Догвилль

Догвилль — один из самых сложных (простых) фильмов которые мне приходилось просматривать.
Фильм действительно сложный при просмотре, но такой лёгкий при понимании всего происходящего.

До написания своей рецензии я, перечитал множество других рецензий, а также статей и интервью. Основная идея моего творения — это то, что Ларс фон Триер не просто гениальный режиссёр, а и гениальный актёр!!!
Это не опечатка именно актёр хоть он и ни разу не появился в кадре, это не помешало показать себя в каждом персонаже своего городка. Все актеры, которые снимались в фильме, подчеркивали, что очень сложно работать (играть) с Ларсом. Причина достаточно проста — они были приглашены в фильм Ларсом, для того чтобы он смог показать зрителю самого себя в разных ролях и образах. Ни один из приглашённых актёров не играл (то есть работал, но не играл), все выполняли прямые, так сказать, приказы режиссёра. В то же время подбор этих людей в фильм был проведён очень удачно: начиная с актёров на роль Грейс и Тома и заканчивая мальчиком Джейсоном — сыном Веры.
Когда начинаешь смотреть фильм, сразу бросается в глаза практически отсутствие декораций и странный «дизайн» городка. Огромная съёмочная площадка на которой находится весь город, названия улиц и границы зданий нанесены краской (или мелом)на полу. Кроме того, привлекает внимание пёс Моисей — нарисованный сторож в нарисованном вольере. Этим приёмом Лар фон Триер намного усилил впечатление от фильма. Зритель смог погрузится в то, как видит своё творение сам создатель: без приукрашивания, без лишних вещей в кадре. Там только то что понадобится и будет иметь значение (дверьми люди в фильме постоянно пользуются, но дверь — это всего лишь перегородка в пространстве которая не в силах поменять то что происходит ни с одной ни с другой её стороны). Самым сильным моментом, от такой манеры съёмки, стала сцена изнасилования в доме, когда в то же самое время по улице ходят полицейские.
На протяжении всего фильма мы слышим закадровый голос, который вводит зрителя в курс дел, знакомит с жителями городка и рассказывает их истории. Этим режиссёр нам не только хочет показать город, но и сделать, так что бы мы узнали о нём как можно больше, поняли, кто живёт в каждом доме, почувствовали, что жизнь за каждой невидимой стеной складывается по-разному, но так одинаково в конечном итоге.
Если бы Ларс фон Триер взял бы много денег и построил бы Догвилль как все привыкли из дерева, железа или камня мы не смогли бы увидеть и почувствовать что в городке жизнь не останавливается с уходом Грейс из очередного дома, когда за её спиной захлопывается дверь. Мы бы не увидели, что город и его жители живут постоянно и действительно находятся в своих домах: делают уборку, что-то готовят, играют с детьми или просто спят. Приблизительно к середине фильма начинаешь осознавать, что то, что видишь (то количество декораций)- этого вполне достаточно переставая замечать всякие мелочи как звук открывающихся дверей, которые для зрителя невидимы, но мы точно знаем, что они есть.

Первый с кем мы знакомимся в фильме — это Том. Молодой человек, которого многие назовут бездельником, так как мнит себя писателем и философом, но при этом не смог написать больше двух слов «прекрасно» и «маловато». Основной своей функцией в городе он считает — просвещение жителей города и чтение им (в общем, не интересных и скучных) лекций. По ходу фильма мнение о Томе мягко переходит от абсолютно позитивного до негатива с раздражением. Причиной тому служит попытка Тома сделать как лучше, сделать всех счастливыми, но при этом получить должную благодарность и признание от жителей городка за свои старания. Ларс фон Триер показывает нам, как опасен и разрушителен, может быть эгоизм и стремление к самовыражению.
Многие скажут, что Том ничего не мог поделать с сущностью людей, и как бы он смог изменить то, что у человека есть с самого рождения — желания, какими бы они не были. Но всё же наш праведник натолкнул людей от желания помочь человеку, к желанию управлять и властвовать над другим человеком, не задумываясь о моральности их поступков.

Грейс — молодая красивая девушка, которая искала убежище от преследующих её людей. На протяжении всего фильма мы мало, что знаем о ней, если быть честным вообще никакой информации нам не говорит ни Грейс, ни загадочный голос за кадром, мы видим только то что Грейс сама хочет нам показать. Она предстаёт перед нами как (словами Тома) Божий дар, и весь фильм у зрителя не возникает и капли сомнения, что это так и есть. У Грейс огромное количество тепла и добра которые, в сочетании с терпением, делают её спасителем Догвилля, хоть на короткое время…

Ларс фон Триер настолько тонко начал готовить зрителя к концовке фильма, что это вызывает восхищение и немного страх. Ведь просмотрев фильм, даже не задумываешься, что собственно произошло самое страшное — убийство! И тут дело даже не в том, что зритель его воспринимает вообще, а в том, что мы всячески поддерживаем и аплодируем ему. На глазах у зрителя происходит самое страшное и отвратительное зрелище, а люди смотрящие (посмотрел на себя со стороны)улыбаются и получают от этого удовольствие!
Больше всего поражает монолог Веры, который озвучивает Грейс, в конце фильма вводя зрителя в полный восторг! И это напугало больше всего-потом, после долгого обдумывания фильма.

