Все это не дало стать фильму цельным произведением, в котором все органично и все в меру. Но и не дало ему скатиться в пустоту и безыдейность, наполнив небольшими, но яркими моментами, каждый из которых глубже чем весь смысл большинства современных блокбастеров. Именно эти моменты, без сильной привязки друг к другу и в отрыве от бредовой и заклишированной глобальной идеи и впечатлили меня. Собирать их вместе, пытаясь придумать за режиссера то, с чем не смог справиться он - пустая трата времени. Зато точно одно: поезд, из года в год мчащийся вокруг оледеневшей планеты здесь – не поезд, снег на его пути - не снег, но, как и всегда: люди есть люди.

На первый взгляд, это короткий отрезок жизни пассажиров поезда. И пусть по сюжету фильма он такой один, можно предположить, о чем говорит режиссер. Наша планета изрезана рельсами, как жертва маньяка исполосована ножом. Они – политика: внешняя и внутренняя. Шпалы, скрепляющие их – нормы и законы, мораль и религия, общественное мнение и государственное принуждение. Мчатся по рельсам поезда-государства, пронзая снег, преодолевая  препятствия, реальные и выдуманные. Для каждого такого поезда весь остальной мир – враг. Холод, голод, хищник, мародер, стремящиеся поглотить поезд, раздавить его, проникнуть внутрь, разрушить привычный строй. И все они разные. Где-то кроме люксов и плацкарта есть прослойка из купе для среднего класса, а где-то после вагона-ресторана для богачей сразу идет промерзший грязный товарный вагон для черни. Эти поезда толкает вперед живое топливо. Их механизмы смазаны потом и кровью, их двигатель разгоняют вера в идеологию, жажда власти, алчность или фанатизм.

В этом фильме нас окружают метафоры и иносказания, завернутые в обертку из стильных декораций, жестких и реалистичных сражений, щедро льющих красное с экрана, в который раз пытаясь показать нам настоящее топливо бунта – кровь. Жаль, что эти яркие моменты отделены друг от друга ляпами и недосказанностями. Битва поезда с ледяными заторами на мосту – преодоление внешних проблем, стоящих перед каждым государством. Войны с соседями, экономические блокады, столкновения политических интересов. Они преодолеваются проще всего странами, где сильна идеология, при которой массы беспрекословно подчиняются верховной власти, в которых давление внутренних проблем не мешает заниматься внешними. В тех, где террор подавляет любые иносказания – тоже. Для таких «поездов» важен статус-кво, цикличность и шаблонность, и здесь ярким символом этого является жестикуляция персонажа Тильды Суинтон, истинную подоплеку странности которой мы узнаем только в конце фильма.

Отсутствие заряженного оружия у охранников хвостовых вагонов – это аллюзия на инерционность веры в силу государства. Ему нет необходимости постоянно держать народ в страхе, достаточно поддерживать его внешнюю атрибутику на должном уровне. Мы слепо начинаем верить в силу государства и своим страхом укреплять ее. Годы террора порождают десятилетия раболепия в страхе перед его продолжением, даже при сменившемся строе.

Топоры в руках людей, которые брошены на амбразуру восстания первыми тоже не просто реквизит. При любых подобных проявлениях народной воли, первая реакция государства обязана быть не столько эффективной, сколько эффектной, действующей на психику. Все рудименты толпы отвалятся перед реальной и пугающей угрозой, и в строю останутся только те, кого действительно нужно уничтожить для погашения бунта в зародыше. Остальные после его подавления вернутся к исполнению своих ролей в государственном механизме и станут тихими послушными винтиками.

Среди всех персонажей, о которых и так было сказано немало, особо выделяется старец Гиллиам – опасный идеолог. Такие нужны бунтарям ровно так же, как нужны государству. Они подкармливают толпу своей плотью – идеями, воодушевляют примерами самопожертвования, заражают энтузиазмом. И в то же время, концентрируют вокруг себя всех сильных и потенциально опасных для существующего строя личностей, готовых к действию и упрощают работу государства по локализации очага сопротивления.

Таких нюансов очень много, и откровенно жаль, что создатели фильма не смогли довести работу до логического завершения. У подобного сюжета куда большие перспективы, нежели лавры, снисканные фильмом «Сквозь снег». Но и в таком виде это продукт удобоваримый и мало того – рекомендуемый к употреблению, в качестве «расширителя» для социального и политического кругозора. И, как в любом другом случае, все зависит от ожиданий. Уже трейлер давал понять, чего ждать, и сам фильм ожидания оправдал практически полностью. Те же, кто хочет получить чистый боевик, фантастику, антиутопию, будут разочарованы получившейся дикой смесью, в чем-то отталкивающе несовершенной, а в чем-то необычайно стройной.

Не согласен я с тем, что рельсы, по которым бегут поезда-государства, закольцованы. На самом деле есть точка, где все они сходятся воедино. Станция под названием «Забвение». Огромное пространство, заваленное обломками столкнувшихся поездов, замерзшими трупами их пассажиров, без разбора – элиты или работяг. И может, был бы шанс разминуться, если бы станционный смотритель не отвлекся, не заснул, не умер бы от старости. Если бы он вообще когда-либо был. Или если бы кто-то додумался дернуть стоп-кран. Но поезда все мчатся сквозь снег.