шпионажа. По стилистике и размеренному ритму она похожа на «Шпион, выйди вон». Фильм получился камерным. Практически все действие разворачивается в антураже кабинета для допросов.

Звезда картины, безусловно, Клаус Мария Брандауэр. Когда я смотрел Брандауэра на сцене, то не мог понять – как? Он ничего особого не делал. Двигался по сцене, произносил монологи. Ничего сверхъестественного. Но было четко видно: вот Брандауэр, а вот все остальные. И лишь посмотрев этот фильм, понял – он умудрился в европейском театре играть так, как играют русские актеры. Он овладел техникой русской школы театрального искусства. Описать это словами сложно. Это как в толпе иностранных туристов поставить соотечественника. Вроде одет так же, но… Взгляд, поворот головы и ты сразу вычисляешь – он. Так же и тут. Фильм богат на съемки крупным планом, поэтому зрителю представится много возможностей в этом убедиться.

Его визави сыграл Себастьян Кох.  Я плохо знаком с его творчеством, но он, как оказалось, актер очень широкого спектра. До этого видел его в «Черной Книге», но тут он предстает в совсем другом амплуа. «Тогда я понял, что никому не нужна моя правда, всем нужна моя ложь» - говорит он и зритель теряется. Кто он? Жертва или злодей? «Я не мог его понять, он был непроницаем» - говорит следователь. Действительно, герой Коха как ртуть, переливается из одной формы в другую, оставаясь неуловимым.

«Манипуляция» насыщена символикой.

Во-первых, цветовая. Почти весь фильм преобладает серый цвет. Граница, между светом и тьмой, сумерки. Серые стены, серые лица. Как у Кафки. Поэтому особенно режет глаз красная кровь на полу и красные двери в шахту лифта. Красный и серый. Других цветов не будет почти до самого конца.

Контрразведчик умывает руки и возникает второй пласт символики – христианский. Будет там и Каин с Авелем, и крики «Распни его!». И будет предательство, и распятие. И лишь следователь контрразведки, подобно Пилату Булгакова, будет зябко кутаться, наблюдая за беснующимися первосвященниками.

После фильма я, почему-то,  вспомнил еще одну картину о шпионах. «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона: Двадцатый век начинается». Ватсон сокрушался, что «…Можно украсть миллион или убить богатого дядюшку… это я могу понять… Но как понять какого-нибудь высокопоставленного негодяя, который ради частной наживы толкает свой народ к войне?!». А Шерлок его успокаивал, мол 20ый век только начинается.

Я тоскую о кэбах, Холмс, тоскую о кэбах.