Единственным персонажем, оценившим доброту, Грейс остался пёс Моисей, который просто ожил после её прикосновения и только, но знал всю правду о городке Догвиль.

Какой неординарный фильм! Ощущение от просмотра сродни скверному половому акту, когда совсем не хочется, но можется, и ты монотонно ждешь кульминации процесса скорее как избавление от похотливого желания, вовсе не испытывая эйфорию экстаза от близости с любим человеком. То есть, можно сказать, что все происходящее есть лишь на уровне техники, и финал этих усилий предсказуем, но все же, ждешь этого момента, до самого конца. Предполагаю, что это еще слишком мягкое сравнение, для повествования к неопытному зрителю. Думаете, нет?.. Ну, вы же еще не видели этот фильм. У вас все только впереди… 

Ай да Ларс, ай да сукин сын! Как всегда изловчился и снял весьма занимательную кинематографическую вещицу. И как всегда, в своих работах, он вдоволь посмеялся над зрителем и всем обществом в целом. Излившись желчью безжалостного аналитика на головы незадачливых кинолюбителей. Этот умелый, но весьма эксцентричный художник запустил очередной «нравственный кирпич» в голову морали и этике, блуждающей в умах западной цивилизации. Выставив на суд зрителя работу, где смешал воедино чувство справедливости, непристойности, высокомерия, кротости, алчности, безнаказанности…  Но только Ларс, может заставить зрителя, желать смерти собственной природной склонности. Укрепляя истину бытия и уничтожая ширму этики. Действуя через героев своего фильма, он умело изводит зрителя, искушая его томлением по долгожданному финалу трагедии. Возбужденный и испачканный моралью зритель сам жаждет этого финала, как избавления, можно сказать, очищения от самого себя. Уметь надо! Кто еще так может, назовите мне этого гения кинематографа?.. Вот и я не знаю такого.

Опустим мимо повествование о способе производства этого фильма. Если сказать в двух словах, то эта кинокартина снята в обычном павильоне. При минимальных декорациях, затраченных лишь для изображения самого необходимого. Но игра актеров, их сила мастерства вживаться в требуемый художником образ, делают свою работу на ура. Когда смотришь на Николь Кидман, то ее игра лицом, игра ее изящным телом заставляет поверить зрителя, что она действительно сейчас находится на скалистом плато, под дуновением порывистого ветра, а не в теплом павильоне, с кондиционером и чашкой кофе за ширмой. Работа актеров великолепна. Гримеры и мастера света на высшем уровне. Работа монтажа – оторвать руки! Конечно, представленная кинокартина выглядит в целом как хорошо поставленный спектакль, и склеить это воедино - достаточно сложный процесс. Но все же, на протяжении всего фильма бросается в глаза рваный монтаж, то показывающий актера в одном ракурсе и, через мгновение, перемещая его в другую точку кадра. Но этот все мелочи. На них вовсе не стоит обращать внимание. Ибо главное блюдо фильма – его сюжет!

А что же сказать о сюжете, и не испортить интригу фильма? Ан нет, я предоставлю этот камушек познания на совесть читателю. Пусть каждый сам узрит это в кинокартине и попытается понять происходящее в силу своих собственных способностей. Скажу лишь, что сюжет предсказуем, ибо, ну что такого может случиться в тихом горном городке на пятнадцать жителей, не считая детей? Притом, что неокрепшие умы жадно плюются от этого фильма, понося Ларса, и все его киноискусство всеми доступными способами. Раскрывая с ходу  в своих недовольных высказываниях всю сюжетную линию этой кинокартины и до «пены у рта» доказывая, что люди вовсе не такие плохие, как изображено в этом фильме. Наивно полагая, что утрирование – не есть способ потыкать кота мордочкой в тапок, после использования этого тапка этим котом не по прямому назначению. Ну что же, мнение на то и мнение, что бы иметь хороший запас плюрализма и аргументов, как против чего-либо, так и за, чего-либо стоящего и неординарного.

Однако надменность Ларса как художника превосходит самые смелые ожидания. Он умело смоделировал худшую участь своей героине, изначально в вполне благопристойной обстановке. Где же кроется этот злосчастный катализатор зла? Да и что есть зло? Смерть – зло! Насилие – зло! Что есть худшее зло? Впору ставить свечку в храме, за то, что бы пронесла тебя, зритель, сия чаша выбора. Как это просто, не выбирать между двумя крайностями. Как это удобно ничего не замечать, и ничего не знать, а если и знать, то искать оправдание, искать повод давать надежду на прощение. Прощение за что? За естество, или за отсутствие совести? Зритель, кто хочет сегодня посудить ближнего своего? Не отворачиваться! Смотреть фильм до конца! Кто найдет в себе силы понять?..  Ларс дает зрителю прекрасную возможность посмотреть на своих демонов изнутри. Вот только вопрос, а возможно ли это все осознать? Смотрим, решаем…

Это не оценка фильма как продукта киноиндустрии. Я совершенно не вдаюсь в техническую часть этого фильма, уж тем более не пытаюсь оценивать режиссёра, боже упаси. Однако, считаю, что написанное мной можно назвать рецензией, так как здесь я пытаюсь дать оценку главной героине. Но дать ей оценку - не цель. Это средство развить вопрос, поднимаемый автором/режиссёром фильма, и, если повезёт, получить ответ. Раньше я не решался писать рецензии. Но этим фильмом был вдохновлён. Итак, приступим.

