Время

                                                                                           Из долгой ночи вырежу лоскут,

                                                                                           Впрок спрячу до весны под одеялом,

                                                                                           Чтобы длиннее сделать ночи с любимым.

                                                                                                                  (МЕНВОЛЬ)

Я смотрю на экран, вижу толпу и ищу их... время... титры... время... тишина... время...

Почему я не люблю Ким Ки-Дука? Нет, вернее будет сказать — я боюсь, потому что у него фильмы начинаются с причины, а дальше он как музыкант, берет цитру и играет на струнах твоих эмоций, играет на них так виртуозно, что ты не замечаешь, как примеряешь на себя  роль героя или героини фильма.

Психичка, истеричка, закомплексованная! Поставила на паузу... время... перемотка назад... я  закрываю ладонями лицо... мотор!.. Мне просто нужно любить и быть любимой. Сколько тебе нужно времени, чтобы понять, любишь ты меня или нет??! Я пытаюсь докричаться до тебя, но каждый раз выходит истерика, ты меня не понимаешь, я одинока!

Создатель фильма часто в подчеркивет в картине одиночество и безмолвность души в  одиноких скульптурах, дополняя музыкой те молчаливые паузы, символизируя время. Я сбрасываю одежду, возрождаясь новой, я  иду по фотографиям,  втаптывая их в прошлое, сжигая их на огне... я хочу, чтобы ты был счастлив — счастлив только со мной.. Иду в парк, чтобы начать все сначала. Парк скульптур олицетворяет безмолвие.... и миг единения двоих. Скульптура — одинокий мужчина, лежащий на пляже. Одинокая, нагая женщина, спящая в ракушке... долгое время... и мгновение...  двух слившихся тел в одну фигуру.

Поднимаясь в «ладони», в которых я вижу неаккуратную лестницу (наши отношения тоже неидеальны), такую  же хрупкую, как оригами, и такую  холодную. Можно подняться по лестнице наверх и наслаждаться нашей любовью, но лестница заканчивается и можно рухнуть... где остановишся ты? Любовники так  любили сидеть  в "ладонях", не осознавая до конца символичности. Мы сами и держим эту лестницу наслаждений в наших руках, не замечая, когда нам даётся время, чтобы осмыслить свои ошибки, недосказанности, недоласки, недопоцелуи.

Фильм подчеркивает бесценность времени, бессмысленность потраченного времени впустую, страх времени. Се-хи слишком любит своего любимого. Прожив вместе с Джи-ву два года, она боится его потерять, она понимает, что делает большие ошибки скандалами, ещё больше омрачая их отношения.

На что человек готов ради любимого? Се-хи готова ради Джи-ву изменить себя... Решив, что изменив свое лицо, она полностью изменит свои отношения с любимым. Новое лицо — новые ощущения. Зачем менять любовницу на другую, когда можно поменять лицо. И оп!.. Я обнимаю тебя, целую, кусаю и ласкаю тебя везде, где пожелаю... Я — новая, но это я! И я так же красива. Когда ты входишь в меня, ты смотришь в мои глаза — я всё та же. Когда ты любишь меня — ты любишь моё тело... Я всё та же! Я твоя девочка, и я твоя шлюха, и ты Меня держишь за руку... Меня! Наши руки созданы друг для друга, как и мы с тобой. Как те две фигуры в парке — одно целое.

А сцена ревности в кафе — разве не новое ощущение?! Ревновать к самой себе! Я готова убить тебя за то, что ты хочешь  ту Се-хи больше, чем меня. Я и правда чувствую себя шлюхой, ища тебя повсюду, всматриваясь в каждое мужское лицо, слушая чужой смех, прикасаясь к чужим рукам, обнимая чужое тело, целуя чужие губы... и я... я всегда буду искать тебя и бежать за тобой, потому что люблю тебя. Мне просто нужно любить и быть любимой.

Любовь — это вирус. И как любой вирус, он бьет в слабое место... Куда ударит тебя этот вирус? В душу, в сердце, в низ живота, в голову? И какие осложнения ты получишь?! Все в твоих руках...

Приятного вам  просмотра.

