Безумный Макс: Дорога ярости

До просмотра фильма я только и слышала вокруг себя задыхающиеся от восторга дифирамбы, но синдрома завышенных ожиданий не случилось. Дорога ярости — это самое эпичное дизель-панковое кино в жанре погони из всех известных мне. Крайне сложно избежать восклицательных знаков и слов в превосходной степени, говоря о нем. Сенсационное кино! Лучший блокбастер лета! Новый адски прекрасный аттракцион ретрофутуризма в декорациях Песков и Пустошей!!!!1 )) 

Австралийский режиссер Джордж Миллер, как и 36 лет назад, очарованный дорогой и движущимися по ней механизмами, снял четвертую и лучшую часть Безумного Макса, используя минимум компьютерных средств и спецэффектов и максимум трюков, выполненных в старых-добрых реальных условиях старыми-добрыми живыми каскадерами. От такого олдскула хочется срочно запрыгнуть в кожаные штаны, сделать “козу”, потрясти хаером и возопить: What a day! What a lovely day! Ну или что-нибудь из AC/DC. 

В здешнем мире Постапокалипсиса самый ценный ресурс — вода, на втором месте — топливо, на третьем — оружие. На кону борьба за существование, где побеждает, как водится, сильнейший. Не до глупостей. Бывший полицейский Макс Рокатански, одинокий ковбой средь барханов, одержим одной целью — выжить. 

Парадоксально, но этот фильм вообще не должен был выйти на экраны, во всяком случае в том виде, с которым мы сейчас знакомы. Помех было предостаточно. Не успели приступить к съемкам, как слился проверенный годами и Миллером оператор, проливные дожди превратили ландшафт пустыни чуть ли не в буйное цветочное поле, были проволочки и с деньгами. Но не зря Миллер десять лет высиживал свой проект, как драконье яйцо. Чудо должно было свершиться. И воротилы из Уорнер Бразерс, полные энтузиазма после нового Форсажа, все-таки дали австралийскому режиссеру в обе руки и денег и зеленый свет на продолжение франшизы. В ход пошли тысячи выстраданных раскадровок вместо сценария, все самые безумные идеи Миллера и сопричастных. И получилось грандиозно! Мир песчаных бурь, бешеных моторов, ретро-каров и дизель-панка нарисован просто офигенно! Вселенная Полураспада показана максимально реалистично, объемно и даже гораздо более убедительно, нежели в предыдущих частях.

Конечно, экшн играет тут первую скрипку. А точнее бьет в барабаны и одиозно запиливает рифы на огнедышащей гитаре. Магически ревет сотнями моторов. Кто бы мог подумать, что боевая фура — боевая фура, понимаете?! — может вызвать бурю восторга в девичьей душе?

И хоть формой проект вышел в первую очередь (что вменяется ему в вину частью зрителей), в качестве бонуса есть тут и горстка аллегорий. На наш мир, конечно. Внезапно, шаря в ведерке с попкорном, можно нашарить и экологический подтекст, и политический.  Злободневный, короче говоря. О легковерной и внушаемой молодежи, руками которой вершится судьба мира, только дивиденды от этого получают Несмертные Джо. Или о том, что может произойти после разлива нефти в Мексиканском заливе.

Иными словами, вылупилось у Миллера гениальное экшн-муви. С идеальным балансом между мытарствами и рефлексиями главных героев и собственно действием. И что особенно приятно — в Эре Полураспада не нашлось места гендерным стереотипам, спекуляциям на острых темах вроде сексуальных меньшинств и ущемления прав афроамериканцев, красивым, но деланным страданиям на идеальных лицах, картонным персонажам и ненужному и пошлому пафосу. У каждого героя, даже второстепенного, есть своя история, ни один не выглядит ходульным или ненастоящим. Том Харди сыграл ровно и образцово: красноречиво мычал, убедительно молчал. Фуриоса в исполнении Шарлиз Терон просто бесподобна. Сцены с ней самые душещипательные, и глаз от нее не оторвать. Накс жжет напалмом и подкупает своей голубоглазой наивностью. Даже кобылицы выглядят красиво в кадре и изображают необходимые эмоции. Во всем этом секрет успеха нового Безумного Макса.

В общем, это сверхудачный перезапуск старой франшизы. Ода дороге. Движению. Крутейшим механизмам, настоящим адским монстрам на колесах. Легендарное возрождение культа. Культа поклонения бензиновому богу и смертельно прекрасной гонке. И если относиться к Дороге ярости как к мегазрелищному, эффектному и качественному блокбастеру — будет вам счастье. А ежели ныть об утрате нравственных ориентиров и искать логику там, где заниматься нужно более веселыми вещами, то Миллер тут не виноватый )

^{* Я жив, я умер, я воскрес!"- боевой клич Бойцов Полураспада}

Однажды давным-давно тому вперед – когда мировые державы уже воспользовались своим ядерным оружием по прямому назначению, и на Земле остались только песок, горы, боевые траки и немного воды – жил-был Макс (Томас Харди). Что само по себе совсем не важно, потому что главный герой выполняет здесь ровно ту же роль, какая отводится галстуку на шее прожженного выпивохи на пути в ближайший бар. Главным действующим лицом остается Мать Погоня. Туда – в Зеленые Земли, где намерены скрыться сбежавшие жены Несмертного Джо (монопольного владельца воды и, как следствие, диктатора, или наоборот). И обратно – в Цитадель, когда выясняется, что... (удалено как спойлер).

