Фанни и Александр

Самый длинный и собравший самое большое количество наград - фильм, поставленный великим шведским режиссером театра и кино, Ингмаром Бергманом. Кроме трехчасовой киноверсии была сделана полная версия (на пять часов) для телевидения. Творчество Бергмана с конца пятидесятых до середины восьмидесятых годов ХХ века поднимало наиболее острые и глубокие проблемы бытия человеческого. За эти тридцать с лишним лет он создал множество фильмов и, можно сказать, создал в своем лице целую школу шведского кино и достойнейшим образом представлял эту северную скандинавскую страну на мировой арене.

Другое дело, что родина не всегда испытывала к Бергману нежные чувства. Вероятно, это малоприятная особенность именно шведской модели социализма, от которой больше всего страдают именно работники свободных профессий: писатели, актеры и режиссеры. Быть успешным художником в Швеции хлопотно и невыгодно. Об этом же писала замечательная актриса и однофамилица режиссера – Ингрид Бергман. В 1978 году она работала с Бергманом над картиной «Осенняя соната». Так вот, съемки пришлось проводить в Норвегии. В январе 1976 года налоговая полиция задержала режиссера прямо во время спектакля и за те пять часов, что он пробыл в участке, в его доме был произведен обыск.

В названии фильма на первом месте - имя восьмилетней девочки Фанни, младшей сестры десятилетнего отрока Александра. Похожая на мать, голубоглазая, спокойная, решительная девочка - существо сугубо положительное. Почему-то Бергман решил при экранизации своего большого сценария отказаться от присутствия в семье старшей сестры Александра, которую звали – Аманда, девочки 12 лет, собирающаяся стать танцовщицей. Собственно, и фильм должен был бы называться как-то типа - «Аманда, Фанни и Александр».

Почти все картины, которые снял Бергман, посвящены современной жизни. Два редких исключения: «Седьмая печать» и «Девичий источник» рассказывают о временах средневековья. «Фанни и Александр» можно отнести к жанру ретро-фильма и даже, некоторым образом, можно разглядеть в них черты автобиографических мемуаров, хотя автор сам родился на 10 лет позже, и, стало быть, на 20 лет моложе героя своего фильма. Почти все картины Бергмана затрагивают острые проблемы человеческого одиночества и отчуждения и высоко оценивались, в основном, интеллектуалами. Этот фильм гораздо более демократичен и по-хорошему сентиментален в каком то диккенсовском стиле.

Сентиментальное путешествие на восемьдесят лет назад… Десятилетний мальчик, увлекающийся театром и картинами, созданными при помощи волшебного фонаря, неистощимый фантазер – это почти автопортрет. У Бергмана есть и книга такая - «Латерна магика», «Волшебный фонарь». Но, мне кажется, что, прежде всего, это фильм о старой доброй Швеции. О мире, безвозвратно ушедшем в смутные воспоминания. Вот потому Бергман с таким удовольствием и в таком количестве показывает жизнь во всех ее подробностях: мебель, костюмы, прически, посуду, еду, напитки, даже запахи. Именно оттенкам запахов, присущих главным персонажам, посвящены целые абзацы в литературном сценарии (синопсисе) «Фанни и Александра».

Для того, чтобы осознать это, мне посчастливилось прочитать литературный сценарий фильма, почти роман, где гораздо полнее и подробнее описано и место действия – Город (именно с большой буквы) и его обитатели. Город – это родная Бергману Упсала с его древним королевским замком на холме, с бурной, порожистой рекой Фюрис, с его старейшим в Швеции знаменитым университетом, с крупнейшим в стране Домским собором – кафедрой архиепископа шведской церкви и городским театром. Театром, с
которым связаны все члены большой семьи Экдалей.

Вдова основателя театра, Оскара Экдаля - весьма бодрая и моложавая фру Хелена Экдаль. Бабушка главных героев. Ее сыновья: мягкий и болезненный Оскар, Экдаль-младший, директор театра и муж актрисы-примы Эмилии, отец Александра и Фанни. Его последней ролью в театре будет тень отца Гамлета, а после смерти он сам иногда в виде призрака станет навещать сына в самые драматические моменты..

Александр - десяти лет, долговязый темноглазый отрок, мученик собственных фантазий (по крайней мере, он сам себя таковым считает) и Фанни, маленькая, розовощекая, решительная. Склонный к алкоголизму дядя Кард Экдаль – профессор университета, женатый на немке Лидии. Еще один дядюшка, Густав Адольф – жизнерадостный затейник, ресторатор и бонвиван и его жена, весьма снисходительная к его грешкам, Амалия. Их дочери, актеры и служащие театра, домашний доктор, прислуга: кухарки, горничные и гувернантки в доме бабушки, также непременный ансамбль, наполняющий и дополняющий порядок вещей. Антиквар и ростовщик Исаак Якоби, старый сердечный друг бабушки Хелены, также сыграет важную роль в этой семейной истории.

