Феликс Чуев
Рассказ авиатехника
— Мы вместе прибыли на фронт,
я — младший лейтенант,
он — в том же звании пилот,
такой же синий кант.
А через год
(то срок большой
на боевом пути),
а через год
он был старшой,
и орден на груди.
Я по ночам чинил мотор
ему в любой мороз.
Одет с иголочки майор,
промаслен я насквозь.
К концу войны —
полковник он,
да с Золотой Звездой.
На мне —
былой комбинезон
с медалечкой одной.
Победа скоро!
Скоро мир!
Подходит май в цвету.
Пилю из жести, командир,
горячую звезду.
Под целлулоид подвожу
такой живой портрет,
с твоим сынишкою дружу
я столько мирных лет.
Сквозь стужу давних канонад,
победу пригубя,
я, техник, младший лейтенант,
пью чарку за тебя.
1980
Феликс Чуев
Рассказ авиатехника
— Мы вместе прибыли на фронт,
я — младший лейтенант,
он — в том же звании пилот,
такой же синий кант.
А через год
(то срок большой
на боевом пути),
а через год
он был старшой,
и орден на груди.
Я по ночам чинил мотор
ему в любой мороз.
Одет с иголочки майор,
промаслен я насквозь.
К концу войны —
полковник он,
да с Золотой Звездой.
На мне —
былой комбинезон
с медалечкой одной.
Победа скоро!
Скоро мир!
Подходит май в цвету.
Пилю из жести, командир,
горячую звезду.
Под целлулоид подвожу
такой живой портрет,
с твоим сынишкою дружу
я столько мирных лет.
Сквозь стужу давних канонад,
победу пригубя,
я, техник, младший лейтенант,
пью чарку за тебя.
1980
— Profess
«В городе старый порядок!
В городе старый порядок!
Осень!
Который день идет дождь.
Время червей и жаб!
Время червей и жаб!
Слизь!
Но это лишь повод выпустить когти!
Мы поем!
Мы поем!
Заткните уши,
Если ваша музыка - слякоть!
Солнечный пульс!
Солнечный пульс!
Диктует!
Время менять имена!
Настало время менять!
Лица слуг сальны!
Лица слуг сальны!
Жир сердец!
Разве это начало нового дня?
Голод наш брат!
Голод наш брат!
Вспомни,
Как гнев площадей кромсал город!
Мы вольны!
Мы вольны!
Хотя бы в том, что у нас есть глаза,
А у наших глаз голос!
Мы поем!
Мы поем!
Мы видим!
Время менять имена!
Настало время менять!»
Константин Евгеньевич Панфилов
Роберт Льюис Стивенсон
ВЕРЕСКОВЫЙ МЕД
пер. С.Маршака
Из вереска напиток
Забыт давным-давно,
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.
Пришел король шотландский
Безжалостный к врагам.
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый на живом.
Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.
В своих могилах тесных
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.
Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой на равне.
Король глядит угрюмо
И думает: "Кругом
Цветет медовый вереск,
А меда мы не пьем."
Но вот его вассалы
Заметили двоих -
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет, -
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но никто из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский
Не шевелясь в седле,
А маленькие люди
Стояли на земле.
Гневно король промолвил:
- Плетка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовите мед!
Сын и отец смолчали,
Стоя у края скалы.
Вереск шумел над ними,
В море катились валы.
И вдруг голосок раздался:
- Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь.
Старость боится смерти,
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну,-
Карлик сказал королю.
Голос его воробьиный
Резко и четко звучал.
- Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал.
Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем.
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.
Пусть его крепко свяжут
И бросят в пучину вод
И я научу шотландцев
Готовить старинный мед.
Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись,
Замер последний крик.
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:
- Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды,
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен,
Пусть со мною умрет
Моя святая тайна,
Мой вересковый мед.
Алан Александр Милн
КАК ХОРОШО БЫТЬ КОРОЛЁМ!
Я часто думаю о том,
Как хорошо быть королём.
