Обливион

* -  подогретая капуста, дважды сваренная капуста; нечто без конца повторяемое; 

Фантастика, как жанр кино, зародившаяся еще на заре кинематографа, сразу смогла привлечь внимание зрителя чудесами спецэффектов. С тех времен много воды утекло, но зрительский интерес к фантастическим образам с годами не ослабевает. Расцвет жанра пришелся на вторую половину XX века, сейчас же он вяло дрейфует на ультрасовременных технологиях, направленных на повышение зрелищности экранного действия. А киноновинки, более совершенные по части визуальных эффектов, становятся всё более беспомощными с точки зрения драматургии.

Вероятно, в кинопроизводстве, как и в музыке, есть свои семь нот: волей-неволей эксплуатируются уже хорошо зарекомендовавшие себя киноингредиенты. Популярные ныне боевики в фантастическом антураже, каКчественно снятые в Голливуде, весьма далеки от настоящей кинофантастики.

Для заявленной как фантастический боевик картины «Обливион» Д. Косински позаимствовал лучшее или наиболее узнаваемое из фантастических фильмов XX века и воплотил это с помощь самых современных технологий, блеснув не новыми идеями или сюжетными решениями,  но передовыми технологиями кинопроизводства. Нарисовав типичного героя постапокалипсиса, занятого восстановлением повреждённой робототехники, он наделил его миссией «избранного», т.е. спасением человечества. Герой Тома Круза не бегает с дробовиком, а летает на ультрасовременном гибриде вертолёта и реактивного истребителя. Графика, впечатляющая грандиозностью безлюдных ландшафтов, мрачностью руин погибшей цивилизации,  виртуозностью виражей летательного аппарата, увы, не вдохновляет, по крайней мере, меня, как зрителя. Масштабная картинка, режущая глаз своей детализованностью и четкостью, быстро вызывает насыщение и последующее ощущение пустоты: воображению зрителя не за что зацепиться, нечего фантазировать, нечему удивляться. А раз нет пищи для ума -  ведерко попкорна быстро пустеет. Да, фильм красив с визуальной точки зрения, как может быть красив виртуозно иллюстрированный комикс или книга, в которых основой передачи сюжета служит рисунок, а не текст. Собственно, понятно, откуда у фильма ноги растут. В довершение всего пафосные музыкальные композиции стали гвоздями в крышке гроба моего эмоционального отклика на фильм.

«Обливион» содержит множественные отсылки к известным кинолентам в жанре Sci-Fi, тем самым становясь всего лишь подогретой капустой, пусть и хорошо поданной капустой. Если же вы всё-таки убедите себя посмотреть этот фильм ради развлечения, то и тут вас может постигнуть разочарование. Длительная прелюдия, провисания в динамике, обескураживающий финал фильма вкупе со смысловой нагрузкой не тяжелее перышка воробья – то, что вам предстоит вкусить более чем за двухчасовой просмотр. Увы, мне развлечься не удалось.

Фантастические фильмы, например, таких режиссеров, как Джеймс Кэмерон, Стивен Спилберг, Джордж Лукас, Ридли Скотт, стали богатым кинонаследием XX века, их до сих пор смотрят и пересматривают. А что останется после выхода в прокат фильмов, подобных «Обливион»? Сдается мне, ответ вы уже знаете…

Относительность и субъективность искусства как вида духовной культуры нигде и никогда не проявляется столь же ярко, как в кинематографе. Причина этого, скорее всего, заключается в синтетическом происхождении последнего. Но все еще больше усложняется тем обстоятельством, что искусство кино, являющееся сочетанием разных форм художественной деятельности, уже само по себе стало деталью в механизме киноиндустрии. Прошли те времена, когда творчество и производство шли разными дорогами, выполняя разные функции. Сейчас эти два поезда разных назначений неестественным образом столкнули друг с другом, из-за чего появилась нужда в компромиссе, который, в свою очередь, развивает бизнес, но убивает искусство. И теперь авторам, которые могут и хотят делать нечто большее, чем просто аттракцион, приходится искать потайные ходы, дабы выдать одно в обертке другого.

