что именно через нее можно добиться того, ради чего стоит жить.

Эта боль, страсть и одержимость лучшее что может с тобой случиться. Это лучше самого запоминающегося вечера в кругу семьи, лучше первого поцелуя, лучше оргазма, лучше наркотиков и лучше всей твоей любимой еды, это лучше всех просмотренных фильмов вместе взятых, музыки как таковой, и уже лучше прочитанных книг, до  которых лишь предстоит добраться, это лучше сна и дождя, лучше быстрой езды, лучше прыжка с парашютом, это больше, чем просто жизнь, это воздух, которым ты готов дышать.

Так чего стоят мозоли барабанщика, капающие кровью повсюду, оставляющие напоминание о проделанной работе? Боль это страсть, это одержимость. Если жизнь без страсти к чему-то это всего лишь череда пустых комнат, просмотров телевизора и походов в кино с отцом, если скука становится пожирателем времени, так не лучше ли сдохнуть в одержимых попытках добиться идеального звучания с довольной улыбкой на лице, приходящей, как эндорфины?

- Это что скупая мужская слеза? Я что похож на двойную радугу? Так ты что плакса у нас, так что ли?
- Нет

- Нет?  Значит тебе на все насрать? Так ты плакал твою мать или нет? Да ты у нас плакса. Скажи так, чтобы весь оркестр слышал.
- Я плакса

- Ты никому не нужный бездарный педиковатый кусок дерьма. Твоя мама ушла от папы, когда поняла, что он не Юджин О’Нил. И теперь ты гадишь соплями мои новые барабаны, как девятилетняя девчонка. Так что давай в пятый и последний сука раз, скажи громче»

Я не могу похвастаться знанием всех ролей Симмонса, но лишь ленивый, полагаю, не узнает его. Руководители, просто дяденьки, отцы, одно только его лицо взывает к доверию, это вам не внешность Мики Рурка, Симмонс порядочный взрослый. Я никогда бы не подумала, что увижу актера столь озлобленным, безумным, одержимым и способным свою болезнь передавать другим, заражать других. Не постесняюсь сказать за многих, уверена, большинство, посмотревших эту Аронофскианскую сказку «Whiplash», заговорят об Оскаре. Хочу того же, желаю им всем по награде, даже понимая, что в наше время фильмы, получающие Оскар, зачастую должны обладать таким набором характеристик, как Бред Питт или скукотища.

Оказывается, фильм заразил и меня. Я вдруг стала падка на Майлза Теллера. Внешность не Франко и Эфрона, не голливудская улыбка в стиле «я носил брекеты», несколько шрамов на лице очаровали меня больше, чем кто-либо другой из молодых актеров последних лет. Вот он долбит по барабанам уже с расплывшимся пятном по всей футболке, с капающим при каждом сотрясании брызгами пота, с кровоподтеками на руках, смешавшимися со все тем же потом и с уродливой гримасой на лице. Он выкладывается, а режиссер не кричит ему «снято», «стоп», а снимает все до тех пор, пока Майлз сам не остановится. Все реально, боль реальна, слезы, пот, кровь под пластырем были реальны. Фильм проник в мой разум, и уже мое собственное сердце постукивает сильнее, пытаясь добиться того чертового такта, которого пытается добиться герой. Кровь закипает и ты не в состоянии предугадать, что будет в следующий момент, а ведь все действия происходят, не выходя из пары комнат.

«Заткни пасть, деревня, ноты мне верти»

Осудите меня, но я никогда не замечала барабанщиков. Сидят и стучат палочками по барабану. Просматривая концерты групп, вслушиваясь в их музыку, я никогда не запоминала имен и лиц барабанщиков, сидящих где-то позади всех. Они казались мне невидимой частью группы. Я начала видеть в барабанщике творца, работу которого вряд ли освоишь за неделю с самоучителем. От прижимания струн к ладам пальцы не кровоточат, они немеют и привыкают. Я слышала за звуками голоса знакомые переборы, позвякивание медиатора о струны. Я слышу теперь, нет, вижу те самые движения рук, словно сложные хитрые сплетения пальцев и палочек, что создают этот удивительный звук, ранее казавшийся мне чем-то самым непримечательным.

«Думаю ни до кого не дошло, что я пытался сделать в Шефере. Я там не дирижировал. Любой придурок может махать руками и держать темп. Я хотел, чтобы вы преодолели пределы ожидаемого. Я думаю, что это абсолютно необходимо, иначе мы лишим мир нового Луи Армстронга, нового Чарли Паркера. Это величайшая трагедия. И я убеждаюсь все больше, что нет в нашем языке фразы вреднее и опаснее, чем «молодец, хорошая работа»

Здесь, в этой истории нет победителей или проигравших. Здесь была удалена любовная линия из жизни героя за своей ненадобностью. Ведь ему, решившему воздвигнуть себя в ранг тех, кто принял бессмертие в музыке, придется выбирать приоритеты. Нет и конца истории, это всего лишь самое начало.  Дайте мне фильм с продолжительностью в два с половиной часа. Ритм уже достал и меня, и я отодвигаю бегунок плеера на начало, просто чтобы вновь получить болезненное удовольствие от музыки мною ранее не понятой, от боли мною любимой, от героев, способных заставить жить только безумием.