Вот был бы я король Италии –
Носил бы круглый год сандалии,
А был бы я король Алжира –
С утра съедал бы фунт инжира»,
А будь я королём Ирана –
В гостиной прыгал бы с дивана,
А будь я королём Непала –
Бросал игрушки как попало!
О, если б королём я был!
Я уши никогда б не мыл,
И целый полк живых солдат
Я выводил бы на парад,
И мне кричала б детвора:
«Ура, король! Король, ура!»
Падарочёк из банчика...
И так демонически:
- Ха-ха-ха! )))))
Такая вот шотландская страшилка ... Любили они это дело.
ВИЛЛИ
Перевод Игнатия Ивановского
Гуляла Маргарет в саду,
А рядом - юный Вилли.
Они, должно быть, на беду
Друг друга полюбили.
"Постель, постель, - сказал он ей, -
Пускай постелют нам".
"Да, Вилли, буду я твоей,
Но прежде - божий храм".
"Когда услышу крики сов
Вечернею порою,
Я подниму мечом засов
И дверь твою открою".
Вот полночь пробило вдали,
Кругом темно, как в яме.
Семь братьев к Маргарет вошли
С горящими огнями.
Под сводами чернела мгла,
Огни едва светили,
И сладко Маргарет спала,
А рядом - юный Вилли.
"Мой верный меч, - сказал один, -
Прикончит молодца".
Другой сказал: "Он младший сын
У старого отца".
Сказал четвертый: "Бог простит,
Любовь по сердцу мне".
Сказал шестой: "Позор и стыд
Убить врага во сне".
Но молча выступил седьмой.
В нем ярость закипела,
И он вонзил свой меч прямой
В распластанное тело.
Метнулся Вилли - и затих,
И Маргарет молчала.
И снова мрак на них двоих
Набросил покрывали.
Вот брезжит ранний час утра,
День светит с новой силой.
Шепнула Маргарет: "Пора!
Вставай скорее, милый!"
Всходило солнце за окном,
Скворцы в саду свистели,
Но Вилли спал последним сном
И встать не мог с постели.
Он был на кладбище свезен
И обручен с могилой,
А ночью после похорон
Пришел он к замку милой.
Во мраке бледное лицо
И плащ едва заметный.
"Отдай мне, Маргарет, кольцо,
Подарок мой заветный".
"Я не отдам тебе кольцо,
Я в эту ночь глухую
Без страха выйду на крыльцо
И друга поцелую".
"Мои уста белее льда,
Мой дом в сырой могиле.
Прощайся с жизнью навсегда,
Коль поцелуешь Вилли".
Но тут запели петухи,
Лиловый, серый, красный.
"Прощай! За смертные грехи
Пора мне в путь ужасный.
Нам вместе, Маргарет, не быть,
Темна моя могила.
Остерегайся так любить,
Как ты меня любила".
Стихи Алексея Хвостенко, Анри Волохонского
В полночь я вышел на прогулку,
Шел в темноте по переулку.
Вдруг вижу - дева в закоулке
Стоит в слезах.
"Где, - говорю, - тебя я видел?
Кто мне, скажи, тебя обидел?
Забыл тебя?
Ты Орландина, ты судьба моя,
Признайся мне, ведь я узнал тебя"
"Да, это я."
"Да, мое имя - Орландина
Да, Орландина, Орландина
Знай, Орландина, Орландина
Зовут меня.
Где-то, сказал, меня ты видел?
Знаешь что сам меня обидел?
Забыл меня?
Но для тебя забуду слезы я,
Пойду с тобой коль позовешь меня,
Буду твоя."
"Ах как хочу тебя обнять я,
Поцеловать рукав от платья.
Ну, так приди в мои объятья..."
И в этот миг
шерстью покрылся лоб девичий,
Красен стал глаз, а голос птичий...
И волчий лик.
Меня чудовище схватило
И сладострастно испустило
мерзостный крик.
"Видишь ли, я не Орландина.
Да, я уже не Орландина.
Знай, я вообще не Орландина.
