супруге Люсьетте (Милла Йовович). Как вспомнит герой Нортона про то, как его дорогая во время этого самого дела моргает и хохочет – аж мочи нет, так крутит его Стоуна. А Люсьетту от этого аж прёт – заявится к милому на свиданку, и так ему в лоб: знаешь, в чём я, мол, сегодня? А без ничего! После чего берёт руку зэка-бедолаги и раз её! Ага, прямо туда…

Как тут домой не захочешь-то? Скажу больше – тут у любого окаменеет! Кстати, Джеральд всем так и говорил: называйте меня, мол, камень! То есть, Стоун…

Одним словом, решила Люсьетта в целях ускорения процесса освобождения своего Стоуна взять в оборот инспектора по условно-досрочному освобождению, который одной ногой стоял в пенсии.

Стоп! Если вдруг кто-то подумал, что «Стоун» - это кино про тюремные и около тюремные будни – то нет. На самом деле фильма Каррена – про мух. Про назойливо жужжащих, крышесносящих мух. Про мух, сидящих в радиоприёмниках и рассуждающих о религии и морали. Про мух, которые…

Да что там говорить! «Стоун» - это и есть муха: блестящая, дородная, со множеством оттенков. Муха, которая плотоядно потирает свои лапки и, прищурившись, как Джон Каррен, как бы говорит: давай, мол, попробуй меня прихлопнуть…

Внимательный зритель сразу просечёт, что буквально с первыми кадрами «Стоуна» ему в ухо камнем влетает изысканная кинематографическая муха, которая легко кроет любую, самую изощрённую муху. Пусть даже и с фамилией Tsetse fly*!

Камера Маризы Альберти, операторши из Франции, как бы из-под разрисованной Карреном вуали, наотмашь хлещет даже самого невнимательного зрителя влажными пейзажами Тарковского. После чего - бац! – и филигранно перескакивает с затылков героев «Стоуна» и африканских косичек героя Нортона на лица этих самых героев. Ярко-зелёная трава отдельных кадров практически валит с ног зрителя опуса Каррена – особенно, если речь про внимательного зрителя. После чего – бац! – и зритель добивается оконной рамой, которая давит его мозг аки ни в чём не повинное тельце мухи-бедолаги…

Кадры «Стоуна» физически давят предчувствием беды, они звенят как… Да-да, как у главного героя во время свиданок со своей Люсьеттой, той самой детсадовской воспиталкой с грязными коленками.

Во главу угла своего фильма Джон Каррен ставит именно мух. Что характерно, к мухуям режиссёр беспристрастен – взять хоть ГГ, хоть не ГГ. Самцы обречены – утверждает Каррен. Как говорится, мы здесь больше не живём! Всё дело в том, что самцы погрязли в придуманном: в своих иллюзиях, в попытках самоопределения, в потугах опереться на соломинки веры, активно подстилая личностную соломку.

Вот самочки – другое дело. Они купаются в своих фантазиях, кроя ими самые уродливые формы реальности. И, окончательно покрыв, обретают внутреннюю свободу. Я, кстати, ни капельки не удивлюсь, если завтра в «Правде Голливуда» напишут, что Каррен – переодетая феминистка в седом парике. Пусть! Главное, что «камни» режиссёра кучно летят.

И пусть время от времени режиссёр прямо в кадре предъявляет зрителям несобранные пазлы, как бы намекая – хер ты чего ничего ты не поймёшь в моих экзерсисах! И пусть внимательный критик увидит в «Стоуне» попытку сыграть метафизику под аккомпанемент Веры либо попытку рассказать о Боге посредством шумов и мух. Пусть! Главное, от внимательного зрителя не ускользнёт то, что чем глубже «каменные» герои погружаются в вакуум, тем навязчивее становятся радио-проповеди, транслируемые поверх событий фильма. От внимательного зрителя не ускользнёт ни страх героев «Стоуна», ни их отчаяние, ни их страсть, ни их сомнения, ни их попытка обрести покой. Ни то, каким – благодаря Люсьетте – каждый получает в итоге того себя, которого заслужил. Внимательный зритель увидит, как событийность картины Каррена закольцована двумя несовершёнными убийствами. Как полотно фильма наполнено множеством аллюзий и меток. И символами. Символами христианства, атеизма, буддизма. Символизмом поля для гольфа с потерей мяча. Символизмом огня. Символикой того, как жена Джека Мейбри собирает пазлы...

А ещё «Стоун» - про личностную пироманию каждого из нас. И про выдуманную сценаристом Энгусом МакЛахлином религию Зукангор, которая предлагает искать проявления Бога в трудноуловимых шумах. Шумах, которыми под самую завязку наполнен «камень» Каррена.

Короче, повторюсь – «Стоун» Джона Каррена достоин просмотра. Конечно, «Стоун» не из тех фильмов, которые «собирают кассу». Но просмотра он достоин. Только заклинаю вас всеми Лилу мира: ни в коем разе не смотрите на соски Миллы Йовович! Они такие… такие…   

P. S. «Я видел вчера новый фильм, я вышел из зала таким же, как раньше… И я читал несколько книг, я знаю радость печатного слова… Я знаю уют… когда известны законы движенья… Но сделай лишь шаг и ты вступишь в игру…»

____________________________________________

* - муха цеце (англ.)