Джордж Миллер не сидел в режиссерском кресле 17 лет, а франшизу про Безумного Макса он забросил без малого треть века назад, потому традиционная команда «Мотор!» в начале съемок у него, похоже, превратилась в воинствующий клич, которым он пришпоривал съемочную группу: «Мотор! Мотор! Мотор! Мотор!..»

Двигатели впервые взрываются оглушительным ревом уже на второй минуте фильма и не прекращают реветь, выть, скрежетать, плеваться огнем и выхлопными газами до самых титров. Лишь пару раз Миллер тормозит свою фантасмагорическую колонну из беглецов и преследователей, чтобы бережно потратить возникшую «минуту молчания» на укладку тонкого слоя пафоса и сантиментов из многозначительных взглядов и малозначащих реплик главных героев.

Томас Харди, сменивший Мэла Гибсона на посту Безумного Макса, вместо ожидаемого соревнования «Чей Макс безумнее» выводит своего персонажа за скобки всех уравнений и старательно тащит роль, которая, кажется, вообще была прописана в сценарии лишь грубыми мазками - человек-стреляй, человек-жми-на-газ, человек-крути-баранку. Первую треть фильма Харди проводит в железной маске, скрывающую половину лица, но даже сняв ее остается в образе шварценеггера-ван-дамма-сталонне в расцвете сил.

В такой ситуации – скорее вольно, чем невольно – на первый план выходит полуторорукая, бритая, измазанная сажей воительница Фуриоза (Шарлиз Терон). Если бы не название франшизы, главным героем, безусловно, считалась бы она. В отличие от плывущего по течению титульного героя Фуриоза – герой сюжетообразующий. Она идет наперекор судьбе и меняет вполне уютную должность придворного «генерала в юбке» на положение изгоя, помогая гарему Несмертного Джо сбежать из Цитадели в поисках новой, лучшей жизни. Сценарный крен в сторону героини Шарлиз Терон раскрашивает идейную канву картины во все цвета феминизма. «Мы не вещи», - заявляют жены диктатора в ответ на предложение вернуться, подспудно намекая, что в отсутствие мужчин, мир был бы куда более пригодным для существования.

И ошарашенный мелькающими на экране образами зритель (вне зависимости от половой принадлежности) вынужден согласиться с тезисами феминизма по всем пунктам. Мир «Безумного Макса», созданный Миллером в 2015 году, отличается от своих предшественников из 80-х как фильмы-утопии – от диснеевских мультиков. Гипертрофировано все. И все кинематографически прекрасно в своей гипертрофированности. Скалозубый, покрытый тоннами грима и доспехов Несмертный Джо, его ожиревшие до безобразия соратники, беспомощные карлики и изуродованные воины-альбиносы, стремящиеся в Валхаллу, одряхлевшие, но боеспособные старухи-матери, и даже прикованный к бамперу грузовика безумный гитарист, выдающий непрекращающиеся гитарные рифы и время от времени стреляющий залпами огня. Цирк, шапито, паноптикум, мчащийся по пустыне и сея повсюду смерть.

Получив в свое распоряжение новые технологии, Джордж Миллер довел жанр боевика до верхнего предела и где-то даже хватил через край. Его стараниями самая коммерчески прибыльная разновидность отрасли превратилась в «кино не для всех». Ходульная структура многочисленных «трансформеров», «звездных войн» и «аватаров» с их делением на «хороший-плохой» и «наш-не-наш» оказалась погребена под анархическими лозунгами героев фильма борьбы не «во имя чего-то», а исключительно «жизни для». Зрителю трудно самоидентифицироваться, трудно сопереживать. Ему остается только вжаться в кресло и нестись вместе с «Безумным Максом» по бескрайним пескам, не видя никаких ориентиров на сто миль вокруг.

Как то, давным-давно, некий Джордж Миллер проверил уровень пороха в пороховницах и присел за рабочий верстак на тридцать лет. Без лишнего шума, неторопливо и деловито орудуя напильником и кусачками, напилил мифологию, экологию, гендерное равноправие. Религию и политику смешал с яркими запоминающимися образами, добавил изрядную порцию визуальной шрапнели и действия, забил все это в патрон, зарядил свой обрез и выстрелом в упор всадил эту убойную смесь в голову зрителю. В упор. Из обоих стволов разом.Мозги расшвыряло на километр.