Я - Люцифер!
Видишь, теперь в моих ты лапах,
Слышишь ужасный серый запах?
И гул огня?"
Так завопил он и вонзил свой зуб,
В мой бедный лоб свой древний медный зуб
Сам сатана.
Сам сатана.
Страшно!!! Аж жуть!!!
ШИЛЛИНГ В ДЕНЬ Перевод И. Грингольца
Меня звать 0'Келли, испытан я в деле,
Прошел я в шинели из Лидса в Лахор.
Пешавар и Лакну -
Что вспомню, то крякну:
Их полный набор - дыр на "ар" или "ор".
Знал черную хворость, знал горькую горесть,
Прицельную прорезь и смертную тень,
Но стар я и болен,
И вот я уволен,
А выслуга, воин, - по шиллингу в день.
Хор: Шиллингом в день -
Туже ремень!
Будь же доволен и шиллингом в день!
Мне снятся поныне пески и пустыни,
Как скачем мы в пене по следу гази,
И падают кони,
И кто в эскадроне
В погоне на смерть свою глянет вблизи!
Что ж, рвется, где тонко... Жену ждет поденка,
Меня - работенка рассыльным по Лондону.
И в холод, и в дождь
Меня ты найдешь:
Сгодится и грош на приварок голодному!
Хор: Чем пособишь ему,
Воину бывшему?
Хоть письмецо на разноску подкинь!
Вспомни, как жил он,
Что заслужил он,
И - Боже, храни Королеву! Аминь.
То ли БГ, то ли эхо прошедшей войны…
Я не знал, что все так просто
Я даже стал теперь другого роста
Но в этих реках такая вода
что я пью не дождавшись тоста
Наши секреты стали шрифтом по стенам
наши подарки подвержены ценам
И я кричу тебе через барьер
Пока актеры не сошли со сцены
Мы никогда не станем старше
Мы пили воду, мы пили эту чистую воду
И мы никогда не станем старше
У нас был сад но мы не знали входа
У нас был путь но мы боялись лезть в воду
Теперь я вижу чистое небо
и мне не нужен прогноз погоды
И мы никогда не станем старше
Мы никогда не станем старше
Мы пили воду, мы пили эту чистую воду
И мы никогда не станем старше
Но что они сделали с землей
Что они сделали с нашей прекрасной сестрой
Там где была вода - пыль
Там где была земля - пыль
Странные звери приходят ко мне по утрам
Все по местам!
Мы будем строить новый храм
Я буду верить вашим рукам
Я буду верить вашим рукам
Кто там? Я спрашиваю - кто там?
Любовь или смерть -
ваши лица плывут как в тумане
Когда мы шли по этим холмам
Мы шли по зеленым холмам
И мы пили эту чистую воду
мы пили эту чистую воду
и мы никогда не станем старше
Когда ты просыпаешься утром
Нет, ты еще не проснулась
Ты спишь
как ребенок
Ты считаешь что новый день будет ясным
Новый фильм
Мы пили
Мы пили эту чистую воду
Мы пили эту чистую воду
чистую, чистую, чистую, чистую воду
Мы пили эту чистую воду
и мы не станем старше
«Эй, вы там,
На другой стороне холма!
Как вы там,
На другой стороне холма?
Я кричу, словно камни, кидая слова…
Знаю я, что мне не докричаться
До другой стороны холма…
Хлебное поле затянул плевел,
Жаркое пламя гасит ветер,
Раковая опухоль меня встретит
На другой стороне холма…
Коварный разум возводит стены,
На тело и дух установлены цены,
Холодный приказ и насилия сцены
На другой стороне холма…
Час наслажденья за годы мученья,
Замысел грязный и осуществленье, -
Лишь огненный дождь принесет очищенье…
Другой стороне холма?..
- Ты все это знаешь, но в чем же причина?
Того, что порою тебя беспричинно
Тянет в разверзнутую пучину
Другой стороны холма…»
И. Кормильцев, «Другая сторона холма»