Пересматриваю концовку фильма. Столько тем поднимается. И для меня спорных. Я задумывался о высокомерии. Здесь, в фильме, Грейс приходит к выводу, что прощать людей - большее высокомерие, чем выносить им вердикт, имея власть. Но смотрите, как говорит её отец об этом, когда она соглашается:

"В тебе сидит предубеждение, что никто, никто не сможет достигнуть столь высокого уровня нравственности, которого достигла ты. Поэтому ты и оправдываешь других. И очень трудно представить себе большее высокомерие."

Однако, я так подумал, да, слова правдивы. Прощать в таких случаях - высокомерие, но, имея власть, вынести вердикт ничего не стоит, и это высокомерно тоже. Простить - также высокомерно, однако до этого всё же нужно дорасти.
Здесь мне как возражение может возникнуть следующее. Она, стоя у машины думает, что эти люди не изменятся, и нужно восстановить попранную справедливость во имя других таких же городков, во имя всего человечества, и во имя самой Грейс. Она надеялась их перевоспитать, сделать лучше, при этом просто напугать их, прибив к столбу собаку, посчитала неэффективным. И пришла к выводу, что можно сделать весь остальной мир лучше, очистив его от этих людей. Экстраполируем это на весь мир. Если все низкие проявления человеческой социальной природы карать жёстко, очищая тем самым мир, даже если идеализировать ситуацию (в реальности сам процесс захлебнётся в извращённости и грязи), даже если принять, что исполнение этих наказаний идеально и беспристрастно, то тогда люди забудут о воспитании, об уроках, об опыте. Потому что люди делают ошибки, дают слабость. Все без исключения. Тогда придётся убивать всех. Это предельный случай, и идеальный к тому же. Некая дистопия, если можно так назвать.

Так что я сомневаюсь по поводу её решения. Высокомерие повсюду, когда у тебя есть власть, прощаешь ты или караешь. Так что вопрос высокомерия отпадает, а ставятся задачи, которые ты преследуешь, получая власть. Она захотела сделать мир лучше, но я уже показал, что в предельном переходе мир перестаёт существовать. Ранее она хотела сделать лучше людей, её окружающих, хотела сделать это добром, открытостью, прощением. Здесь тоже предельный случай нерадостный: если прощать все проявления низкой человеческой природы, в столь беспорядочной системе пропадёт понятие общества, и всё достаточно бурно умрёт. Потому что воспитание не должно опираться лишь на человеческую совесть. На лучшее нельзя рассчитывать. Уж тем более, если это человеческие добродетели, такие как совесть.

Если оба предельных случая - прощать слабость каждому и карать её всеми доступными мерами - приводят к вырождению системы, значит, если выход существует, то он расположен где-то между ними. Если дело дошло до этого, значит тут не так всё просто. Нужна сложная логическая система, определяющая, когда, кого и как наказывать. Наверно, это как раз то, что в масштабах государства называется правовой системой и регламентируется кодексами. Так как же выработать такую систему для одного человека? Кого и когда нужно прощать? А если не нужно прощать, то как наказывать? Не существует, да и не думаю, что будет существовать идеальной правовой государственной системы. Они разные, во всех есть кучи недостатков. Столько умов всё совершенствовали и совершенствуют их. Они либо нежизнеспособны по сути, либо не работают при попытке исполнения ввиду законов реальности. И как же быть человеку? Учитывая то, что человек подвержен воздействию эмоций и не может быть беспристрастен, бесперебойно работающей и при этом исчерпывающей системы создать уж точно не удастся. Это значит, что каждому нужно определить лишь какие-то базовые правила, не усложняя эту систему (сложная всё равно не сработает, ведь мы имеем дело с человеком), и действовать по ситуации, прислушиваясь также к эмоциям.

В итоге нам так или иначе не удалось создать систему, которая обеспечила бы справедливость. Если личный суд каждого человека вынужден зависеть от эмоций, а иначе он не работает, то о справедливости принятия решений говорить нельзя. Поэтому и живём, всё никак не можем найти правила, по которым жить. Всё дело в том, что их нельзя построить. Нельзя регламентировать всю нравственную и правовую составляющую человеческой жизни. Нужно создать базовые принципы, остальное подскажет совесть или просто эмоции. Так что выбирать каждому. Другого решения, если это можно назвать решением, которое можно воплотить в жизнь, я не вижу.