Джозеф Косински, являющийся крайне любопытной фигурой в контексте современных реалий, стал жертвой именно этого надуманного обязательства. Будучи постановщиком сиквела «Трона», он показал мастер-класс в области развлечений, во второй же своей работе (а любопытен Косински именно потому, что начал получать огромные бюджеты с самого начала своей кинокарьеры), он попытался сделать нечто более значимое, нечто более ценное, однако, как мне кажется, поспешил с созданием своего фильма-мечты. Экранизируя собственную графическую новеллу, автор просто-напросто крайне неумело распределил свои возможности. Потратив очень много времени и сил на разработку нескольких десятков оттенков серого для получения великолепного визуального составляющего, постановщик забыл о художественной целостности кинополотна, содержание которого, будучи насыщенным весьма оригинальными мыслями, рассыпается как карточный домик.

Да, это не пазл, это именно карты, каждая из которых полноценна и самостоятельна сама по себе, но в общей колоде места себе не находит. А если и находит, то действует явно слабее, чем должна по задумке. Разумеется, откровенно в дураках Косински не остается, ибо его выстрелы довольно шумные, хоть и в подавляющем большинстве случаев холостые. Имеет место быть и банальная лень, вызванная чрезмерной убежденностью стрелка в силе своего оружия. Порой складывается такое ощущение, что режиссер был настолько уверен в мощи придуманных им драматургических катализаторов, что не посчитал нужным подать их именно в качестве таковых. Из-за этого сюжетные повороты, которые по идее способны вызвать у зрителя если не шок, то, по крайней мере, удивление, воспринимаются как нечто ожидаемое и само собой разумеющееся. Никакого намека на переломное событие в плане атмосферы.

Являясь архитектором по образованию, Косински очень грамотно и талантливо конструирует общую картинку своего постапокалиптического мира, но ему явно не поддается его антропоцентрический и экзистенциальный слои. Виною тому недостаточная детализация психологического аспекта персонажей, находящихся на умирающей Земле. Все механизмы работают, опираясь на клише, по давно накатанной, как это фраза, схеме. Героям не сострадаешь, потому что их переживания слишком мелочные и плоские в тессеракте описываемой трагедии. К тому же, как говорил Генрик Сенкевич, всякая трагедия оценивается не сущностью своей, а тем, как оно на человеке отражается, поэтому из-за вышесказанного сама утрата планеты со всеми вытекающими последствиями теряет свой драматизм. Особенно раздражает в этом контексте вторичности излишняя претенциозность, выражающаяся в явных отсылках к «Одиссеи» Кубрика, а также к иным легендарным произведениям.

С актерским ансамблем все так же неоднозначно. Исполнители ролей в кадре смотрятся очень органично, но подобного эффекта Косински добился, выбрав актеров и актрис, которым для создания образов в «Обливионе» не нужно было делать абсолютно ничего нового, Они все тянут за собой огромное количество своих собственных клише. Особенно это проявляется в случае с Морганом Фриманом, в очередной раз играющем наставника-предводителя. Но ради справедливости стоит отметить, что из-за уже описанной слабости характеров было практически невозможно эти самые характеры как-то развить. K тому же, запредельно сильная актерская игра здесь и не требовалась, поэтому с данным составляющим дела обстоят положительно. На выходе получилась весьма и весьма интересная попытка воскресить жанр sci-fi, продемонстрировав его, одновременно, с нового ракурса, однако, к сожалению, фильм не взял ту планку, которую сам себе и поставил столь многообещающей саморекламой.

Что-то не в порядке с этим миром, что-то в этом мире не так.

Это чувство и привело тебя ко мне.

(Матрица)

В кино часто встречается прием "флешбек", когда нам показывают эпизод из прошлого, который интригует или проливает свет на настоящее. В реальности это называют "воспоминания". На "флешбеке" из реальности можно великолепно играть, расставив подсказки в происходящем на экране, а потом обескуражив зрителя резким поворотом сюжета, заставляя вспоминать эти подсказки, складывать воедино мозаику и переосмысливать увиденное. Выполненный грамотно, этот прием просто беспроигрышен. Для меня самыми яркими фильмами такого рода остаются "Игры разума", "Блеф" и "Бойцовский клуб".

После трейлера не остается сомнений, что нас будут путать и дурить, дабы потом сорвать покров и явить некую ужасную правду. Я бы мог назвать это маркетинговой ошибкой, но дело в том, что портить нечего. Весь фильм с первых минут кричит нам о надвигающемся разоблачении, оставляя даже не подсказки, а самые настоящие спойлеры. Пару примеров?