Он, как высочайшего октанового числа бензак, заставил работать на максимальных оборотах всех и вся: съемочную группу, адские механизмы на колесах, силы природы и мироздания, черт подери. Все, что у другого могло получиться иначе, хуже и неестественнее, даже глупее в чем-то, у этого вечного мальчишки выходит именно так, как нужно. Так, как мы в душе и желали. Фильм с крутой погоней, говоришь? На тебе - фильм, который и есть погоня, да еще какая! Говорят, первые сорок лет детства у мужчин проходят достаточно трудно…вторые судя по всему тоже, но разве тут есть на что жаловаться?

Жаждешь спецэффектов – вот тебе сражения на машинах, дизайн каждой из которых - настоящая песня апокалипсису и розовый сон механика-шизофреника. Сверху можешь положить впечатляющую своим масштабом песчаную бурю, достойную безжизненных равнин Арракиса. Вместо червя песчаного - металлический, в роли которого выступает бронецистерна, осажденная крепость на колесах. Добавить к этому факт, что большая часть трюков снималась не на фоне зеленого экрана, и вот тебе шикарное визуальное блюдо, да еще и приготовленное не на скорую руку, а с чувством, толком и расстановкой. Прожаренное!

Хочешь актерскую игру - получи добротный кастинг и индивидуальный рост персонажей. И не забудь отметить, что в фильме себя потрясающе проявили достаточно молодые актеры, причем некоторые из них до работы с Миллером выглядели достаточно посредственно. У каждого персонажа чувствуется стоящая за ним история - даже жестко отжигающий весь фильм на машине-усилителе слепой гитарист обладает собственной биографией, которая скоро должна превратиться в комикс, как и история Накса. А в случае с Максом и диалоги становятся не нужны, хватает одного прищура Тома Харди.

Желаешь интересного сюжета и запоминающегося сеттинга? Здесь есть не только красивая обертка в виде завораживающих видов и потрясающего своей детализацией и проработанностью антуража пост-апокалипсиса. Здесь есть своя мифология, свои традиции и боги. Алтари с рулями автомобилей, разделение на касты, кличи, ритуалы и татуировки, формирующие настоящую цельную культуру. Соединенные с водителями боевых машин «высокооктановые» жертвы, аква-кола, бензак - все это легкими мазками вплетается в картину ураганного экшена. Эти нюансы заседают в голове, будто незаметно пролетая мимо на экране во время просмотра на фоне экшена. Но потом мы все-таки обязательно вспоминаем о них и понимаем, что увиденное было гораздо глубже. Да и разве не похоже показанное возглавляемое Несмертным Джо «общество» на гипертрофированную окружающую нас реальность, доведенную в своей абсурдности до логического ее конца?

Уникальности фильму придают созданные им тонкие многослойные образы. Актрисы, играющие беглых сексуальных рабынь-производительниц, в некоторые моменты действительно напоминают белых лошадей. Длинноногих породистых кобыл, в этих их совершенно неуместных для обжигающего песка белых одеяниях. Тонкокостные, длинношеие, с подрагивающими, напряженными от испуга жилами и огромными глазами, которые в отличие от глаз Макса и Фуриосы смотрят на окружающий мир еще без циничного прищура. Пугливые, и в то же время способные так взбрыкнуть, что мало не покажется. А еще есть юноши-бойцы с промытыми системой мозгами, чьи тела покрыты белой краской. Они подобны призракам, духам битвы, мечущимся над ней в клубах пыли на огромных шестах, перелетающих с машины на машину и скалящихся серебряным оскалом в лицо смерти перед переходом в Вальхаллу.

Что касается визуальной части, то хочется отдельно отметить пейзажи. Никогда еще пустошь не была настолько выразительной. На ум здесь приходят и фильмы Серджио Леоне, и «Белое солнце пустыни», и «Бесплодные земли» Стивена Кинга. Белоснежный солончак, слепящий ярче солнца, сменяется выжженной каменистой равниной, пышущей жаром и колючей даже на вид из-за рассеянного по ней каменного крошева. Мелкие песчаные волны, обтекающие ноги героев, превращаются в вязкое грязевое месиво, укрытое туманом и зловонными испарениями. Иногда, движение в кадре создается только за счет цвета и света. А иногда весь кадр целиком и полностью состоит только из движения, из хаоса битвы, огня, крови и смерти.

Жестокость и жесткость в этом фильме уместны и более того, они здесь нужны. Это очень хорошо, что "Безумный Макс" не превратился в пресный детский фильмец, как новый "Вспомнить все". Миллер не пошел на поводу у рейтингов и сделал то, что задумал и так, как задумал - стильно, сильно, зрелищно и при этом действительно зубодробительно круто. Пресловутого пороха в пороховницах под завязку, родной обрез - на бедре. Вот моя голова, Миллер. Стреляй.