Любовь во время холеры

Пройдет много лет, и Габриэль Гарсиа Маркес вспомнит далёкий вечер накануне отьезда в Боготу, где ему предстояло изучать право в университетe. Ему было 18, и он провожал после танцев 13-летнюю Мерседес Барча Пардо, черноволосую грациозную девочку с лебединой шеей и огромными спокойными глазами. У её дома, он признался в любви и предложил ей стать его женой. Не по годам разумная и рассудительная Мерседес дала согласие, но при условии, что ей надо закончить школу. Габо и Мерседес расстались на 14 лет. Он искал себя, бросил университет и занялся журналистикой. Много путешествовал, заводил бурные романы, но всегда знал, что женится только на Мерседес и проведёт с ней всю свою жизнь. Так и случилось. Мерседес стала для него всем - женой, другом, матерью двух его сыновей, секретарём, экономкой. После почти тридцати лет вместе, знаменитый писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе снова признался в любви жене, коронованной богине своего сердца. Этим признанием стал роман "Любовь во время холеры", посвящённый, конечно же, Мерседес. Он о любви, что поражает, как молния, мучает, подобно тяжкой болезни, и даже всепоглощающее время не имеет власти над ней. История бедного телеграфиста Флорентино Ариса, ожидавшего взаимности красавицы Фермины Даса пятьдесят один год, девять месяцев и четыре дня, стала самой оптимистической книгой Маркеса. Именно в ней он находит единственную путеводную нить, способную вывести из лабиринтов одиночеств,  любовь. Виртуозно и легко, с нежностью, иронией и грустью создаёт писатель многочисленные лики любви:романтической и робкой, безответной, и по-юношески неловкой, чувственной, и зрелой, предзакатно мудрой, всепрощающей, и каждодневной супружеской, сохранить которую - дьявольски трудное дело.

 

Пройдёт 20 лет со дня первой публикации романа, и "Любовь во время холеры" прочитает кино-продюсер Скотт Стайндорф. С первой же фразы "Так было всегда: запах горького миндаля наводил на мысль о несчастной любви", Стайндорф был очарован неотразимой поэтичностью языка и стилем романа, так же как его главный герой, Флорентино Ариса, своенравной красотой и обаянием Фермины, объекта своей неугасимой любви. Стайндорф начал бомбардировать Маркеса просьбами и предложениями о покупке прав на экранизацию. Он сравнивал себя с Флорентино и готов был ждать сколько угодно, чтобы добиться "взаимности" писателя. После трёх лет переговоров и уговоров его упорство и настойчивость вознаградились согласием Маркеса на экранизацию одного из двух самых его знаменитых романов. 

 

Следует отдать должное Стайндорфу. Он делал всё возможное, чтобы экранизация романа Маркеса стала событием в мире кино.  Съёмки  проходили в Картахене, родном городе писатeля. Хотя город в романе и безымянный, но описания его крепостных стен, увитых невероятными цветами ярко раскрашенных старинных домов, уютных площадeй, тенистых парков и скученных, уходящих к горизонту фавел, не оставляют сомнений в том, что это любимaя  Маркесoм Картахенa. Актёрский ансамбль включил талантливых исполнителей из Европы, Латинской Америки и США, во главе с испанцем Хавьером Бардемом. Первым выбором на роль Фермины была  колумбийская певица Шакира,  Ремедиос Прекрасная современной поп-музыки, о которой Маркес говорил, что никто не сравнится с ней ни в пении, ни в танце, ни у кого нет такой невинной чувственности, которая кажется ее собственным изобретением. Шакира отклонила предложение, но написала для фильма три песни, которые сама исполнила.
 
Снял фильм британский режиссёр Майк Ньюэлл, создатель таких разных картин, как "Гарри Поттер и Кубок огня", "Донни Браско" , "Четыре свадьбы и одни похороны"  и "Улыбка Моны Лизы". Но есть в резюме Ньюэлла совершенно особенное кино, "Колдовской апрель", экранизция одноимённого романа, поставленная с утончённым изяществом и излучающая чарующую атмосферу любовного настроения, в которую персонажи радостно погружаются, а зрители верят им безоглядно. Именно "Колдовской апрель" позволял надеяться, что чудо удачной экранизации "Любви во время холеры" возможно. Что животворящая, обновляющая, возрождающая сила любви, струящейся со страниц романа, переполнит экран и захватит зрителя так же, как волшебство писателя, которое продолжает увлекать за собой всё новых читателей.

"Она (Фермина) показалась ему (Флорентино) такой прекрасной, такой соблазнительной и так непохожей на всех остальных людей, что он не мог понять: почему же других, как его, не сводит с ума кастаньетный цокот ее каблучков по брусчатке, и сердца не сбиваются с ритма от вздохов-шорохов ее оборок, почему все вокруг не теряют голову от запаха ее волос, вольного полета ее рук, золота ее смеха. Он не пропустил ни единого ее жеста, ни малейшей приметы ее нрава и ни разу не приблизился к ней из боязни разрушить очарование."