Белое солнце пустыни

Что же такое особенное есть в этом фильме, если его продолжают смотреть и пересматривать, цитировать и пародировать, хвалить и ругать? Для кого-то это новое направление в советском кинематографе, для других - наш идеологический ответ Западу, с национальным колоритом. Для третьих - это приятные воспоминания о детстве, мальчишеской романтике и играх во дворе. Список продолжать можно долго. И так же можно это кино любить или не любить, но не признавать вклада в нашу жизнь просто невозможно. В один ряд с ним ставят «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Неуловимые мстители», но, пожалуй, ни один из них настолько сильно не ушел в народ, как «Белое солнце». В пользу этого выступает, например, огромное количество цитат, которые настолько крепко вошли в наш обиход, что их уже принимают за поговорки, и песня, исполненная таможенником Верещагиным в ходе хмельной рефлексии в обнимку с непутевым Петрухой, вовсе ставшая народной. Замечательные актеры - Анатолий Кузнецов, Павел Луспекаев, Спартак Мишулин, Кахи Кавсадзе, сумели создать образы с одной стороны яркие и простые, а с другой – неоднозначные, и этим самым подкупающие, западающие в душу. Образы людей своего времени.

С одной стороны, все очень банально. При повышенном спросе на фильмы-вестерны западного производства, Советский Союз просто обязан был иметь что-то свое, что могло заполнить соответствующую нишу культурных потребностей его граждан. И в общем то да - вот  вам и погони, и перестрелки, яростная рукопашная и льющаяся на песок кровь. Вот и пустыня, пришедшая на смену прериям, утопающий в песках Педжент, заменивший узкие улочки и дощатые настилы городков Дикого Запада. Присутствует ярчайший главный герой без страха и упрека Сухов, который сразу и стрелок и философ. Имеется и дикая банда во главе с харизматичным главарем – Абдуллой, и таинственный герой Саид, местный гордый принципиальный индеец, появляющийся из ниоткуда и выражающий мысли простыми, но меткими фразами. Есть даже эдакий стальной шериф Верещагин, вышедший в отставку и изнывающий от безделья, тоски по былым денькам и медленно загнивающий от чуждой ему  бытовой рутины и опеки.

С другой стороны, все совершенно не так просто и шаблонные вроде бы типажи, над которыми достаточно трудно работать с изюминкой, имеют и второе, и третье дно. Герои вырваны из своего привычного окружения, из жизни, которая им принадлежала. Войной, врагами, проклятым временем перемен, которое так к месту упоминается в традиционном китайском злобном пожелании. Саид стал сиротой без крова и имущества, Сухов покинул дом еще в возрасте Петрухи, и находится в долгой разлуке с любимой женщиной. Сам молодой и наивный как ребенок Петруха - жертва безжалостных жерновов революции. Народ Абдуллы и его традиции попали под многотонный пресс новой власти, стремящейся навести всюду свой общий и понятный порядок, унифицировать и выровнять все, что перегибом является или считается. А  новая власть пока не способна обеспечить порядок на всей доставшейся ей территории, что приводит к постоянным столкновениям и попыткам старины противостоять напору нового, нежеланию подчиниться и отбросить догмы веры, традиции предков и заветы отцов. Не являются ли главными в фильме, по крайней мере по отношению к месту, людям и времени, фраза Сухова «Восток - дело тонкое», и компания стариков, расположившаяся на горячих камнях Педжента, под палящим солнцем. «Давно здесь сидим». Приходят и уходят цари, исчезает одна власть, на ее место встает другая. Мечутся вокруг люди, сражаясь и умирая, а под ними - только земля, а над ними - только Аллах. Все-таки, тонкое это дело - Восток.

Желающие найдут и множество других политических и социальных моментов: раскол старой системы, осколком которой является вышедший в тираж Верещагин. Противостояние «хороших» красных и «плохих» белых, представитель которых присутствует в банде Абдуллы (а это все-таки банда, мародерствующая, грабящая и убивающая безоружных, что бы их к этому не подтолкнуло). Да и еще много прочего. А для кого-то этот фильм останется просто качественным продуктом кинематографа, наполненным романтикой вестерна, приправленным запоминающейся музыкой и русской душой. Дом таможенника, музей-общежитие, нефтехранилище на берегу, полуразрушенный Педжент - для тех, кто любит этот фильм, все эти места как родные и возвращение к ним способно разбередить душу как встреча со старыми добрыми друзьями.

Заложен ли здесь глубокий подтекст или все так просто, как может показаться при беглом просмотре - предмет нешуточных споров. Радует то, что в большинстве своем сторонники обеих теорий сходятся в одном - в любви к этому кинофильму.