Что есть лицо? Я раньше верил, что лицо - лишь парадный вход для игры в социум, что мое Я есть лишь я, внутреннее, и ничего более, никакие внешние факторы не могут повлиять на мое давно сформировавшееся Я. Безрассудная вера, что любят тебя за твои помыслы, поступки, за твои оригинальные или банальные мысли, что тебя знают, потому и любят. Стоит отнять лицо, как эта блажь спадает. Лицо - часть вашего Я, неотделимая, нельзя, откромсав ее от тела, ждать, что Я останется нетронутым, таким же, как прежде. В фильме Тэсигахара «Чужое лицо» главный действующий герой после некой закадровой трагедии полностью теряет свое лицо. Он прячет его, все обожжённое, в бинтах. Какую муку он выносит, обнажая всю черноту, вымещая обиды и злобу на близких и и на любом нечаянно оказавшемся поблизости. Надевая маску, его обычный язвительный тон, размеренные движения – все меняется, даже голос, глубокий, с несколько хрипловатым оттенком, задающего вопросы на которые он сам уже ответил, на мелодичный, обольстительный голос, где-то неуверенного и точно не обремененного человека. Он думал, что сменил маску, более удобную для окружающих. Девушка Си-Хи из фильма Ким Ки Дука «Время» - еще одно подтверждение неотделимости внешнего от внутреннего, но, в отличие от героя Тэсигахара , ее изменения не поддаются возвращению к прежнему, пластическая хирургия не маска – это длительная операция, шестимесячный курс реабилитации, где придется смотреть на собственную, будто искусанную пчелами морду, покрытую швами, обязательные разговоры с психологами, утомительные и бесполезные по сути. Ее мотив другой. Ее мотив - маниакальная, истерическая любовь, с трагическими сценами ревности, с расставаниями «навсегда». В безуспешной борьбе со временем, мы вместе пойдем, следую по указателям, мимо сюрреалистичных эротических скульптур, прямо на пляж, между островами Чиндо и Модо, к месту чуда Моисея, к месту, где раз в год вода расступается. Время, как главный противник «лица», никак не влияет на этот процесс «чуда», видимо, поэтому Ким Ки Дук выбрал именно это место для регулярных встреч Си-Хи и Чи-Ву. То место, в котором Время теряет свою силу. Разрушение и созидание это неразделимые части этого дурацкого явления - любовь. Пытаясь сохранить чувства своего любимого, Си-Хи идет на крайние меры, дабы сохранить новизну отношений, она меняет свое лицо. Не улучшая, не делая себе красивей, не выравнивая нос, потому как он с горбинкой, не подчеркивая скулы, чтобы как у Анджелины Джоли – просто другое лицо

Место действия ленты - всего несколько периодично повторяющихся мест. Кафе, остров скульптур, одна и та же станция метро, клиника пластической хирургии, та же улица, то же дерево. Героиня меняет лицо, но так же, повторяя как заученный стишок, плывет на тот же остров, смотрит на те же скульптуры. Стрелка часов всегда проходит один и тот же путь, цикличность изменить возможно, только остановив монотонную стрелку. Среди монотонного движения остров скульптур, носящий название Baemikumi, выделяется своей мистичностью. Скульптура соединенных в подобии лестницы рук, уходящих куда-то далеко в небо, во время прилива утопает в воде, но скульптура не погружается полностью в воду, любая парочка, рассевшись на указательном пальце левой руки, останется над водой. После фильма наиболее очарованные романтичные натуры будут мечтать посидеть на этой самой руке до самого прилива. (Популярность этого места скульптур возросла во множество раз после фильма). Встречаясь на этом острове, Си-Хи и Чи-Ву восстают над временем, не на долгое время, обманчиво, но это каждый раз повторяется и кажется, что время здесь не властно.

Ким Ки Дук снимает иной, будто дикий мир. Во время ссоры между главными героями, когда она в маске, а он в гневе и в раздражении и чуть ли не ревет в голос, рядом сидит другая пара, там девушка говорит своему парню, что он дебил и она от него уходил, тот отвечает в свою очередь на уровне «сама дура». «Одомашненная» пара вполне резонно начинает возмущаться криками с соседнего столика «дикой» пары Кима. «Чего ты напялила маску?» - возмущается мужчина, «Чего ты орешь, как в театре?». Раньше у этого автора даже зачатки самоиронии не наблюдались, он во всех своих фильмах был крайне серьезным, а здесь поиздевался сам над собой, ведь с этими комментариями истерически-надрывная сцена выяснения отношений героев смотрится комично. Помимо главных героев  в объектив камеры никто не попадает, лишь какие-то условные люди, вроде пластического хирурга или друзей – антураж не более, как и во многих других фильмах автора. Господин Ким просто берет метафору и начинает ее вертеть перед объективом камеры, ловя правильно свет.

Девушка Си-Хи, катящаяся в психологический обрыв; невротическая истеричка, зацикленная на «сохранении» любви, практически хватает за шкирку свою любовь, пассивного и мягкого молодого человека Чи-Ву, и падает в этот обрыв вместе с ним, заражая его безумием, не меньше. Никаких других дел, кроме друг друга, будь то профессия, какой-либо интерес или хобби, такое чувство, что ничего нет, кроме нарастающей маниакальной зависимости главной героини. Они достаточно зарабатывают, это видно по квартирам, машинам, но кто они - остается загадкой. Чи-Ву занимается так называемым «пасхальным яйцом» (внешняя ссылка) - на экране его ноутбука мелькают сцены из прошлого, успешного фильма Кима «Пустой дом», но это только занятная деталь для поклонников режиссера. Зритель, скорее всего, устанет от постоянных приступов эмоциональных взрывов главной героини, не обоснованных и крайне диких, это первая роль актрисы в большом кино, в Чи-Ву зритель может узнать маньяка из фильма «Преследователь», Юнг Ву Ха, но самой удачной ролью он может похвастаться в фильме «Желтое море».

Режиссер говорит о том, что лицо - такая же составная часть вашей личности, как и опыт, характер или темперамент. Одно неотделимо от другого, и меняя лицо, меняешь себя. Никто не обещает, что ты полюбишь снова свою любимую с другим лицом. Неправильно говорить здесь о настоящей или ненастоящей любви и чувствах, помимо всего прочего, в физическую оболочку мы влюбляется, как в составную и неотделимую часть нашего человека, и сколько бы он или она не искали среди тысячи лиц, измененное, другое лицо своей второй половинки, найти его невозможно, потому что того человека, которого любили, уже не существует… но есть возможность полюбить нового.