Рождественская мистерия в городском театре… Угощение за кулисами для господ актеров и служащих театра, затем семейный ужин на кухне в квартире бабушки, рождественская ночь в этой огромной квартире в доме на площади напротив театра, с развлечениями духовными и вполне плотскими. Это прекрасный повод ощутить во всех красках, вкусах, запахах и полутонах полноту и красоту бытия. А многолюдные семейные трапезы! Вот оно откуда выражение – шведский стол! Разнообразие и изобилие! Рождественский ужин на огромной кухне вместе с прислугой и завтрак на следующее утро!

Но некоторое время спустя, снова вся семья за столом - и это уже поминки по скоропостижно скончавшемуся отцу. Отец похоронен с большими почестями, но продолжает скромно и даже как-то робко являться в виде призрака. Никто, кроме Александра его не замечает. И словно грозная река, делящая город пополам, с ее водоворотами и стремнинами, словно мифическая Лета отделяет эту красивую, добрую, уютную жизнь от того сурового и убогого существования, которое предстоит испытать Фанни и Александру в другом большом доме Города, в доме епископа, который стал им, по велению судьбы, отчимом.

Эдвард Вергерус – городской епископ, после похорон Оскара Экдаля сумел завоевать сердце его вдовы, и полтора года спустя она вышла за него замуж. Дети, Фанни и Александр, оказались в сером и холодном епископском доме, как в тюрьме. Сходство с тюрьмой подчеркивают и окна, забранные толстыми решетками. Дом, выстроенный в XV веке, своим западным фасадом обрывается в реку. Клокочет коричнево-черная река с белой бахромой бурунов, с ее бездонными водоворотами. Река, в которой пятнадцать лет назад погибла первая жена епископа и двое детей. Эта мрачная легенда и весь этот показной и ханжеский аскетизм, которым пропитаны атмосфера жилища лютеранского пастора, рано или поздно приведут к новой трагедии.

Не знаю, откуда у автора, также сына лютеранского пастора, такая жгучая ненависть к представителям духовного сословия. Скорее всего, и у самого Ингмара Бергмана остались не слишком светлые воспоминания о детстве. Воплощенная на экране, а до этого описанная в подробных и ярких иронических строках сценария, эта часть фильма поражает яростной силой экспрессии. Пресловутая «протестантская этика», которая согласно Максу Веберу, является двигателем прогресса, у Бергмана показана с самой отвратительной стороны.

Не вызывают никаких симпатий одетые в серое домочадцы епископского дома: мать, тетка, сестра епископа их служанки и кухарка, похожая на крысу (ремарка самого Бергмана). В жаркую пору весь Город выезжает в летние дома в шхерах и на острова. Там - прогулки по дюнам, катанье на лодках под парусом, белые северные ночи, но дети остаются в заточении в мрачном, холодном доме. Его Высокопреподобие, господин Епископ, в сюртуке, пропитанном запахом табака и средством против моли, устраивает судилище и экзекуцию над Александром, собрав всю свою семью, в отсутствие его родной матери - Эмили.

Разрешить проблему и помочь совершить побег из этой тюрьмы поможет друг бабушки, хитроумный еврей Исаак Якоби, и дети найдут кратковременное убежище в его лавке древностей. Там Фанни и Александр познакомятся с племянниками Якоби: кукольным мастером Аароном и таинственным юношей Измаилом. Его держат в запертой комнате потому, что он обладает «неудобными талантами». Он медиум и телепат. Он прочитает тайные мысли в голове Александра и поможет осуществиться его желаниям. Их мать на рассвете покинет дом священника и вскоре вторично овдовеет. Такова вкратце сюжетная канва чудесного фильма Ингмара Бергмана.

«Зимой Эмили и Май разрешились каждая своим младенцем женского пола к большой радости не только матерей, но и братьев, сестер, кузин донельзя гордого Густава Адольфа и особенно фру Хелены, которая всю осень, против всех своих правил, неважно себя чувствовала и пребывала в некоторой меланхолии. С истинно экдальской любовью к разного рода празднествам было решено отметить двойные крестины в пору цветения сирени. Наконец зима, поджав хвост, убралась восвояси, и на дворе в полном расцвете - начало лета. После ласкового дождя солнце сияет с новой силой, матери сами подносят детей к купели — крестины проходят в квартире Эмили. Церемонию совершает пожилой круглолицый священник, который, получив порядочную мзду от Густава Адольфа, закрыл оба глаза на сомнительное происхождение одного из младенцев. Присутствуют, разумеется, все родственники, приглашены и актеры Театра». Это отрывок из эпилога сценария Ингмара Бергмана. Там же дядя Густав Адольф произносит торжественную речь: «Мы опять все вместе, наш маленький мирок вновь сомкнулся вокруг нас, даря нам покой, мудрость и порядок. Миновало время страха и растерянности, рассеялись тени смерти, зима убралась восвояси, и в наши сердца вернулась радость!»

После «Фанни и Александра» Бергман снял еще несколько документальных фильмов и продолжал работу в театре. Но не только одной плодотворной творческой жизнью он знаменит - он был отцом восьмерых детей, которые все стали деятелями шведской культуры и искусства. Скончался Бергман на 90 году жизни в один год и день с другим великим кинохудожником - Микеланджело Антониони, 30 июля 2007 года.